Одного поля ягоды
Шрифт:
Наконец, Нотт заговорил, когда они подошли к совиному домику на дереве:
— Ты собираешься мне сказать, откуда у тебя имена?
— Твоё невежество в этом вопросе — твоя страховка, — сказал Том.
— Значит, я имею честь быть в неведении относительно жизненно важной информации?
— Именно.
Нотт фыркнул.
Они поднялись по ступенькам на совиную площадку, оставив собаку сидеть у подножия дерева, не в силах подняться по верёвочной лестнице. Нотт обошёл ряды квадратных домиков, бормоча себе под нос, и после некоторого раздумья выбрал двух сов: одну среднего размера сову со светло-серыми перьями — простую, невзрачную, неотличимую от выносливых общественных посыльных сов; вторую — неясыть с широким размахом крыльев,
Нотт вытащил два конверта из своей сумки, толстый пергамент цвета слоновой кости был сложен в форме прямоугольника с клапаном сверху. Внутри клапан был покрыт строками блестящего чёрного шрифта, а начало каждой строки начиналось изысканным узлом рунической фразы. Тому это напомнило монастырскую иллюминированную рукопись.
— Ну? — сказал Нотт. — Не собираешься оказать честь?
Том передал два запечатанных пузырька яда василиска, затем достал собственный список из кармана.
— Тишль. Хюбнер. Посмотрим… — бумага зашуршала. Том перевернул лист на другую сторону. — «Линде Тишль. Дейнтри-стрит. Сток-он-Трент, Стаффордшир».
— А мистер Хюбнер?
— Дейнтри-стрит. Сток-он-…
Нотт ударил рукой по лбу:
— Они живут вместе, Риддл.
— Да, и? — сказал Том. — Это воскресное утро. Они оба будут дома.
Имена были в конце списка, одно под другим, что указывало на то, что они были внесены в архивные записи Министерства в течение небольшого промежутка времени. Он просмотрел список. Он был прав: даты были близки, с разницей в несколько дней.
Линде Тишль (зач. 1931 г.) — Регистрация волшебной резиденции в магловском населённом пункте: 4 апреля 1938 г. Подача заявки на дистанционную проверку точки аппарации: 4 апреля 1938 г. Подача заявки на разрешение на установку оберегов в резиденции волшебников (A4 Маглоотталкивающие чары; A7 чары Визуальной маскировки на улице; G6 Антиаппариционные чары с якорем): 4 апреля 1938 г.
Дитер Хюбнер (зач. 1931 г.) — Подача заявки на разрешение установки аппарационной точки 2-й ступени в магловском населённом пункте: 6 апреля 1938 г. Разрешение на удалённую скрытую точку аппарации в радиусе 1/4 фурлонга от зарегистрированного дома волшебников получено: 18 апреля 1938 г.
Он не особенно задумывался об этом, не думал о том, что эти имена обозначают людей. Если они и не были Особенными, то уж точно не были Людьми, в его личном понимании этого слова. Они были просто… там, фигурами на заднем плане, такими же вечными и неизменными, как английская погода, задержки поездов и непомерно высокие цены на яйца и молоко. В его планах одно имя было таким же, как и любое другое. Он не собирался с ними дружить, разговаривать с ними или вступать в какое-либо личное общение, чтобы выяснить, насколько они достойны той участи, которую он им уготовил.
Можно было с уверенностью признать, что он проводит больше времени, размышляя о собственной жизни, чем о десятках имен в этом списке.
— Как думаешь, всё пройдёт, Риддл? — сказал Нотт, и к его голосу добавилась пронзительная нотка раздражения. — Один человек заберёт почту и сначала откроет своё письмо. Второй не станет открывать конверт, пока он будет отвлечён криками. Последнее, что мы хотим, чтобы письмо было изучено кем-то, кто знает, что делает.
— Последнее, чего я хочу, это упустить возможность, когда она у меня есть, — сказал Том. — Поэтому мы должны убедиться, что они оба откроют свои письма. В срочном порядке.
