Охота на охотника
Шрифт:
Хотел, но... что если...
Голос Святозара звучал словно бы издалека. Он дрожал, то растворяясь в туманной зыби, в которой вдруг оказался Димитрий, то почти развеивая ее.
Не заблудиться.
Хорошо говорить, а как не заблудишься, если кругом этот вот белесый клочковатый туман. И будто кто-то ходит, хлюпает, вздыхает... эй, есть тут кто?
...есть, есть, есть... кто-кто...
Кто?
Девочка в белом нарядном платьице. Она кружится и кружится... и смеется...
– А ты дурка!
– кричит кому-то и становится обидно. Почему ей все, а мне ничего? Мне? На Димитрии
И все станут хвалить.
Папенька же рублем пожалует, а маменька пряником... несправедливо!
Так.
Стоп.
Это не его мысли. И не его тело, слишком пухлое, какое-то неуклюжее...
...детское.
Воспоминания, но явно не те, на которые Димитрий рассчитывает. А потому высвобождается из них, не без труда, само собою, но все же...
Он вновь оказывается в тумане.
– Не понимаю, чего ты хочешь?
– сестрицын голос полон скрытой издевки.
– Ты еще слишком мала...
– Но тебя же берут!
– Я, в отличие от некоторых, умею себя вести.
– Это ты меня за столом толкнула!
...и компот выплеснулся на скатерть и на новое платье, его испортив. Маменька огорчилась, а отец нахмурился. Вновь будет думать, что вторая дочь у него неудачная, толстая и неуклюжая. Сестрица же щелкает по носу...
...не то.
Прочь.
Туман. Ну же, в нем и вправду легко заблудиться, а с другой стороны, стоит сделать шаг, и вокруг Димитрия встает бурая стена. Это не пламя, но держит она изрядно. И бурые же нити вырастают из его ладоней, уходя куда-то в туман.
Держат.
Дальше!
– ...не представляю, что с ней делать... девочка - совершенная дичка...
– Отправлять. Пускай учится, - отец говорит громко, не стесняясь быть подслушанным.
– Дар у нее изрядный...
– Но деньги...
– Деньги есть, и ты это знаешь.
Маменька замолкает, а Димитрий сжимает кулачки. Ну же, соглашайся... дар ведь и вправду есть, открылся недавно, изрядно напугав гувернантку, которая вдруг пришла в себя на четвереньках и гавкающей. До чего смешно было...
– Ты хочешь уполовинить Стешенькино приданое?
– Не только Стешенькино, - отец спокоен, он всегда спокоен и порой это спокойствие пугает.
– Оно, если помнишь, и Элизе принадлежит...
– Именно. Если разделить на двоих, то крохи выйдут, а ты хочешь их и этого лишить... ладно, Элиза с даром, она в любом случае жениха найдет... но Стешенька... девочка вошла в возраст...
– Она только на год Эли старше.
А в висках бьется гнев.
Снова она.
Снова...
...всегда она и только она... такая хрупкая и изящная. Умная. Вежливая. Ее хвалит гувернантка и наставники восхищаются остротой ума. Она умеет одинаково ловко решать задачи, рисовать на картах и вышивать лентами. А еще музицирует весьма прилично, пишет экспромты и даже пробует себя в скульптуре.
Ее собираются вывозить в Арсинор.
А Димитрию...
...не ему... ей остается смириться. Она ведь всегда смирялась.
Чужая память.
Теперь
с нею легче управиться.– ...наймем кого... пусть научит основам, а там пройдем освидетельствование и ограничители поставим, - матушка говорит убежденно.
– Притыцкие так сделали...
– И что в том хорошего?
– отец ворчит, но согласится. Он всегда и во всем с матушкой согласен, и от этого становится еще обидней.
– Лишать девку шанса...
– Какого шанса?
– матушка едва ль не визжит, что совсем неприлично.
– Одумайся... в этом Университете, если хочешь знать, совершенно невозможные порядки! А Элька не особо умна, не говорю уже о хитрости. Быстренько окрутят, а после бросят. Вот принесет в подоле...
– Авось не принесет.
– Если и нет, то дальше что? Дар у нее есть, но куда с ним... в менталисты коронные? А дальше что? Небось, кому нужна будет жена, способная мозги из головы вытащить...
– Ты преувеличиваешь.
– Я? Это ты... на что ты ее обрекаешь? Служить короне до самой смерти? Ни друзей, ни... тебе ли не знать...
– Успокойся, - примиряюще сказал батюшка.
– Небось, и на нее свой охотник сыщется... а если дар и вправду яркий, то есть те, кто не испугаются, но наоборот...
...прочь.
Не то.
Хотя обида ярка. И стало быть, маменька уговорила... конечно... отец обещал подумать, всего-то нужно, что годик потерпеть. Чай, университет не убежит. А пока у Эли будет время подготовиться.
Вон, наставника пригласили.
И цепку на шею повесили, мол, для ее же блага, а то ж дар, он такой, опасный без должного контроля. Цепка душила. И ночью Элиза просыпалась от того, что того и гляди задохнется. Она умоляла матушку, но та оставалась непреклонна.
Нельзя.
Дар...
...дальше...
...слезы.
...уговоры... но матушка лишь отмахивается.
– Дорогая, не понимаю, на что ты жалуешься. Жених ждать, пока ты доучишься, не станет. А партия найчудеснейшая. Тебе стоит порадоваться, что тобой заинтересовались Ветрицкие...
Стоп.
Ветрицкией.
Древний род. Богатый. И сестрица кривится, не скрывая злости: уж она бы... но у нее дара нет.
– Постарайся все не испортить, - матушка сама нащипывает щеки и хмурится. Стало быть, выглядит Лиза не так, чтобы хорошо. Ничего. Она привыкла к собственной некрасивости.
А Ветрицкий хмур.
Он старый.
Как папенька. Но по нему не скажешь, смотрится молодо, что заставляет сестрицу жеманничать. Впрочем, Ветрицкий, в отличие от иных кавалеров, не испытывает восторга и не спешит лишиться разума, но машет рукой и говорит:
– Замолчите.
И Стеша замолкает.
Ее глаза вдруг стекленеют, и сама она...
– Не стоит волноваться, это ей не повредит. Она будет уверена, что весь вечер меня очаровывала, а я поддавался. При внушении главное использовать понятные людям образы. Позволите?
Он потянул за треклятую цепочку, и Элиза склонила голову.
Первый вдох дался ей... тяжело.
А Ветрицкий нахмурился.
– Стало быть, ее в принципе не снимали? Когда ваш батюшка написал мне, я, признаться, не думал, что все настолько... серьезно. Дышите. И если больно - кричите.