Нулевой потенциал

Спелёнутый околис завалился на бок и жалобно заскулил. Сеть не вредила, но обжигала при попытке её сбросить.

— Полежи малость, — почти ласково попросил я и осмотрелся.

Двор был просторным. Тут и сарай широкий, и притулившаяся поленница, и колодец. А изба глубже стоит, от калитки метров двадцать будет. Бегло пройдясь по двору, я подкрался к двери избушки. Смутили меня следы. Будто и от сапогов, да размер великоват. В Матвее Павловиче росту почти два метра, нога немаленькая. А в следе, кажется, две моих вширь поместятся. В длину полторы. Велик хозяин-то. Или снаряжение у него непростое. Да кто его знает, чего могли люди придумать за триста-то лет.

Дверь, правда, тоже под стать: широкая, высокая, я прошёл свободно. Изба немаленькая, но комната всего одна. Широкая русская печь по правую руку, колченогий стол, буфет старенький с исцарапанными дверцами. По левую руку кровать, правда, размеров скромных, мне вот-вот чтобы умоститься. Сундук с домотканным покрывалом поверх и ещё один стол, узкий. Весь завален бумагами вроде свитков.

— Прямо избушка знахаря, — уважительно оценила Аннушка за моим плечом, и я аж подпрыгнул.

— Аня! Тебе велено было в засаде сидеть!

— Боязно стало, Матвей Палыч, — без тени вины пояснила АнМихална. — Я видела, как ты магию применил. Потом тишина. Я и решила — или убили тебя, или ранили. А мне всё равно без тебя не выбраться. Поспешила на помощь.

Аннушка без стеснения прошла в хозяйственный угол и зашуршала чужими припасами. Я же стал перебирать бумаги: они заинтересовали куда больше, чем возможность поживиться.

— О, Матвей, здесь картошечка в котелке. Варёная!

— Не ешь, — через плечо бросил я, изучая сокровище, попавшее ко мне в руки. — Мы не знаем, ядовита пища или нет.

Жевание за спиной смолкло. Но через миг Аннушка беззаботно отозвалась:

— Ладно. Будем считать, проверили на том, кто наименее ценен.

Я уже её не слышал. В моих руках лежала карта Гнили. Большая, подробная, кропотливо составленная. Я пока ещё не определил, где именно мы находились и откуда пришли, но одно то, что на карте были размечены извитые тоннели Нутра, способные кратко вывести из одной области в другую, уже окупало риск посещения избушки.

— Матвей.

Голос у Аннушки так изменился, что я вздрогнул. Тонкий, высокий, напряженный.

— Что?

— Там будто движется кто-то. И похож на человека, и нет. Большой. К калитке идёт.

Я быстро оглядел избушку. Выйти не успеем, заметит. Сердце подсказывало, что встречаться с хозяином нам не стоит. Во всяком случае, не рассмотрев его предварительно. Но и спрятаться было негде.

— На печь! — скомандовала Аня, указав на задернутую занавеской лежанку.

Тайник так себе, но под кроватью хорониться ещё глупее. Мы забрались на печку, надеясь, что наше движение с улицы незаметно. Я успел сунуть за пазуху свиток с картой и быстрым движением пальцев снять сеть с околиса. Тот сразу же разразился раздражённым лаем. А следом мы услышали и шаги. Тяжелые. Размеренные.

Едва успев задёрнуть за собой занавеску, прижались друг к другу, скрючившись и не дыша. Котомки Аня сообразила затолкать в ноги. Я приник к щели.

Дверь отворилась, и в избу шагнуло нечто.

Глава 10. В гостях у монстра.

Дверь отворилась, и в избу шагнуло нечто.

Я видел смутно, сквозь прореху в пестрой занавеске.

