Окрестности сорока
Шрифт:
.................................................................................
Зимний лес. Свежий, искристый снежок, запорошивший просеку, бодряще поскрипывает под ногами. Шалун-морозец пощипывает щёки. Тёмные, тяжеловатые ели и невесомые, белоствольные берёзки, опутанные серебристым, искрящимся в лучах заходящего, красноватого солнца, инеем, теснятся по обеим сторонам просеки. Чем дальше от города удаляешься в лес, тем меньше пахнет бензином, и воздух всё более и более приобретает необъяснимый, свежий аромат. Он входит через нос на бегу, обжигая ноздри холодком, заполняет все лёгкие и вылетает со свистом через рот белым, клубящимся паром.
Пробегая мимо скованного
Лёд, в нескольких метрах от берега, подтаял, оголив стылую, чёрную воду. А в ней из последних сил белым пятном барахталась и жалобно скулила, захлёбываясь, собачонка, - жалкий, вымокший пуделёк.
Полный, пожилой человек в каракулевой шапке и дублёном полушубке переминался с ноги на ногу у самой воды, беспомощно разводил руками и беспрерывно поворачивал голову то в сторону тонущей собачки, то в сторону окруживших его плотным кольцом людей. По-видимому, это был хозяин пуделя.
В толпе было немало здоровых и молодых ребят, но никто из них не решался предпринять что-либо для спасения тонущего пёсика. Все только переговаривались между собой, издавали иногда какие-то крики, но с места не двигались. Наконец кто-то сообразил, что нужно выломать большую палку и попытаться с её помощью вытащить собаку из воды.
Двое парней побежали к ближайшему развесистому дереву отламывать ветку покрупнее. Вася тоже присоединился к ним - помогать. Что он мог ещё сделать, - не лезть же в ледяную воду? Втроём они изо всех сил крутили могучую, тяжёлую ветку, - метра в три длиной, - и так и сяк, но промёрзлая снаружи и влажная внутри древесина скрипела и никак не поддавалась.
Наконец, изрядно попотев, им всё-таки удалось отломать ветку, - и они поволокли её к озерцу, до которого было метров пятьдесят. Толпящийся народ расступался, давая им пройти с их тяжёлой ношей. Оказавшись около воды, Васечкин увидел, что хозяин перестал возбуждённо двигаться, а застыл в оцепенении и пристально созерцает озеро. Посмотрев в направлении его взгляда, он увидел, только спокойную, чёрную гладь проталины. Пёсьей морды уже больше не было на поверхности, - она ушла под воду.
Хозяин утонувшей собачёнки как будто почувствовал спиной взгляд Васечкина и обернулся. На мгновение Васе показалось, что это - снова вездесущий доктор Кубышка. Хотя, - не могло этого быть...
Пожилой, полный мужчина грустно улыбнулся в ответ на удивлённый взгляд нашего героя, снял с головы каракулевую шапку, обнажив лысину, окаймлённую полукругом седых волос, и сказал, обращаясь к Васечкину: "Жалко пёсика. Хороший был пёсик. Добрый пуделёк, - лучше не сыщешь друга. Да вот взял и утонул. А я и не думал". При этом грустные глаза мужчины приняли некоторый бутылочный оттенок.
Произошедшее печальное событие несколько омрачило настроение Васечкина, однако, он довёл свою тренировку до конца, утешаясь сознанием того, что, всё же, что-то попытался сделать для спасения собаки.
.................................................................................
На квартире у Машиных родителей всё было заранее в деталях продумано и подготовлено к встрече Нового года. Ёлка - в полном наряде, - серпантин, хлопушки, вопросы и призы для викторин, - всё на своих местах. И, конечно же, - изрядное количество вкусной еды и выпивки украшало стол.
Этот Новогодний вечер собрал вместе Анатолия Борисовича с супругой Нонной Моисеевной, - строгой маленькой женщиной, преподавательницей
Биологического факультета МГУ; их младшую дочку Свету, русоволосую, стройную красавицу, - студентку того же факультета, - со своим новоиспечённым мужем, молодым и подающим большие надежды журналистом Гришей Робинсоном; Куропаткиных и Васечкиных.Новый год отмечали, как обычно,... ну что можно такого придумать?... Ели и пили, глядя в ящик телевизора, где вальсировали дамы - все в белом - с кавалерами в чёрных фраках. А по бою Курантов чокнулись бокалами пенистого, выливающегося через край "Советского шампанского". И каждый загадал желание. Не могу сказать, - что задумали другие, - но и Вика, и Вася пожелали для себя одного и того же: успеха парижского предприятия.
А затем отгадывали придуманные Машиными родителями шарады, а по телику шёл "Голубой огонёк". А после этого Гриша взял гитару и заиграл, - совсем даже не плохо, - и они со Светой запели на два голоса студенческие, стройотрядовские песни. А потом, - все вышли прогуляться.
Морозная ночь развесила над городом бисер звёзд. Было скользко, - так, что каждой паре приходилось вцепляться друг в дружку. Вдруг самые юные - молодожёны - стали потихоньку, а затем всё быстрее и быстрее кружиться на ходу, изображая что-то вроде вальса. И все подхватили этот танец, раскручиваясь на заледеневшем асфальте до невероятно-стремительного темпа,... пока не потеряли равновесие и не повалились в кучу, в мягкий сугроб.
XV
У Вики возникла идея съездить отдохнуть всем вместе (перед Васиным отбытием за кордон) в какой-нибудь подмосковный пансионат. Васечкину не очень хотелось каникул, - навалилось много работы, которую было бы желательно завершить до отъезда в Париж. Но мудрая жена убедила его в том, что работа - это не единственная вещь в жизни, - и, что надо иногда хоть немного времени уделять семье. И ещё,... она произнесла странную фразу, которая, почему-то, заставила Васю задуматься.
– Надо ехать, дружок, - промолвила Вика грустным и тихим голосом.
– Может быть, мы в последний раз будем отдыхать все вместе.
– Что это ты городишь?
– возмутился Васечкин.
– Как это - "В последний раз?"
– Да нет, - ты не пойми меня неправильно. Я имею в виду, - что, может быть, - в последний раз в России, - несколько сбивчиво пояснила она.
.................................................................................
Наши друзья купили две взрослых и одну детскую путёвки на десять дней в подмосковный профсоюзный пансионат "Сосновый бор". Их поселили в довольно шикарном, хорошо меблированном двухкомнатном номере-люксе, - с большим цветным телевизором, холодильником и балконом. Райская жизнь!... Единственное, - что питание было так себе, - однако, окружающая природа с лихвой компенсировала это неудобство.
Пансионат соответствовал своему названию и стоял, действительно, на краю усыпанного тяжёлым снегом соснового бора, на высоком берегу обледеневшей Москвы-реки. Бескрайнее белое поле расстилалось на другом берегу, и гулкая тишина плыла в морозном воздухе.
Были как раз зимние школьные каникулы, и в "Сосновый бор" понаехала куча детей. Днём многочисленная ребятня резвилась около корпуса заброшенного военного самолёта-истребителя, непонятно почему помещённого в самом центре пансионатской территории. И Антоша, конечно, с несказанным удовольствием, круглым меховым комком, карабкался по обледеневшему корпусу самолёта и залезал даже на самый верх - в кабину пилота. А его мама и папа, переминаясь от холода с ноги на ногу, кружили вокруг остова истребителя, не спуская встревоженных глаз со своего бедового мальчугана.