— Я начал изучать магические внушения, — сказал Нотт. — Их не упоминают в продвинутых учебниках по чарам, но, думаю, у нас есть несколько напечатанных гримуаров в библиотеке, которые могут с этим
помочь. Если я изменю чары, чтобы запутать или заставить получателя…— Как долго это займёт?
— Эм, — сказал Нотт, почесав нос, — десять месяцев с испытаниями? Ушло почти четыре месяца, чтобы сделать идеальнее конверты, и я всё ещё подправляю более новые.
Том покачал головой:
— Есть более быстрый путь.
— С чарами нельзя спешить! Даже мастеру, следующему заданному шаблону, нужно время, чтобы перенести его на физический носитель.
— Я не сказал, что нам надо использовать чары. Хватит и заклинания, — Том взглянул на небо. Зимой солнце поднималось в полдевятого, и он покинул Усадьбу Риддлов в девять. Небо было мрачным, солнце было спрятано за деревьями и мрачным покровом облаков. Плохая видимость. Но это послужит им на пользу, — Хм-м…
— О чём ты? — сказал Нотт, его выражение лица разрывалось между экстремумами любопытства и отвращения.
— «Сток-он-Трент», — зачитал Том с бумажки. — Это маленький город в Мидлендсе. Если я не ошибаюсь, он не может быть больше, чем в пятидесяти милях отсюда.
— Какая разница? — фыркнул Нотт. — Я никогда там не был. И если ты не уверен в расстоянии, то ты тоже. Аппарация исключена, и я сомневаюсь, что они пригласят нас по камину на завтрак. Или для государственных дел. «Привет, друзья, мы инспекторы Министерства, пришли тут проведать вас воскресным утром!» Каждый, кто хоть раз имел дело с Министерством, знает, что они начинают бить баклуши за своими столами после окончания обеда в пятницу и не приступают к работе до чая в понедельник.
— Лестрейндж хвастался, что его «Чистомёт» разгоняется до восьмидесяти миль в час, — сказал Том. — Ты когда-нибудь испытывал предельную скорость своего летающего ковра?
— Ты хочешь пойти туда лично, — не веря своим ушам сказал Нотт. Он застонал. — «Хватит и заклинания».
— Хорошо, что ты уже выбрал нам сову, — сказал Том. — Нам не надо знать, как найти адрес, когда сова может это сделать за нас.
Путешествия по воздуху были роскошью для маглов. Стоимость трансатлантического перелёта самолётом стоила ?110 на человека, путешествие занимало меньше дня, и тарифы составляли лишь «дорогой» и «ещё дороже». Эквивалентный путь из Лондона в Нью Йорк на корабле стоил ?35 за билет самого низкого класса, занимал пять дней, а из еды предлагались молочная каша на завтрак и вдохновлённая мясом каша на ужин.
Узнав это, Том с особенным рвением предавался на первом курсе урокам полётов на мётлах, изучая, как другие мальчики из Слизерина призывали свои мётлы в руки одной твёрдой командой, как они забрасывали ноги через парящие деревянные рукоятки с грациозной посадкой, чтобы ноги никогда не касались прутиков метлы, и как они раскидывали свою мантию, чтобы она не ловила ветер и не развевалась, как парус. Том не боялся высоты (и чего бы то ни было ещё), быстро освоился, его не назначали на дополнительные занятия и не считали, что он чем-то отличается от воспитанных волшебниками мальчиков, которые научились летать раньше, чем ходить.
Он был хорошим летуном — лучше, чем просто отвечающим требованиям. Он однозначно был лучше Гермионы, которая не любила подниматься выше уровня головы и переживала о вероятности засветить свои трусики или упасть с высоты, потому что не было ничего хуже, чем пропустить занятие, а потом изучать материал по чьим-то записям. С первого курса Том не особенно много летал. Он не вступил в резерв команды по квиддичу на втором курсе, а когда он начал продавать свои статьи на четвёртом курсе, мысль о покупке гоночной метлы с его недавно заработанным богатством никогда не пересекала его разум. Он решил дождаться лицензии на аппарацию, которая была и моментальной, и бесплатной, а до тех пор он мирился с железнодорожным сообщением, которое включало в себя меньше тягот, когда его бабушка с дедушкой отправили его припеваючи ездить первым классом.