Высокий силуэт, с меня ростом, закутанный по макушку в холщовые тряпки. На руках перчатки до локтя, будто металлические, но без блеска и гибкие, не мешавшие пальцам двигаться. На ногах сапожищи из такого же материала, с широкой, толстой подошвой. Таким ни туман не страшен, ни острая трава. На груди и спине пластинчатая защита, ремнями стянутая. Голова замотана, ни волос не видать, ни подбородка. Только маска на глазах чудная, металлическая, с округлыми стеклами непрозрачными.

И не понять, мужик ли, баба ли. Разве что крупный, сволочь, не по-женски. А ростом-то мне и АнМихална не уступала. Еле поместились с ней на печи.

Шагал пришелец тихо, с едва слышным шипением. А ведь железная обувка грохотать должна. По дощатому-то полу.

Вошёл уверенно, как к себе домой. Огляделся сразу. Ясное дело, понял, что в избу чужие влезли. Голова медленно повернулась. Глаз я не видел, но чуял, как чудище обшаривает взглядом каждую потревоженную деталь нехитрой обстановки. Задержался на котелке со сдвинутой крышкой и крохами картошки возле. Опустил голову вниз, разглядывая влажные следы от Аннушкиных сапог. Узких, видно, что бабьих, с чётким отпечатком каблука. Медленно повернул башку налево, к столу. Карту я брал осторожно, прочих свитков не потревожил. Может, и не поймёт сразу.

Монстр тяжело шагнул к столу. Изучил лежавшие на нём бумаги. Потом медленно, так медленно, что у меня дыхание перехватило, перевёл взгляд на печь. Стёкла в маске зажглись белёсым светом. Я почуял прижатым к Аннушкиной спине плечом, как заколотилось у неё сердце. Пару шагов, и мы попались. Сжал зубы, осторожно продумывая плетение. Воплощать сразу побоялся: а ну как почует тварь магию? Подготовить, а там…

Зашипело вновь, и монстр двинулся к печи.

Шаг.

Второй.

Третий.

Рука в перчатке потянулась к занавеске. От моего лица металлические пальцы отделяло сантиметров десять.

Попались.

И тут с улицы раздался вой околиса, а потом грохнуло так, что избушка содрогнулась. По окнам скользнул отсвет зарева. Грохнуло второй раз, уже потише.

Монстр развернулся и сорвался с места. Дверь за ним захлопнулась. Я высунулся осторожно, полностью уверенный, что нам уготована ловушка, и хозяин сейчас заглянет в оконце полюбопытствовать, что за мышка пошуршала в его припасах. Выглянув за край печи, я сквозь мутное, полыхающее заревом окно увидел, как стремительно, огромными скачками удаляется силуэт монстра в сторону того самого пятна света.

— Аня, уходим, сейчас.

Мы ссыпались с печи как тараканы, прыснули в сторону двери. Я на ходу сплёл сеть. Аннушка замешкалась у стола с едой.

— Ань, быстрее!

Приоткрыл дверь и приготовился кинуть сеть на околиса, но Аннушка поднырнула мне под руку и швырнула твари кусок вяленого мяса. Околис принюхался недоверчиво, потом жадно сглотнул весь кус разом. Я усмехнулся наивности АнМихалны. Зверь дикий, лаской да пищей не приручишь. Но околис вдруг пошатнулся, закатил глаза и рухнул на землю.

— Чистая магия жизни и никаких фокусов, — кокетливо улыбнулась Аннушка. — Пошли.

Быстро выбравшись за калитку, мы понеслись сквозь лес. Потенциальная встреча с тварями теперь пугала меня куда меньше возможности познакомиться с хозяином избушки. Но троп я старался избегать, тонким потоком пустив вперёд магию на разведку. Резерв надо поберечь, но сейчас главной задачей было уйти как можно дальше. Инстинкты разведчика вопили, что с распростёртыми объятиями нас вряд ли примут.

Постепенно мы замедлялись. Бежать по лесу — то ещё удовольствие, хоть тело Матвей Палыча и оказалось выносливее, чем я рассчитывал. С физической подготовкой у мальца неплохо дела обстояли. А под магию раскачаемся, невелика беда. Времени бы только, да откуда ж его взять.