Одного поля ягоды

Гермиона была благодарна, что он сменил тему, поэтому она вцепилась в спасательный круг, который был ей брошен:

— Зачем использовать заклинание? — спросила она. — Какую пользу оно приносит сверх обычного растительного эфирного масла или выпаренного зелья уничтожения запахов, рассеянного механизмом парфюмерного распылителя? Рецепты этих зелий уже существуют для столярного ремесла и спортивной охоты, чтобы не дать выслеживаемым животным учуять людей в среде своего обитания.

— Спонтанность, естественно, — сказал Том. — Никогда не знаешь, где позыв посетить уборную одолеет тебя, пока ты навещаешь друга. Было бы постыдно оставить сувенир, даже если всё остальное было смыто. Ты можешь испарить беспорядок, конечно, но как насчёт испарения запаха? Разве это не просто крошечные частички, парящие в воздухе? Решение, я полагаю, должно быть в некотором роде избранным, отфильтрованным заклинанием испарения, которое убирает крошечные количества неприятных субстанций из воздуха, не убирая сам воздух.

— Да, вижу, к чему ты клонишь, — кивнула Гермиона. — Если полностью убрать воздух, ты создашь вакуум, который произведёт громкий звук, который бы ты не хотел, чтобы хозяин услышал. Не говоря уже о непреднамеренном удушении себя в закрытой комнате. Обычное испаряющее заклинание имеет дискретную предметную границу, направленную на твёрдый объект, поэтому тебе потребуется испарение, воздействующее на область, которое может удалить многие тысячи частиц объекта на молекулярном уровне. Исчезновение, как и большинство других чар, связанных с трансфигурацией, зависит от соотношения массы к силе, так что сама масса должна сделать его выполнимым для одного заклинателя…

— Именно, — одобрительно сказал Том. — Проблема в том, чтобы создать заклинание и с изменяемыми границами, и с разумными энергетическими требованиями. Это будет не очень хорошее заклинание, если оно не сможет приспособиться к ванным комнатам разного размера и температуры окружающей среды или даже к выходу на улицу. Лесоповал, пикники или даже садовые туалеты с выгребной ямой — во многих деревенских домах они до сих пор есть.

К этому времени глаза мальчиков Слизерина уже остекленели.

Нотт, однако, ещё не успел отвлечься от технического обсуждения. Он лишь покачал головой, пробормотав: «Невыносимые», — себе под нос и продолжил есть свой завтрак. А когда прибыли совы с утренней почтой, он отступил в безопасность своей газеты, на заглавной странице которой была опубликована очередная статья о таинственном Принце Прекрасного.

После завтрака Гермиону остановила в коридоре за Большим залом группа девочек из Слизерина, на несколько лет младше неё.

Темноволосая девочка отделилась от остальной группы:

— Доброе утро, Грейнджер, — сказала она. — Ну, он попросил твоей руки? Могу я увидеть кольцо?

— Откуда ты знаешь? — с подозрением спросила Гермиона. Она мало общалась со студентами других факультетов, кроме слизеринцев из группы Тома и партнёров на групповых заданиях или в другой школьной работе. — Боюсь, я не помню твоего имени.

— Друэлла, Друэлла Розье, — сказала девочка. — Ты знаешь моего брата.

— О, — сказала Гермиона. — Ты, должно быть, сестра Себастьяна. Не уверена, что он когда-либо представлял нас, ни формально, ни неформально.

— Да, я знаю, он такой ленивый и противный, скажи? Над его манерами нужно ещё поработать, — согласилась Друэлла. — Ну? Можно мне посмотреть на него?

С некоторой неохотой Гермиона выставила свою левую руку, которую нетерпеливо схватила Друэлла и начала переворачивать то в одну, то в другую сторону:

— Ох. Просто, но со вкусом. Каждый может посмотреть на Риддла и увидеть, что у этого мужчины есть вкус. Он знает значение тонкости. Лавр, вот это выбор. У него есть какая-то личная значимость, если ты не против разглашения?

Согласие Гермионы на осмотр её кольца стало сигналом к тому, чтобы подружки Друэллы Розье сгрудились вокруг неё. Они гудели и бормотали в тихом пространстве в вежливой манере Слизерина, и Гермиона не могла понять, что они думали о её кольце или даже о её помолвке со старостой школы, Томом Риддлом.

— Лавр символизирует честь, славу и триумф. Достижения в учёбе и атлетизме, отсюда и термин «лауреат», — объяснила Гермиона. — В ремесле волшебных палочек палочки из дерева лавра выбирают владельцев с прилежным характером и сильными намерениями. Но моя палочка из виноградной лозы, поэтому, возможно, Тому просто понравился узор, — она потянулась в карман и показала девочкам рукоятку своей палочки, вырезанную узором из листьев. — Триумф и слава — странный выбор благословения для просьбы руки и сердца, вам так не кажется?

Заговорила ещё одна девочка:

— Странно для обычного брака с обычным волшебником или ведьмой. Это бы показалось высокомерным. Но Риддл выше среднего.

Друэлла кивнула:

— И он выбрал простое украшение, без драгоценных камней, значит, он понимает границы того, что приемлемо произносить вслух, а о чём лучше шептать. Видишь, я говорила, он тонок. Слава без бахвальства. Не как корова Вальбурга!

Девочки захихикали.

— Ты имеешь в виду… — рискнула предположить Гермиона, — Вальбургу Блэк? Я слышала, она помолвлена с Орионом Блэком.

— Да, отец Вальбурги спросил отца Ориона, поэтому они поклялись в верности, — сказала Друэлла. — Мне позволительно называть её коровой, потому что она моя будущая невестка и кузина по браку одновременно. Кольцо Вальбурги — уродливое старьё, семейная реликвия, ведь как же ещё. Она устроила такой безвкусный сыр-бор о том, чтобы вытащить его из хранилища до того, как Лукреция смогла бы взять его себе, что было её правом старшей дочери основной линии. Не то чтобы Лукреция его хотела: у неё есть чувство стиля, и она знала, что кольцо из гагатов{?}[чёрная яшма], сочетающееся с геральдикой Блэков{?}[Блэк (англ. black) — чёрный ], обрекает на неудачу брак. Гагат для траура!

Остальные девочки кивали вместе со своей зачинщицей:

— Лукреция выбрала Гортензию Селвин, старосту школы 1943-го, в свидетельницы невесты и обета. Вот уж срезали Вальбургу, которая училась на том же курсе, да ещё и старшая кузина Лукреции.

Другая девочка добавила:

— Свадьба Лукреции будет первой, ведь Орион не выпустится до следующего года. Когда Вальбурга будет выходить замуж, все будут сравнивать её свадьбу с Лукрецией.

— Ты уже выбрала свидетеля свадьбы и обета, Грейнджер? — спросила Друэлла.

Гермиона нахмурилась:

— Это должны быть ведьма или волшебник в возрасте волшебного совершеннолетия. Если ты предлагаешь себя на эту позицию, боюсь, мне придётся отказать.

— Нет-нет, — быстро сказала Друэлла. — Я хотела предложить Себастьяна быть свидетелем клятвы. Вы же друзья? Я знаю, что традиционно выбирают ведьму для невесты и волшебника для жениха, но ты уже наверняка выбрала одну из девочек со своего собственного факультета и года. Но имя Розье что-то да значит. Если мой брат будет частью церемонии, мой papa{?}[(фр.) папа] не сможет сказать, что для него подобающе прийти, а мне — нет.