Объект «Фенрир»

“Хугин” не просто вырабатывал стратегии. На основе обработанных данных он немедленно реагировал, воздействуя на информационные каналы “путем имитации обратной связи с мест событий, либо от имени профессионально залегендированных очевидцев”. Иными словами, он мог создавать неотличимые от реальных мультимедийные новости и скармливать их любым информационным каналам.

Михеев перевернул страницу и увидел то, что и ожидал - на полевых испытаниях “Хугин” оказался способен погрузить в полностью сформированную реальность средних размеров город на Балканах.

Михеев уничтожил распечатку и стал ждать заказа.

Он был уверен, что заказ будет.

Тем временем незаконнорожденное дитя древнего реального проекта “Камелот” и такого же древнего голливудского “Скайнета” начал выдавать все более странные результаты.

Михеев сумел выйти на одного из непосредственных разработчиков и долго пытался понять его объяснения про использование квантовой запутанности, формировании петель обратной связи, замкнутых на себя, но каким-то непредсказуемым способом, побочном эффекте резонанса и - тут Михеев напрягся по-настоящему - видимо, не до конца учтенном факторе наблюдателя и его влиянии на результат.

Михеев честно перестал что-либо понимать примерно на шестой фразе, но отреагировал на бисеринки пота, усыпавшие лоб с высокими залысинами, и нервное поглаживание узла дорогого, в едва заметную полоску, шелкового галстука.

Разработчик отчего-то нервно озирался, хотя, поеачалу, придя на встречу, держался вальяжно и смело открыл винную карту, хотя ресторан был дорогущим даже по меркам Михеева.

Причем, не дожидаясь слов Михеева, бросил, - не переживайте, я оплачу за нас.

И добавил, хохотнув, - Не каждый же день встречаешься с сотрудником Особой Еврокомиссии. Кстати, комиссии по чему?

Михеев не ответил.

Он никогда не отвечал на этот вопрос.

Он их задавал.

И после очередного, заданного впроброс, вопроса разработчик занервничал.

И Михеев решил уточнить.

– А можете рассказать чуть подробнее об этом... как вы сказали? Искажении эффекта наблюдателя?

Разработчик облизнул губы.

Разработчик потянулся к бокалу с минеральной водой.

Разработчик начал перекладывать нож и вилку.

Михеев нежно придержал мягкую рыхловатую ладонь с университетским перстнем на пальце, и задушевно попросил,

– И, если можно, совсем простыми словами.

Из разработчика вышел весь воздух, и он сумел по-простому.

Они не сразу обратили внимание на расхождения. Понимаете, руководство же получало расчеты итогового воздействия того, или иного информационного пакета на основе данных, которые формировал сам “Хугин”. Аналитики опирались на его данные.
А, тут, кто-то из “старой гвардии” полез считать по старинке, чуть ли не ручками на каком-то допотопном лэптопе субботним утром на кухне домика в горах.

И - получил совершенно другие итоговые данные. Решил их экстраполировать, ну, посмотреть, а к каким последствия ведет это воздействие в перспективе... Короче, они кардинально отличаются от той картинки. которую даёт “Хугин”.

К счастью, у старика хватило мозгов не слать все это в корпоративный реал. Он сел в старенькую “теслу” и двинул в штаб-квартиру. Из которой вызвонил его, разработчика, и еще нескольких человек, которым доверял, и позвал в одно из этих кафе “диджитал детокса”, в которых любой выход в сеть запрещен. Там и рассказал. Ну и показал - лэптоп он с собой притащил.

– Теперь, еще проще, что это значит?
– спросил Михеев, нехорошо холодея. Похоже, он знал, что это значит.

– Врать в нашем пониманиии “Хугин” не умеет, - повозил вилкой по тарелке разработчик, - похоже, он просто использует джругие точки опоры для выработки своих пакетов воздействия. И исходит из того, что на позиции наблюдателя находимся вовсем не мы, люди.

– А кто же?
– очень тихо спросил Михеев.

___***___

– Давайте, молодёжь, посидим где-нибудь и поедим, - потирая руки, сказал Михеев, когда они, наконец, вышли от Банева. Его самого слегка подташнивало, плотность информации, которую пришлось прокачать, была просто запредельной, а у ребят глаза были просто осоловелые. Хотя, и того, и другую учили приемам восприятия и обработки таких массивов информации, в котором человек прошлого просто утонул бы.

Или, с ума сошел, что, кстати. случалось, - вслух этого Михеев говорить не стал. Ребят подкосил не столько объем информации, сколько ее запредельная морально-эмоциональная чужеродность. Которую приходилось преодолевать, запоминая все, что показывал Банев.

А подготовился начальник Службы капитально.

И Михеев в очередной раз задал себе вопрос, зачем он Баневу понадобился на самом деле. Но этот вопрос надо задавать один на один.

Он его обязателньо задаст, вот, только, действительно ли захочет услышать ответ?

– Три яруса наверх, там по коридору, и есть мило местечко, называется “Девятихвостый лис”, - Михеев снова невольно заслушался голосом Кейко.

Стас только пожал плечами. Мол, какая разница.

Местечко, и, правда, оказалось удивительно милым, его обустраивала и поддерживала “из любви к искусству” пожилая пара системотехников родом с Сеула-Вектор, который славился приверженностью историческим традициям.

Да, эмпатия у девчонки, действительно, хорошо развита, место она подобрала правильно, заведение уютное, то что надо - по душам разговаривать и знакомиться.

Похожая на улыбающийся крепкий корень древней сосны хозяйка принесла меню - бумажное! Из настоящей бумаги! Единственной уступкой сегодняшнему дню были аккуратные прямоугольнички со скругленными углами рядом с описаниями блюд - сенс-метки Линии Доставки.

Михеев недоуменно взглянул на хозяйку заведения, но ответила АКейко,

– Все, что могут, готовят сами. Но народ заходит самый разный, так что, есть и “линейные” блюда. А, чтоб не путаться, весь заказ идет через сенс-метки.

– Вот, тогда, и заказывай на свой вкус, и мне тоже, - перегнулся через стол Михеев, отдавая девушке меню, которое ему, как старшему, вручили в соответствии с правилами этикета.