Одного поля ягоды

— Это было действенно, — заметила Гермиона, когда прибыла новая группа гостей — главный констебль Суиндон и его семья. Когда миссис Риддл пошла их поприветствовать, Гермиона и Роджер воспользовались возможностью, чтобы выскользнуть из холла и покинуть её поле зрения. — У тебя необычный талант переводить внимание миссис Риддл. Когда она начинает такое, чаще всего мне приходится ждать, пока у неё кончатся вещи, которые можно критиковать.

— О, это несчастная реальность, к которой я уже достаточно привык, — сказал Роджер. — Наш начальник, бригадир Синклер, устраивает вечера для всего отдела для служащих — офицеров, секретарей и леди-переводчиц. Это помогает избегать недостойного поведения во время работы, но у этого есть нежелательный эффект, заключающийся в том, что «прослушивания мужа» проводятся в течение одного вечера в неделю, — он безрадостно рассмеялся. — Большинство мужчин в увольнении были бы далеки от идеи пройти собеседование на работу, на которую они не подали заявку.

— Я думаю, миссис Риддл слишком стара и слишком устроена, чтобы проводить прослушивания мужей!

— Люди её породы никогда не будут слишком стары, чтобы проводить прослушивания от имени кого-то ещё, — сказал Роджер, глубокомысленно качая головой. — Они считают, что предпринимают ценную гражданскую службу.

— Уверена, что миссис Риддл, — сказала Гермиона, в упорстве расправив плечи, — достаточно меня понимает, чтобы знать, что я никогда не потерплю «прослушивания».

— Или, возможно, ты уже прошла её проверку, — предположил Роджер. — Ладно! Покажешь мне тут всё? Тут есть стол для снукера{?}[Разновидность бильярда]? Библиотека? Крыло для прислуги? — ей-богу! Такой дом же не может управляться без прислуги? — Роджер присвистнул, осмотрев коридор с его потолками в двенадцать футов{?}[~ 3,5м] и хрустальными светильниками. — И Риддл унаследует всё это? Мама сказала, что Риддл был лишь приглашён на тот вечер как гость твоей семьи, никто из общества Лондона много лет не приглашал Риддлов на салон или soiree{?}[(фр.) вечер].

— Эм. Вот гардеробная, а здесь сушильный шкаф. А это лестница. За дверью на лестничной площадке проход, который соединяет коридор для слуг. Проходы построены по всему дому, поэтому слуги могут открывать парадную дверь или приносить подносы, не преграждая путь семье, — Гермиона открыла дверь, позволив Роджеру подглядеть на пыльный пролёт, освещённый лампочкой в металлическом корпусе, затем закрыла её, когда он насмотрелся.

— Да, Тому очень повезло и мистеру и миссис Риддл, — продолжила Гермиона. — Отец Тома — их единственный сын, а Том — их единственный внук. Если бы у них не было наследников после отца Тома, дом бы отошёл Короне. А если бы дом превратился в гостиницу — нет, сельскую школу, поддерживаемую органами местного самоуправления, — могу представить, как миссис Риддл была бы благодарна, что умерла до того, как это случилось.

— Ты выглядишь опечаленной, — сказал Роджер, с пристальным интересом изучая выражение лица Гермионы. — Тебя беспокоит утрата этого… — Он махнул рукой на роскошную лепнину и деревянные панели, — …своего рода величественного образа жизни? Прости меня, но я не могу не заметить, как само его существование увековечивает нелестный портрет современного феодализма. Нельзя отрицать его престиж, но в наше время всё это кажется таким… шокирующе непрактичным. Это небрежное использование ресурсов для содержания одной гражданской семьи, даже не зарегистрированной в жизненно важной профессии.

— Он дорог как память, — сказала Гермиона. — В этом есть ценность другого рода. Риддлы предоставляют работу деревне. Если бы они не оставили опытных фермеров на своих землях, поля были бы переданы на попечение призванных городских девушек.

— Учитывая все обстоятельства, они проделали достойную работу, в смысле для любителей… — начал Роджер, но его слова застряли у него в горле, когда он потерял равновесие, споткнувшись о какую-то складку или неровность на ковре. Его руки закружились во все стороны, а ноги вылетели из-под него, и он упал на спину посреди пола, у него выбило дыхание.

Гермионе потребовалась секунда, чтобы понять, почему: поглощённые разговором, они поднялись по лестнице по самой знакомой дороге Гермионы в Усадьбе Риддлом — пути, ведущему к северному крылу, где она провела бoльшую часть своих летних каникул. Она не особо вдумчиво распланировала маршрут, поскольку Роджер заставил её провести экскурсию, не подготовив её к этому запросу. А после этого она думала только о том, чтобы сделать это путешествие интересным, с интересными историями и украшениями, которые можно было бы изучить и сделать замечания. Экскурсия, чтобы избежать гостей, которых ни она, ни Роджер не хотели приветствовать или быть приятными с ними, если у них не было альтернативы.

