Одного поля ягоды

— Самое сложное решение, которое можно сделать, став взрослым, — торжественно произнёс мистер Пацек, — это то, насколько он полагается на собственные желания, а насколько — на благо общества. Закон не просто подчиняется нашим правительствам, мисс Грейнджер, но и требует нашего активного участия. Эта обязанность ложится на нас, когда мы достигаем возраста, позволяющего принимать в ней участие.

— Н-но, — заикалась Гермиона, — есть исключения из закона…

— Доверите ли Вы ему это? Если Вы сделаете его своим исключением? — мистер Пацек указал на портсигар. — Если он спросит Вас, как он работает — сейчас, завтра, через год, — Вы дадите ему ответ? Он не дурак. У него будут вопросы. И он будет так же любопытен, как когда-то были Вы.

— Гермиона, — сказал Роджер, его глаза метнулись, чтобы уловить быстрое движение на его периферии, — что ты делаешь?

Гермиона залезла под платье, запустив пальцы под борт своего чулка. На ленточку борта над коленом была пристёгнута её палочка, спрятанная под многими летящими слоями её вечернего платья. Резное дерево было нагрето её кожей, и в её потной ладони она казалась огненно-горячей и более тяжёлой, чем должна была быть, когда она подняла её и указала на Роджера Тиндалла.

Она не хотела делать этого. Она была бы счастлива просто быть ещё одной магловской девушкой на день.

— Прости, Роджер.

Всё, чего она хотела, — лишь один день. Один день, чтобы просто… притвориться, что ничего не изменилось за годы с того воскресенья, когда мужчина в бирюзовом костюме постучался в её дверь, утверждая, что у него есть письмо на имя мисс Гермионы Грейнджер. День, чтобы получить удовольствие от хорошей компании, отметить большую дату для хорошего друга без постороннего вмешательства и конфликта интересов.

— Гермиона…

Револьвер резко дёрнулся.

Почему было так трудно просто иметь одного друга без сложностей?

— Остолбеней.

Вспышка света опалила зрение Гермионы. В её барабанных перепонках звенел выстрел револьвера, стекло рассыпалось на дальней стене, а воздух становился плотнее от смрада алкоголя.

Роджер Тиндал сполз на пол, утопив колени в пол, а его рука безвольно повисла сбоку. Гермиона поймала его за плечо до того, как он подбил себе глаз, затем уложила его у ножки бильярдного стола.

Её руки тряслись, когда она вынимала револьвер из его руки, выискивая по всей длине ствола — с выгравированными инициалами Р. С. T. — маленькую защёлку, которая ставила его на предохранитель. В магазине не хватало одного патрона, но она ничего не могла с этим поделать: она не знала, как его извлечь, и слишком мало знала об огнестрельном оружии, чтобы успешно дублировать различные металлические и химические компоненты патрона.

Гермионе всё ещё нужно было перекатить тело Роджера, чтобы расстегнуть кобуру на его ремне и вернуть револьвер. Её мышцы напряглись, когда она обхватила его за грудь своей рукой. Во сне, без срочности и угрозы силового противостояния, он выглядел спокойным. Доверяющим.

Когда она закончила, она засунула палочку в свой чулок и прижала пальцы к его векам, чувствуя себя так, будто у неё не было костей, и кружилась голова, и закончился кислород, и одна сумасшедшая цепочка мысли размышляла об угле наклона и отклонении ворса ковра. Перепад в двадцать градусов, она смутно припоминала, попадал в определение штормовой погоды, согласно морским справочникам.

— Мисс Грейнджер.

Гермиона посмотрела наверх.

Мистер Пацек опустился рядом с ней на колени с палочкой в руке:

— Вы знаете, как это делать?

— Как — о чём Вы говорите?

— Молодой лейтенант, — сказал мистер Пацек, взглянув на Роджера без сознания. — Надо сделать так, чтобы он забыл про инцидент. Если Вы хотите, я могу убрать полностью последние несколько часов — но Вы знаете его лучше, чем я. Вы справитесь с задачей лучше, взяв несколько последних минут и заменив их на правдоподобную альтернативу.

— Я не знаю, как… — начала Гермиона и остановилась. Нотт сделал это с Лестрейнджем на лестнице в совятню в прошлом году. — В смысле, я однажды видела, как это делается. Но я лишь читала, как вызывать заклинание.

— Как и большинство магии, она требует творчества и намётанного глаза для визуализации, — сказал мистер Пацек. — Где Вы были за пять минут до этого, десять минут или двадцать? Должен быть какой-то выбор, какой-то момент разветвления, где Вы или он приняли решение, которое привело нас сюда.

Спокойным голосом мистер Пацек показал Гермионе, где расположить палочку возле головы Роджера, объясняя, как различные положения — бровь, висок, макушка и затылок — влияли на мысленные функции: понимание языка, принятие решений, слуховую память, длительную память, кратко- и долгосрочные воспоминания. Он был терпелив, объясняя ей вербальную формулу, движение палочки и какое состояние разума лучше всего подходило для успешного вызова заклинания.

— Когда Вы выберете нужное воспоминание, приложите свою палочку здесь, вот так. Расслабьте руку, ослабьте хватку. Всё, что Вы чувствуете, может быть передано заклинанием в его разум — если Вы напряжены, он будет ассоциировать образы, которые Вы ему передадите, с чувством беспокойства. Не прилагайте усилий, мисс Грейнджер — нежнее, нежнее, вот так. Оно объединится чище, если модификация естественна, если ничего не было сказано, увидено или сделано, это вызовет в нем какие-либо следы скептицизма или подозрений. Это не должно быть отброшено как сон, но как пережитая реальность.

— Ты слышала это? — спросил Роджер.

— Что?

Роджер прижал ухо к стене:

— Слуг снаружи. Думаю, они идут к этой двери.

— Нам нужно идти — если они найдут нас, они расскажут миссис Риддл!

— Значит, вниз?

— Нет, — сказала другая Гермиона, — следуй за мной. Никто не пойдёт в библиотеку в это время ночи.

Гермиона осела, когда закончила использовать заклинание:

— Я заставила его думать, что мы пошли в библиотеку, и он там уснул. Нам надо перенести его, чтобы он проснулся в правильном месте.

— Я применю к нему Дезиллюминацию. Вы покажете мне, где библиотека?

Мистер Пацек по воздуху перенёс Роджера за дверь, пока Гермиона подсматривала в холл и осмотрелась в обе стороны, прежде чем помахать ему, чтобы он следовал за ней.

— С кем Вы разговаривали? — спросила Гермиона, передавая портсигар ему в руки. Мистер Пацек не настаивал на том, чтобы она вернула его. — Это же двустороннее зеркало?

— Со своим знакомым. Бывшим однокашником, — ответил мистер Пацек. — Он получил срочные новости, которые задержали моё прибытие этим вечером.

— Хорошие новости?

Мистер Пацек покачал головой:

— Тревожные новости. На прошлой неделе волшебник поступил в волшебную больницу Лондона, сообщается, что у него были серьёзные ожоги по передней части его тела. Он умер без известной причины смерти. На прошлой неделе, а сегодня произошёл самый недавний случай, несколько других тел были найдены в их домах, пострадавшие от ран аналогичного характера. У них было кое-что общее: они были тайными агентами Геллерта Гриндевальда.

— Откуда Вы знаете это? — нахмурилась Гермиона. — Если они были тайными агентами, разве они не позаботились бы о том, чтобы хранить их статус в секрете?