Окрестности сорока
Шрифт:
Семья Васечкиных в полном составе предпринимала также лыжные прогулки в лес. Лыжи и другой инвентарь брали напрокат на имевшейся в пансионате спортивной базе: большие - для Васи, поменьше - для Вики, и совсем крохотные - для Антоши. На лыжне тот проявлял удивительную резвость и успешно поспевал на своих лыжиках-скороходах за родителями. С ветерком катался он и на санках с пологого, заснеженного спуска, ведущего от пансионата к Москве-реке.
Одной из главных пансионатских достопримечательностей являлась видеотека, - крутое новшество по тому времени. Эта была маленькая комнатка с несколькими рядами плотно расставленных перед экраном большого импортного телевизора ободранных стульев. Видеотекой заправляли двое
Днём Антоша с мамой смотрели Диснеевские мультфильмы и приключения Фантомаса, зелёная маска которого пугала Антошу и одновременно возбуждала в нём жгучее любопытство. А вечером, уложив спать сына, Вика и Вася отправлялись в видеотеку на эротические фильмы, которые возбуждали Васю, так что, придя после в номер, он набрасывался на жену и любил её и в постели, и в кресле и на столе, и на полу, и под душем,...
.................................................................................
Вернувшись с каникул в Москву, семейство Васечкиных начало активно готовиться к Васиному отъезду. Наши герои закупали сувениры для французов: водку, матрёшки, деревянные ложки. Таисия Петровна ходила несколько дней подряд в трансагентство, - отмечаться в очереди за авиабилетом в Париж для дорогого зятя. В те времена билеты на самолёт заграницу доставались с трудом, так что напористой бабуле пришлось не раз пускать в ход удостоверение участника ВОВ.
Наконец, всё было готово: билет куплен, сувениры подобраны и рассортированы,... По просьбе Таисии Петровны вся её семья, включая и Мошонкиных, перед отъездом Васи должна была сняться на память на Красной площади, у профессионального фотографа.
В январский день - субботу, - на который было запланировано групповое фотографирование, Таисия Петровна никому не дала отоспаться после завершившейся рабочей недели, - подняла всех в восемь утра громовым криком: "Эй, - ухватит дрыхнуть, лежебоки!"
Бабуля была необычайно возбуждена и явно не знала, куда девать свою нечеловеческую энергию. Носилась, как жилистый волан по просторной квартире и бодрыми окриками: "Хуц, шевелись!" поторапливала заспанных Вику, Томочку, Васю и Антошу.
Поговорив по телефону со своей старшей дочерью-соседкой, Ритой, Таисия Петровна пришла в ещё большее возбуждение и заголосила "Мошонкины ужо готовы. Собирайтесь уживее, господа, апосля уфотграхфа, я ещё на дачу должна поспеть!"
Наконец все были в сборе. Бабуля одела "удля параду" финское сине-зеленоватое, матерчатое стёганное плащ-пальто, которое когда-то совсем немного поносила Вика и отдала матери для того, чтобы та прекратила "ходить в лохмотьях". Действительно, собственное безобразно-какашечного цвета, протёртое до дыр шерстяное пальто Таисии Петровны трудно было назвать как-нибудь иначе.
Только что упомянутая финская одёжка была куплена в своё время Васей в магазине "Берёзка" на полученные им в качестве гонораров за переведённые в американских журналах статьи чеки Внешпосылторга. Бабуля высоко ценила эту "увалютную шмотку" и надевала её только по большим праздникам.
Нужно сказать, что у Таисии Петровны имелась всё же одна достойная носильная вещь. Это была тёплая, увесистая шуба из рыжей норки, купленная ещё товарищем Семихватским. Однако, бабуля уже давно не надевала свою шубу, считая её слишком для себя роскошной и рассматривая её теперь скорее как "увалюту". При нехватке денег бабуля закладывал шубу в ломбард, а потом её выкупала. Вот и сейчас она дала Васе тысячу долларов, приобретённых ею у чёрнорыночных спекулянтов, - с тем, чтобы он открыл во Франции для Антоши счёт в банке и положил на него эти деньги.
