Окрестности сорока

У дверей ночных клубов бойкие зазывалы, - в основном арабы, - тянули за рукава проходящих мимо праздных туристов и наперебой предлагали: "Заходите к нам, господа! Великолепное секс-шоу, - всего за десять франков! Всего за десять франков!"

Не знающий парижской жизни Васечкин клюнул на эту удочку и дал затащить себя в ночной клуб с заманчивым названием "Л"амур мажик" ("Волшебная любовь"), надеясь, действительно, увидеть там впечатляющее сексуальное представление за скромную плату.

В центре полутёмного, пустого зала клуба возвышалась цилиндрическая эстрада, по периметру которой было расставлено несколько ресторанных столиков. Зазывала, - солидных размеров усатый араб, - усадил Васю за один из них и тут же удалился.

Васечкину пришлось ждать недолго. Сцена осветилась розовым лучом прожектора, и на неё из-за полузапахнутого красного занавеса выпорхнула совершенно голая девица, - худая и смуглокожая, - с фигуркой, словно выточенная из слоновой кости, с распущенными по спине до самой талии длинными чёрными волосами. Она принялась энергично исполнять какой-то быстрый танец с запутанными и сложными движениями, часто задирая до самой головы то одну, то другую ногу и поворачиваясь к нашему герою нежно-объёмистым задом.

Незаметно для увлёкшегося артистическим зрелищем Васи к нему за столик подсела другая девица. Он даже чуть вздрогнул от её неожиданного вопроса: "Ну, как тебе нравится наша тунисская газель?"

Новая дамочка оказалась изящной, белокурой француженкой. Её тонкое, упругое тело облегало чёрное трико, красиво оттенявшее светлые тона волос, лица и рук. Молодая женщина в упор смотрела на несколько смутившегося Васечкина большими, томными глазами.

Встретив Васин взгляд, она пододвинула свой стул к нему поближе и попросила лилейным голоском: "Закажи мне, пожалуйста, шампанского!".

Просьба эта насторожила Васечкина, так как он понял, что заплаченными на входе десятью франками теперь не отделаться. В кармане у нашего героя было всего пятьдесят долларов (стипендию должны были выплатить только в понедельник); но он, как истинный джентльмен, подозвал, уже замаячившего неподалёку от их столика, пузатого официанта в вишнёвой ливрее и заказал бутылку "Вёв Клико".

Дамочка, - её звали Софи, - была довольна Васиной щедростью. Она принялась без умолку расспрашивать Васечкина о его жизни, и при этом придвигалась к нему всё ближе и ближе. Вдруг, - и этого Вася совсем уже не ожидал, - её лёгенькая ручка, - в экзотическом маникюре и перстнях, - легла на низ его ширинки...

С Васиных губ при этом сорвался как-то сам собой сформировавшийся вопрос: "А сколько же все эти удовольствия будут стоить?".

Софи, нисколько не смутившись, объяснила нашему герою, что если он хочет, то может провести с нею и с туниской целые сутки, - и всё это обойдётся ему в две с половиной тысячи франков (т.е. примерно - в пятьсот долларов).

Вася показалось, что он ослышался, поэтому переспросил её замирающим голосом: "Две с половиной тысячи или двести пятьдесят?"

Софи надула губки, деланно возмутившись его непонятливостью: "Ты шутишь, наверное, - "двести пятьдесят"... За удовольствия нужно платить!"

Тут наш герой вынужден был признаться, что требуемых денег у него не имеется...

Вышел неприятный конфуз и Вася в сопровождении Софи и тунисской танцовщицы, слезшей со сцены и накинувшей на голое тело какой-то длинный, пёстрый платок, накрывший её почти до пят, пошёл к администратору заведения - разбираться.

Разборка с толсторылым арабом-администратором - в присутствии двух дам и пары здоровенных охранников заведения, - тоже арабов, - бывших в его кабинете, оказалась не очень приятной. Однако, в результате, Вася был отпущен. Он заплатил свои пятьдесят долларов за шампанское и пообещал прийти на следующий день, когда получит стипендию. Администратор вручил ему изящно-розовую, надушенную визитную карточку Софи и сказал: "Софи теперь до завтра твоя невеста. Я надеюсь, что завтра ты придёшь на свадьбу. Я слышал, что русские железно держат слово".

Получив на следующий день в уже упомянутом центре стипендиатов свою первую зарплату - десять тысяч франков наличными - Васечкин в ночной клуб не пошёл, - стало жалко денег. Однако он позволил себе другое, более скромное, развлечение, обошедшееся всего в триста франков, - оттрахал (из чистого любопытства) угольно-чёрную негритянскую проститутку с улицы Сен-Дени.

Она, - жирноватая и лоснящаяся от пота, - дышала прерывисто и двигалась под ним в регулярно высоком темпе, как проворный зверёк, - так, что Вася быстро кончил, не получив никакого удовольствия. А потом ему стало дико противно, и, придя домой, он долго отмывался под горячим душем.

На следующий день в голове у Васечкина зациклилось. Он стал думать, что заразился СПИДом, - несмотря на то, что накануне трахался с презервативом. В течение нескольких последующих дней, мрачное сознание болезни не давало нашему герою покоя. По-видимому, прошедший уже было невроз навязчивых страхов, снова вернулся к нему.

В один из вечеров после работы, отчаявшийся Вася был вынужден пойти в специальный медицинский центр для бесплатной проверки на СПИД. Там ему сообщили, что для того, чтобы сделать анализ крови и получить достоверный результат, необходимо выждать как минимум три месяца с момента риска заражения. Впрочем, - и это несколько успокоило мнительного физика, - в его случае риска не было, так как он пользовался презервативом.

Васечкин всё же решил провериться на СПИД через три месяца, - для большей уверенности... Конечно же, никакого СПИДа у него не оказалось.

II

Лаборатории мадам Падлю и профессора Чеснокова чем-то были похожи. Да, и все научные лаборатории, наверное, чем-то напоминают друг друга. Их роднят не только однотипные измерительные приборы и химическая посуда, но, и - это в первую очередь, - населяющие эти учёные заведения одарённые и своеобразные личности.

Да, много талантов работало с покойным Никитой Никитичем, - но и в окружении мадам Падлю в них недостатка не имелось!

Прежде всего, сама профессор Моник Падлю была во многом незаурядна. Обладая добрейшим и отзывчивым характером, она умела на удивление хорошо ладить с самыми разными людьми. Эта способность помогала ей вести обширную околонаучно-организационную работу: устраивать симпозиумы и конференции, заседать в многочисленных учёных комиссиях и состоять членом редколлегий нескольких солидных физических журналов.

И в науку Моник Падлю внесла довольно весомый вклад, и была известна как маститый специалист в своей области далеко за пределами Франции.

В один из первых дней Васиной работы в Париже Моник пригласила его к себе домой ужинать. Семья Падлю обитала в одном из южных пригородов, куда Васечкин добрался на весьма комфортно-обустроенном поезде системы "RER", - аналоге русских электричек, отходящих не с вокзалов, а прямо из метро.

Двухэтажный дом Моник с черепичной крышей и просторной застеклённой верандой утопал в растительности сада, - даже зимой в окрестностях Парижа немало зелени! От всего здесь исходили домашние тепло и уют.