Очерк о родном крае
Шрифт:
– Я рад, - сказал Марек.
Агент кивнул и протянул документы.
– Возьмите. Только...
– Он быстрым движением убрал их от готовых было сомкнуться пальцев.
– Скажите мне... Один вопрос, последний. Почему вы остановились у здания?
– Когда?
– Пять минут назад.
– Задумался, - сказал Марек.
– Задумались?
– удивился молодой человек.
– А о чем, если не секрет?
– О переменах, - вздохнул Марек.
– Когда я уезжал отсюда, я уезжал из клоаки. Из тоталитаризма. Из тюрьмы. Я думаю, вы понимаете.
Агент посветлел лицом.
– Да, перемены видны невооруженным глазом.
–
– Ну, это...
– агент не нашелся, что сказать.
– Вы можете идти, господин Канин. Думайте все-таки поменьше.
– Я понимаю, это подозрительно.
Марек сложил документы в бумажник.
Он поднялся по лестнице на второй этаж и обнаружил, что всюду в коридорах сидят и стоят люди. Вот он, рабочий день!
По четыре, по пять человек толпились у каждой двери. Очередь. С бумажками, папками, измятыми шапками и платками в руках. За темным стеклом департаментов и офисов, пусть и затененные, носились молодые грудастые, длинноногие девчонки. Чулки, юбки, блузки. С файликом туда, с флешкой сюда. Изредка их суета перемежалась проходом суровой пожилой начальницы или моложавого проверяющего, выслушивающего обращения и трепетно кладущего ладонь на спину или талию - заботливая поддержка с намеком.
Льготы. Жилье. Услуги снабжающих компаний. Вопросы переселения и расселения. Поддержка бизнеса. Коренные народы. Декоммунизация. Планирование.
Крупными буквами - по-английски. Мелкими - по-русски. А как же! Международный же деловой язык. Department. Branch. Шах и мат.
Все тот же, что и ранним утром, машинный стрекот летел отовсюду, но теперь перебивался голосами и телефонными трелями. Обрывки разговоров молодой демократической властной поросли плыли куда-то сами по себе в коридорной теснине:
– Да, господин Шмерль, я уверен...
– По последним исследованиям, температуру в жилых домах в отопительный период допустимо опускать до пятнадцати...
– Кредит идет исключительно на обслуживание электрических сетей. Это, конечно, вызовет небольшое удорожание тарифа для населения...
– Мы постараемся, господин Рахаузер, чтобы ваша компания...
– Да, с утилизацией завода мы поторопимся...
– Главное - раздробить протестную массу...
Марек шел, прижимаясь к стенам и пропуская тех самых длинноногих, убегающих куда-то на лестницу девушек и пухлых мужчин в строгих костюмах при галстуках с одинаково озабоченным выражением лица. Он смотрел на сидящих на лавках и почему-то внутренне морщился - куковали в привычном для них ожидании все старики да старухи, как в больницах давней, советской поры. Даже сомнение закралось, туда ли на самом дели пришел. Что у вас болит, господин Канин? Стихоплетство? Говорят, это неизлечимо...
К 'Пункту регистрации' тоже имелась очередь.
Правда, здесь контингент подобрался уже разновозрастной: и семья из трех человек, папа-мама-сын, и невысокий, носатый кавказец с грустными глазами, и две девчонки, видимо, студентки. Марек оказался девятым по счету и занял место за худой женщиной в красной шляпе с большими полями, перед которой подпирал стену широкой спиной в кожаной куртке весь из себя независимый небритый парень.
За синеватой дверью движения не было видно.
– Следующий!
В приоткрытую щель просунулась требовательная рука, щелкнули пальцы с ногтями, покрытыми красным лаком. Один человек вышел, словно отпущенный на свободу из заточения, девчонки-студентки
торопливо скользнули внутрь. Марек, соблюдая общее движение, передвинулся на метр ближе к двери.Солнце светило в торцевое окно. Скрипели полы под каблуками. Кто-то кашлял. Звучала приглушенная музыка. То ли из динамиков, то ли из чьих-то наушников.
– Молодой человек...
– Да?
– Марек наклонился к женщине в шляпе, коснувшейся его ладонью.
– У вас, по-моему, телефон...
– У меня?
Несколько секунд он, хмурясь, прислушивался, потом вспомнил о рабочем 'самсунге' в недрах сумки.
Ох, дьявол!
– Извините.
Дергая 'молнию' на центральном отделении, Марек скрючился. Рука поползла в кармашки, в средний, в боковой. Бумаги, тюбики с увлажняющим кремом для рук и лица, несколько ручек. Два блокнота, большой и поменьше. Жевательная резинка. Узкий кожаный ремень. Где ж ты, зараза?
Мелодия, казалось, стала громче и требовательней.
– Да!
– Марек выкопал телефон-раскладушку из-под футболки на самом сумочном дне и, торопливо открыв, поднес к уху.
– Да, я слушаю.
– Канин?
– уточнила трубка голосом Лейтона Фоли, непосредственного начальника из 'European Daily Report'.
– Да, извините, телефон был в сумке...
– сказал на английском Марек.
На него заоборачивались, и он отвернулся к стене.
– Угу, - сказал Фоли.
– Значит, ты доехал?
– Сегодня утром прибыл.
Студентки выпорхнули из 'Пункта регистрации', печальноглазый кавказец, поднявшись, степенно протиснулся в дверь. Марек сел на его место.
– А где репортаж?
– спросил Фоли.
– Я держу завтрашнюю колонку. Несмотря на тему, у твоих статей на удивление хороший читательский рейтинг.
– Я стараюсь.
– Что ты шепчешь там?
– раздраженно спросил Фоли.
– Тебя плохо слышно.
Марек прижал ладонь к губам.
– Я стою в очереди на регистрацию, господин Фоли. У меня есть небольшая дорожная заметка, очередная, но я не мог ее вам отправить, потому что под Орлом всю связь отрубило начисто. Там то ли проводили технические работы на ретрансляторе, то ли попросту взорвали одну или две вышки. Но, думаю, в здании администрации берет вай-фай и две тысячи знаков вы через час получите.
– Окей.
– Большую статью закончу сегодня вечером и переправлю вам завтра днем. В крайнем случае, ближе к ночи.
Фоли помолчал.
– И как там?
– осторожно спросил он.
– Жить можно, - сказал Марек.
– Центр города выглядит вполне по-европейски.
– Я в смысле стабильности.
– Здесь миротворческий контингент. 'Синие' каски. НАТО.
– Хм. Но ты в курсе, что я все равно обязан отцензурировать статьи, поскольку это все-таки бывшая Россия.
– Да, господин Фоли. Но, думаю, вам не придется. Я придерживаюсь правил.
– Ха-ха. Тогда - отбой.
Марек сложил телефон и спрятал его в карман плаща.
– Ю фром Энгланд?
– спросила женщина в шляпе. Во взгляде ее затрепетал живой интерес.
– Нет, - качнул головой Марек.
– Начальство из Англии, а я - так...
– Жалко, - соседка поскучнела.
– Для меня этот город - промежуточная остановка, я не хочу задерживаться здесь надолго, меня жутко тянет в Европу. Хотя бы в Польшу. Вы...
– Нет-нет, - быстро сказал Марек, - я ничем не могу помочь. У меня, понимаете, командировка, время.