Часть инвалюты была куплена на рубли, полученные в ломбарде за шубу.А на самой Вике в этот день было одето шерстяное, приталенное пальто с норковым воротником, сшитое недавно в ателье Совета министров СССР, куда имел доступ Васин дедушка Павел Васильевич. Вике нравилась эта вещь добротностью сукна и пошива, однако, её муж, бывший в душе эстетом и художником, про себя называл пальто безвкусным, но, естественно, вслух, как тактичный человек, - хвалил.
Кстати, у занимавшегося в школьные годы рисованием и историей искусства, Васечкина действительно имелся некоторый художественный вкус, что отмечалось, например, Куропаткиными. И сейчас Вася иногда брал в руки кисть или карандаш. И все стены их квартиры были уже завешаны его пейзажами и натюрмортами.
Короче, на каждом, идущем фотографироваться, в этот день было надето что-нибудь подобающее торжественному случаю: приличное и достойное.
.................................................................................
Они приближались к Красной площади по улице Двадцать пятого октября. Мороз сошёл на нет, и падал мелкий, влажноватый снежок, растаптываемый под ногами в слизкую, бурую грязь. Прохожие спешили кто куда, - хаотично и неравномерно, - плотной, серой толпой. А энергичная бабуля, активно работая локтями, пробивала сквозь неё путь для своих многочисленных родственников.
В ГУМе, около самого выхода на Красную площадь, недавно открылась секция датских пластмассовых игрушек-конструкторов "Лего". Большая витрина, за стеклом которой расположился целый сказочный, красочный мир, отражающий в миниатюре жизнь во всех уголках земного шара, во все исторические времена, завораживала московских малышей; и они с открытыми ротиками замирали напротив неё, так, что родителям стоило больших трудов оттаскивать детей от опустошительного для кошелька магазина. Некоторые, папы и мамы, - что побогаче, - сдавались желанию своих ребятишек и заходили вовнутрь. А потом торжественно выносили оттуда солидных размеров, фирменные полиэтиленовые пакеты, наполненные коробками с конструкторами "Лего".
И Антоша, конечно, не мог пройти мимо гипнотической витрины... Вася, бывший этим утром в хорошем расположении духа, охотно спасовал перед канючащим сыном и купил ему небольшое - несколько рыцарей с парусной ладьёй - приложение к имевшемуся уже дома набору "Рыцарский замок". Васечкин младший был несказанно доволен не запланированным, а потому особенно приятным приобретением.
Фотограф - молодой, кудрявый паренёк-жиртрест, в дворницком дублёном тулупчике и в лихо сбитой набекрень кожаной фуражке, - по-видимому, из бывших деревенских, - как будто только и ждал появления Таисии Петровны со всем её обширной паствой. Было видно, что, несмотря на выходной, он простаивал без работы и поэтому обрадовался подвалившим клиентам: заволновался, засуетился, стал расставлять бабулино семейство кучкой - то так, то эдак, - крутился около своей массивной, допотопной фотокамеры, закреплённой на деревянной треноге. Никак вся семья не вмещалось нормально в кадр, - лица получались слишком мелкие. Наконец, было решено, что сделают два отдельных снимка: Мошонкины вместе с Таисией Петровной и Васечкины, - опять же вместе с ней.
В тот момент, когда Васечкины замерли перед объективом фотоаппарата, и жирный фотограф произнёс слащавым голоском традиционно-магическую фразу: "Улыбочка, смотрим в глазок, - сейчас оттуда птичка вылетит...", Васе опять почудилась какая-то странность. Показалось, что вроде как глаза фотографа бутылочно остекленели, и сам он, ехидно улыбаясь, стал на глазах худеть и принимать бутылкообразную форму. И послышалось ещё, как фотограф зловеще прошептал: "Снимочек на вечную разлуку..." Но галлюцинация эта длились только несколько мгновений, и всё тут же пришло в норму.