Но это был ковёр, а это был коридор, который был зачарован Спотыкающимся сглазом.

Гермиона была в ужасе. Пусть она и не жила в доме с лета, с её стороны было неосмотрительно забыть об этом. Она поспешила к Роджеру и помогла ему сесть.

— Ты в порядке? Мне ужасно жаль, Роджер!

— Не беспокойся, — сказал Роджер слабым голосом, потирая спину. — Боюсь, это просто старая добрая неуклюжесть. Могло случиться с кем угодно…

Дверь в конце коридора распахнулась.

Том Риддл вышел из своей спальни, одетый в чёрный смокинг поверх строгого белого жилета и дважды накрахмаленной манишки.

— Кто здесь? — рявкнул он. — Что за шум? Я просил не беспокоить меня! — Том остановился, расширив глаза. — Гермиона? Ты здесь! Никто не позвонил в звонок и не сказал мне, что они подвезли мотор…

— Ну, разумеется, — сказал Роджер, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Ты же попросил тебя не беспокоить?

— Очень хорошо, Тиндалл, спасибо, — сказал Том, рассматривая форму Роджера и эмблему на его эполетах и воротнике. — Или мне стоит звать тебя лейтенант Тиндалл? Младший лейтенант, поздравляю. — Том говорил бесстрастным голосом, не совсем с издёвкой, но это лишь потому, что в нём не было и следа энтузиазма или эмоций.

— Общий друг — мой друг. Без титулов, «Роджера» хватит, — Роджер подал Тому свою руку. — Если ты позволишь мне звать тебя «Том»?

— Риддл… — сказал Нотт, высунув голову из-за дверного косяка спальни Тома. — А. Это ты, Грейнджер.

— Ну и сборище! — сказал Роджер Нотту. — Роджер Тиндалл, к Вашим услугам.

— Риддл, оно разговаривает со мной, — проскулил Нотт, намеренно не обращая внимания на приветствие Роджера. — Ты не собираешься избавиться от него?

— Заходи обратно и в следующий раз следи за манерами, — прошипел Том через плечо. Он повернулся к Роджеру. — Не обращай на него внимания, он редко выходит из дома. Это просто старый школьный приятель. Начинающий регбист — он получил по голове в первой же схватке{?}[Имеется в виду элемент игры в регби. Своего рода «куча мала» за право владения мячом после перерыва]. Парень был не совсем в порядке с тех пор, если ты понимаешь, о чём я, — Том многозначительно вздёрнул брови. Затем, бросив на Гермиону осуждающий взгляд, добавил. — И, Гермиона, тебе не стоит водить сюда людей — это наши жилые помещения, знаешь ли.

— Я предложила показать Роджеру дом, и твоя бабушка не возражала. Он гость, а здесь находятся гостевые спальни, — сказала Гермиона. — Ты пустил Нотта в свою комнату, не понимаю, почему ты сердишься на это.

— Потому что есть правила, Гермиона, — сказал Том голосом зловещей терпеливости. — Ты из всех людей должна знать, что братание недопустимо.

— Вообще-то, допустимо, — услужливо сказал Роджер. — Несмотря на форму, я здесь не в официальном качестве. Я могу навещать гражданских, как мне хочется. Командование не станет вмешиваться в личные дела, если речь не идёт о пенсиях и пособиях. Ничто так не привлекает их внимание, как блеск исчезающего пенни. — Роджер рассмеялся, в то время как лицо Тома оставалось холодным и каменным. — Но это было бы похоже на подсчёт цыплят, а?

— Ты прав, — сказал Том. — Нет необходимости в такой смелости, лейтенант. Гермиона едва ли знает тебя.

— Том!

— Гермиона! — строго сказал Том. — Тиндалл, может, и гость здесь, но ты моя гостья. Ты должна понимать, что твоё благополучие — моя ответственность.

— Моё «благополучие», — фыркнула Гермиона. — Меня не надо ни от чего защищать, с чем бы я не смогла справиться сама.

— Ц-ц-ц, какое высокомерие, Гермиона, — сказал Том, покачав головой. — Запомни мои слова, чрезмерная самоуверенность станет твоей погибелью. — он бросил суровый взгляд в сторону Роджера, который Роджер вернул, хотя и довольно неловко. — Запомни мои слова.