Однажды в Манчинге

Строгий Джаред покосился без одобрения, но и без осуждения. Иногда Мидиру казалось, что он лишь выглядит ребенком, лишь некая неопытность в суждениях и недостаток знаний напоминали ему, до чего сын Мэрвина еще молод. И по меркам ши, и по меркам людей.

Джаред, словно подслушав мысли, вздохнул грустно, теряя взрослость манеры, приблизился, опустил глаза. Мидир воспользовался моментом и похлопал по одеялу возле себя.

— Ты не мог выбрать места получше? — присел рядом притихший Джаред. Поправил соскальзывающую руку Мидира.

— Здесь нас никто не будет искать.

— В самом крутом борделе Манчинга? — фыркнул Джаред.

— Ты так хорошо разбираешься в борделях?.. — Мидир посмеялся бы, если бы не было так больно дышать, уж очень забавно было ловить на себе осуждающий взгляд мальчишки. Мидира не воспитывал никто уже на протяжении двух с лишним тысяч лет, а теперь это веселило. — Хотя он лучший. Мы на самом верхнем этаже, он отделен не только прочными дверями и перегородкой, но и магической защитой. Лейла — хозяйка этого места… — прямой нос племянника, точно такой же, как у Мэрвина, чуть задрался вверх, а потому Мидир счел своим долгом опустить мальчишку на землю, чтобы не терял опоры и совести. — И да, она бывшая проститутка. Она помогла мне однажды, я отблагодарил ее. Не знал, что за один рубин Нижнего можно неплохо устроиться в Верхнем!.. К Лейле мое недоверие меньше, чем к прочим обитателям земли.

— Сказал бы проще — я ей доверяю, — надувшийся от «проститутки» Джаред ворчал как маленький волчонок. Которым, собственно, и был.

— Я маг, Джаред. Я отвечаю за свои слова. Эта фраза точнее выражает мои чувства к ней. К тому же, этот дом находится на месте древних тайных врат… — Мидир запнулся, в светло-серых глазах при упоминании волшебства зажегся неподдельный интерес. Стоило попытаться воспользоваться. — …когда-то напрямую соединяющих наши миры. Сюда мне возвращаться легче.

— Почему тебя вообще задели? — оглядывал его мальчишка. — Ты говорил, этого не случится!

— Я позволил себе быть слабым. Стать волком.

Джаред говорил с ним, и это уже хорошо. Его внимание стоило объяснений, которые Мидир мало кому соизволил давать. Что бы ни случилось, он не лишится племянника. А разрешения забрать его в Нижний Мидир так и не получил.

— Почему это произошло?

— Я был расстроен, Джаред!

— Почему? Ты обещал всегда говорить мне правду! Ты маг, ты не имеешь права лгать!

Мидир отвел взгляд. Кажется, «почему» стало любимым словом его племянника.

— Это правда. Я был расстроен, — он поискал нужное слово, — из-за гибели твоих родителей.

— Ты знал об этом еще до того! — вскинул подбородок Джаред.

— Ты слишком внимателен ко мне! — озлился Мидир. Но тот продолжал смотреть так, словно решил во что бы то ни стало доискаться ответа. — Приговорку друидов знаешь?

Джаред потряс головой.

— Многие знания означают многие печали.

— Ты что-то узнал. Точно, ты что-то узнал. Новое и очень больное. Про отца? — Джаред слишком вглядывался в его лицо. Гнев и злость еще не утихли, держать привычную маску не получалось. — Про маму? Что?! Что ты узнал про маму?! Говори!

— Она мертва, Джаред. Какая разница, как это случилось. Этого не изменить.

— Ты не скажешь мне, да? Сидел в своем Нижнем, пока мою семью убивали! Как же я вас всех ненавижу! Если бы…

Джаред отвернулся, и Мидиру показалось, он смеется. Но худые плечи сотрясали рыдания. Он осторожно прижал племянника к себе, и мальчишка не отдернулся. Да плакал ли он вообще за эти месяцы? Мидир, подождав, когда Джаред успокоится, а его повязка намокнет, едва смог промолвить:

— Если бы твой отец не был ши, его бы не убили. Ты это хотел сказать?

— Нет, я хотел сказать иное, — Джаред говорил тихо и спокойно, словно только что не плакал. — Если бы я не был ребенком, я защитил бы их. Я больше никогда не хочу быть ребенком.

Появившаяся Лейла едва не уронила тяжелый поднос.

***

Мальчишка подошел вновь уже после того, как Мидир поел. И теперь беседовал куда спокойнее.

— …Нет, я не слышал эти имена, — покачал головой Джаред. — Как это он тебе вот так взял и все рассказал?

— Нельзя вот так взять и не рассказать, когда спрашиваю я, — ухмыльнулся Мидир. — Может, совесть замучила?

— Сомневаюсь, что она у них есть. Значит, ты сделал вид, что ушел, а сам вернулся в засаду и остался в образе… птички? — прыснул Джаред. — Которой слегка подпалили крылья, заметая следы твоих же деяний?

— Знать врага в лицо вернее, чем одно имя… Между прочим, король темного мира Лорканн — грифон, — самую малость обиженно ответил Мидир, успевший забыть, до чего язвительными могут быть подрастающие волчата. — Так что будь повежливее, говоря о птичках!

— Мидир, царь благого мира — голубка! — продолжал смеяться Джаред. Правда, немного нервно, но — смеяться. И ради этого стоило потерпеть его нахальство. — Хотя после того, как ты тогда превратил меня во внучку, а себя — в бабушку, я мог бы и не удивляться.

— Собак у них не было, а тебя узнать стало невозможно. Одного ты мне указал, за эту нить я потянул наш змеиный клубок… Прошу, называй меня здесь Майлгуир. Имя владыки Светлых Земель слишком известно в Верхнем. К твоему сведению, — Мидир наставительно поднял палец, — сын моего брата магической крови, держать столь малую форму труднее всего. Как и слишком большую. Мышь там или виверну.

— Виверну? — восхитился Джаред. — Настоящую живую виверну? Они такие красивые на картинках!

— Самые мерзкие злобные твари, что я знаю. Я мог бы, — бросил быстрый взгляд на явно заинтересованного мальчишку, — показать тебе Нижний. Просто показать, какой он есть. В это время года единороги особенно доверчивы. Жаль только, феи как раз куклятся, а русалки ужасно злобны. Зато у троллей период гона.

Джаред засопел, но не ответил. Посерьезнел, сказал другое:

— Они знают, что ты придешь. Они видели тебя волком.

— Они сами убили того единственного, кто видел. Мой отец и твой дед любил говорить: «Даже поражение можно обратить в победу».