Охота за тенью

– А я не отвечаю на детские подначки!
– буркнула я, плюхнулась под плащ, заменявший мне одеяло, и накрылась им до ушей.

***

Волкодлак.

Нечисть. Степень опасности - 4, разумность - 4.

Место обитания: распространен повсеместно.

Встречается редко.

Происходит от волкулака: появляется в потомстве. (Пометка на полях: волкодлаки рождаются далеко не всегда, потому встречаются гораздо реже своих сородичей)

Пополнение популяции возможно только естественным способом. Укус не заразен.

Как и волкулак, это - низшая форма оборотня, которая имеет два облика. Обращается по желанию. Не зависит от лунных фаз и времени суток.

Образ жизни преимущественно ночной.

Свободно говорит и понимает человеческую речь, легко приобретает социальные навыки и маскируется под человека; зачастую так и делает.

В человечьем облике его можно узнать по повадкам перевертыша: может принюхиваться, как собака, отлично видит в темноте.

В питании отдает предпочтение человеческому мясу.

Оружие: клыки. Охотничьи повадки: как таковые отсутствуют. Волкодлак действует по ситуации, может напасть и из засады, и открыто.

Уязвимость: горло и живот.

К магии абсолютно невосприимчив. Может чувствовать ее проявления на большом расстоянии.

Бестиарий, Глава первая. Учебник по неестествознанию за 936 год.

***

Отступление.

Огонь почти угас, и только переливался оранжевым на углях, но даже в таком слабом свете он уже хорошо видел. Он с каждым днем все лучше и лучше видел в темноте.

Вампир не спал. Подождав, пока уснет спутница, он тихо сел, подтянул к себе колени, и с тех пор сидел неподвижно, глядя на нее со странным выражением лица. Если бы она не спала, то не смогла бы понять, о чем он думает. Ну не жалеет же ее, в самом деле...

Вампира мучили мысли.

Рядом крикнула какая-то ночная птица, заставив его от неожиданности вздрогнуть. Оглянувшись, он снова бросил на охотницу взгляд, на этот раз близкий к раздражению. Встал, зачем-то двинулся к берегу речки, которую слышал неподалеку, но почти сразу горло стиснул спазм, а внутренности скрутило невидимой рукой. Такие же невидимые руки вцепились ему в руки и ноги.

Скрипнув зубами, он потер запястья, пытаясь убрать с них ощущение призрачных пут, и остался стоять на месте, сжимая и разжимая кулаки от бессилия. И как это он мог забыть о сетях? Даже когда она спит, не слабнут.

Упрямо поиграв желваками на щеках, вампир обошел поляну кругом, и заметил, что с другой стороны от нее заклинание держит его не так сильно. От чего это зависело, он не понял, но уже не было похоже на поводок, привязанный к колышку. Скорее на пятно, и покинуть его границы пока невозможно.

Нужно выяснить эти границы.

На этот раз крутило гораздо слабее, и несмотря на неприятные ощущения, он смог отдалиться почти на десять-двенадцать саженей. И с каждым шагом казалось, что если прошел так много, то пройдет и больше... Пока, наконец, не замер, словно налетел на стену, схватившись за горло. Как будто уже не невидимые руки, а удавка, которая с каждой секундой затягивается.

Выругавшись, он упрямо качнулся вперед, сделал еще шаг, еще... Ну, еще немного и эта веревка порвется, ну же, ну!?

Ему начало застилать глаза пеленой от бессильной ярости, и вот он, почти не помня себя, зашипел, упал на колени на следующем шаге, и рванулся вперед ползком с таким трудом, словно лез вверх по отвесной стене. Цепляясь пальцами за траву, впиваясь в землю, хрипя от удушья - он до последнего верил, что сможет освободиться, но настал момент, когда терпеть стало невозможно. Не было больше воздуха, не было сил даже протянуть вперед руку, и как бы надолго он ни умел задерживать дыхание, дальше двинуться не мог.

Он ненавидел тот момент, когда сломался и рванулся назад, отталкиваясь от земли. Стоило оказаться буквально на пару шагов ближе к поляне, как удавка ослабла, и вампир смог дышать - пусть и по-прежнему словно придавленный мешком с камнями.

Так просто он не сдастся!

Он снова рванулся вперед, словно надеялся, что сети могут упустить его, потеряв бдительность, как сторожевой пес. И когда понял, что все равно не прорвется, зарычал от злости и продолжил на одном упрямстве бросаться вперед на невидимый барьер, еще раз и еще. И с каждым разом казалось, что по пяди, понемногу, расстояние увеличивается, и это придавало новых сил. Еще раз! Еще немного, и он сможет освободиться! Он даже счет потерял своим попыткам. А когда пришел в себя, то понял, что стоит на том же месте, где и в первый раз, хватаясь за шею, а в темноте перед ним, на суку сидит ведьмин ястреб.

– Ничего не получится. Даже пытаться не стоило.

Он и сам уже понял, что все бесполезно, но птица была неправа - попытаться определенно стоило. Хотя бы для того, чтобы быть уверенным, что выбора у него нет.

Отшатнулся, упал на спину, отталкиваясь ногами, отполз подальше и снова задышал, приходя в себя. Голова кружилась, мутило, а хуже всего было от осознания собственного бессилия.

Подождав, пока он встанет на ноги, странный ястребщелкнул клювом и снова подал голос - не громкий и ясный, а шелестящий, глухой, слышимый не ушами, а прямо в голове.

– Если тебе так важно сбежать, то почему сам предложил показать ей дорогу? Ведь не она заставила - сам вызвался.

– Тебе еще раз повторить, как плохо елочки подходят на роль ориентира, или сам вспомнишь?
– отозвался вампир хрипящим голосом и прокашлялся.

– Хочешь сказать, елочки вынудили? Допустим. Почему тогда не бросаешь попыток уйти? То доводишь ее, то сам силишься сбежать?

– Пошел ты!
– прошипел вампир и развернулся обратно к поляне. Сделал несколько шагов - впереди уже показался костер - но не выдержал, остановился, схватившись за ближайшее деревце, чтобы не упасть.

Он не слышал никаких звуков, но когда выпрямился, ястреб сидел прямо перед ним, на суку соседнего деревца. И смотрел, не мигая.

– Ты не все ей рассказал. Ты что-то явно скрыл... Уверен, это что-то было бы ей интересно.

Рен не отвечал, пытаясь продышаться, но по тому, как он напрягся, несложно было понять, что дух прав. Тот и продолжал прощупывать почву.

– В чем же дело? Ты на самом деле не хочешь идти к пещере, хотя говорил совсем другое. Тебе нужно в другое место? Кому-то в другом месте нужна твоя помощь? Не сомневаюсь, это важно, раз ты так рвешься.