Охота за тенью

Подвесила над огнем кружку с водой, покрошила туда растения, сыпанула алхимический порошок из маленького пузырька, который, слава высшим силам, хранила не в сумке, а в потайном кармане куртки. И достала фляжку.

– Где это ты так оцарапалась?
– полюбопытствовал вампир. Я смочила спиртом лоскут ткани и фыркнула, сдувая с лица прядь волос.

– Познакомилась с лесными крысами.

– Ты была одна?
– Хорошее настроение с него как рукой сняло, даже встревожился. Я посмотрела на него с довольной усмешкой.

– Поверь, меня и одной им оказалось много.

– Тебе было бы не так весело без элементарного везения; у тебя из оружия имелась хотя бы кружка с драконьей кровью. Кабы не она, неизвестно, чем кончилось.– назидательно раздалось сверху.

Я скривилась: и от его замечания, и оттого, что спирт обжег рану.

– Что за драконья кровь?
– переспросил вампир. Я удивленно уставилась на него, потом на ястреба.

– Что за выступления на публику, почему он опять тебя слышал?

– Давай уточним: ты удивилась тому, что меня услышал телепат?

Я досадливо скривилась. Точно! Это как раз одно из тех свойств, из-за которых я недолюбливала высших вампиров. Правда, в детстве я верила, что они вообще способны достать из человека душу, неудивительно, что потом предубеждение держалось долго.

– А разве все вампиры читают мысли?
– снова встрял Лаурен.
– Я думал, такое встречается очень редко.

– Не совсем так.
– Снимая закипевший отвар, осторожно ответила я.
– Насколько я знаю, все вампиры могут чувствовать настроение собеседника, а это эмпатия. Так что эмпатами считаются все поголовно. А вот на чтение мыслей способно не больше половины. Причем из этой половины только немногие читают мысли четко, остальные слышат только обрывки.

– А я телепат или эмпат?

– Как минимум среднего уровня телепат. Но станешь им еще не скоро. А меня слышишь, потому что я не просто думаю про себя, а направляю мысли.– Объяснил ястреб. Вампир кивнул, и взглянув на меня, заинтересованно склонил голову набок.

– Твои мысли я тоже буду слышать?

Я шепнула пару слов, дунула на кружку и проверила пальцем - как и полагается, в конце приготовления лекарство стало холодным и вязким. После чего сложила пальцы в кукиш и показала ему.

– Размечтался.

Он вздохнул с притворным сожалением, словно хотел меня поддразнить, а потом в который раз изменился в лице и помрачнев, уставился вниз. Наверное, снова осознал, что с ним произошло, и что телепатия - так, лишь приложение к монстру.

Я не знала, что ему на это сказать, и помедлив, продолжила обрабатывать рану.

– Так что он говорил о драконьей крови? Где ты умудрилась ее раздобыть?
– напомнил Рен.

Я не знала, можно рассказывать это посторонним, или нет. Но так как ястреб беззаботно чистил перья, то я решила, что тайной ордена свойства нашего снадобья не являются. В отличие от рецепта, конечно.

– Это средство, которое готовится охотниками для восстановления физических и магических сил. Я тогда как раз его сделала и собралась пить, когда появились эти любители легкой поживы.

– И что было дальше?

Я усмехнулась.

– Снадобье не зря так назвали. Для неподготовленных людей оно действительно как чистая драконья кровь. Я вылила это средство на одного из них. Побегает по Целителям; ему теперь нужно новое лицо.

Рен в удивлении покачал головой.

– Неплохо.

Я только вздохнула - лично мне было жалко зелья. Для него требовались такие составляющие, которые достать сложно, а у меня их уже не осталось.

Закончив с лечением, перевязала руку и скатала рукав обратно. Вампир уселся поудобнее, спиной к дереву, и задумался о чем-то, глядя на огонь в костре. К этому моменту он, похоже, оттаял, и больше не косился на меня с непонятным выражением лица. Правда, у меня сложилось ощущение, что он специально поджидает момента, чтобы сразить меня внезапным вопросом!

Я сидела себе, никого не трогала, отбирала в сумке связку травок для чая, и тут он, решил как бы вскользь поинтересоваться:

– Ты уже вспомнила, как тебя убили?

Сейчас уже меня будто облили холодной водой.

– Откуда ты знаешь?
– вскинулась я, и чуть не рассыпала половину сбора.

Он продолжал спокойно смотреть на огонь, словно сквозь него видел что-то, мне недоступное.

– Знаешь, о вас, охотниках, ходят легенды. Говорят, что когда охотник возвращается, его душа возрождается...
– Он задумался, подбирая нужные слова - Не вся сразу. Она постепенно, по кусочкам срастается, и поэтому пока охотник не вернет себе всю ее и не станет вновь целым, он не сможет быть охотником. И именно потому, что душа не цела, он себя не помнит.

– Интересное предположение.
– Оценила я.
– Поэтично, но далеко от правды. Душу на кусочки не разрежешь, как кусок холста. Но смысл я поняла. Догадался, в чем дело, потому что я ничего толком не помню? Тебя вот, не вспомнила до сих пор.

Он опустил взгляд вниз, на свои руки.

– Не только поэтому.

– О чем ты?

Вампир поднял голову и повернул правую ладонь ко мне тыльной стороной, проведя пальцем по белесому шраму, от запястья до пальцев.

– Так и не заметила?

Я хотела было сказать, что да, и при чем тут это, но осеклась. Шрам, я точно видела этот шрам, не просто видела, запомнила!

Почему я его запомнила?

Стукнуло в висках, заболело у затылка...

Чадят причудливые курильницы, расставленные по углам плиты. Они пахнут удивительно сладко, миндалем и островными благовониями. Потрескивают огоньки на оплывающих свечах из белого воска. В изголовье алтаря, у разожженного ритуального огня главный темный жрец, тот самый хриплый маг раскладывает темные ножи на алом бархате.

У меня тогда от этого дыма, и еще от какого-то зелья туманилось в голове, поэтому первое время я вообще не сопротивляюсь, только слежу глазами за тем, как они перемещаются вокруг меня, проводя последние приготовления.

Поворачиваю голову набок, вправо, прикрываю глаза, чтобы хоть как-то привести разум в порядок. Когда открываю их, замечаю, что у стены, спиной ко мне, лежит кто-то связанный. Они приволокли его сюда только что, чтобы не оставлять без присмотра. Я вроде как даже помню когда это было. Меня тогда тоже только принесли.