Октавия

– Вы же не любите Рори, у вас нет к нему и миллионной доли того, что чувствую я. Иначе вы бы не стали заигрывать с Финном. Финн обожает вас, и он во многом лучше Рори, он честный и надежный. Для Рори вы слишком пресны, ему нужен кто-то более ему под стать. Вы ему на нервы действуете.

– Это абсолютно взаимно, - соврала я.

– Вам лучше уйти к Финну.

– Почему он сам не приедет и не заберет меня? Ведь у него есть машина.

– Потому что ему уже досталось в жизни. Он уже был неудачно женат. А когда он хотел, чтобы вы оставили Рори, вы отказались. Он хочет, чтобы вы сами к нему пришли.

– Скажите, какой идеализм. С его диктаторскими замашками он что-то очень уж застенчив, когда дело доходит до секса.

– Он не хочет снова мучиться, а ему приходится еще и больницей заниматься. Если вы не поторопитесь, доктор Бэррет его сцапает. И потом, неужели вы не понимаете, что, не будь Рори мне брат, он бы вас туг же бросил?

Внезапно лицо ее сморщилось, и она расплакалась.

– Я не могу больше выносить Хэмиша, - рыдала она.
– Вы не знаете, что это значит - видеть каждое утро на подушке эту ужасную старую образину.

Я отвернулась с чувством бесконечной усталости. Мне казалось, что я часами карабкалась в гору и вот, только что достигнув вершины, я снова потеряла опору и лечу в пропасть.

Когда она ушла, я отправила миссис Мэкки домой. Я не могла больше выносить ее болтовню.

Через полчаса я увидела в окно, как подъехал Финн. Он вышел и запер машину. И чего он ее запирает, с раздражением подумала я. Здесь некому похищать у него наркотики, кроме разве что овец.

– Уходи, - сказала я ему тоскливо через закрытую дверь.

– Пять минут, - сказал он.

– Зачем?

– Я не люблю оставлять дело неоконченным.

– А разве есть такое дело?

– Хватит пререкаться, открывай.

– Ну ладно, заходи.

Он прошел за мной в гостиную.

– Выпить хочешь?

– Нет, я хочу тебя.
– Он взъерошил себе волосы.
– Я не мог поговорить с тобой наедине, с тех пор как объявился Рори.

Он выглядел почти так же скверно, как Марина. Морщины залегли у его рта и глаз. Казалось, что за десять дней он постарел на десять лет.

– Не очень-то ты этого добивался.

– У меня минуты свободной не было - прошлой ночью умерли двое парней с танкера, а сегодня утром еще один.

– Ужасно, - содрогнулась я.
– Они очень страдали?

– Да. Обстановка в больнице не очень-то приятная - прямо говоря, ад кромешный.

– Тебе помогли с материка?

– Сегодня вечером приезжает еще один врач. Джекки хотя бы будет полегче, она просто изумительна.

– Я в этом не сомневаюсь. На самом деле, она тебе больше подходит, чем я.

– Может быть, и так. Но я люблю тебя. С тобой, конечно, больше хлопот, чем с ней; какого черта ты разгуливаешь босая с мокрой головой?
– Он взял полотенце.
– Иди сюда, я тебе высушу волосы.

– Не надо, они у меня дыбом встанут.

Он не обратил никакого внимания на мои слова. Ну и сила же у него!

– Ты мне всю кожу сотрешь.

Эта сцена имела естественное завершение. Я очутилась в его объятиях и должна признаться, целоваться с ним мне очень нравилось. Это одна из тех радостей жизни, которые всегда с нами, как копченая семга или Второй концерт для фортепьяно Брамса.

Но я занервничала, опасаясь появления Рори, и высвободилась из его рук.

– Кто тебе сказал, что Рори нет дома?
– спросила я.

– Марина.

– Она даром времени не теряла. Она уже побывала у меня и рассказала, как они с Рори любят друг друга и как было благородно со стороны Рори вернуться ко мне.

– Рори, - сказал Финн, кидая в огонь полено, - в жизни не совершил ничего благородного. Это проявление собственничества - чистая зловредность, потому что он не хочет, чтобы ты досталась мне. Он только ко мне и ревнует. Ведь когда Кэлен Макдональд к тебе приставал, он и ухом не повел.

– Это правда, - сказала я, снова погружаясь в глубины отчаяния.

– Почему же ты не уходишь от него? Ты же знаешь, как я этого хочу.

– Дорога под гору легкая, - сказала я, - но назад на ней не повернуть. Когда твоя милая предприимчивая сестрица говорила мне, как Рори ее обожает, я онемела от боли. А когда она стала делать мне намеки насчет тебя и доктора Бэррет, это меня злило, но не мучило. Я люблю Рори, Финн, и не люблю тебя.
– У меня вдруг возникло острое чувство потери.
– Меня влечет к тебе физически, и так, наверное, будет всегда, но мне никуда не деться от моей любви к Рори.

– Даже если он тебя не любит?

Я кивнула и выложила свою последнюю карту.

– У нас с тобой могло бы что-то получиться, если бы мы уехали отсюда, с этого острова, от Рори и Марины, и всех этих воспоминаний, но тогда ты бы должен был бросить больницу.

– Эмили, дорогая, я не могу сделать это сейчас. Ты же знаешь, что не могу.

В его глазах мелькнула боль. Я подошла к нему, обняла за шею, проникаясь исходившей от него силой.

– О Финн, - прошептала я, - как жаль, что ты не он.

Глава 30

Учитывая все случившееся, настроение у меня было не очень-то праздничное. Скорее всего его можно было определить как тупое отчаяние. Вернувшийся Рори обратил внимание на мои красные глаза и потребовал объяснения. Объяснять я отказалась, и он тоже пришел в отвратительное настроение.

Я надела очень сексуальное красное платье, но во мне было столько же сексуальности, сколько в огнетушителе.

– Во всяком случае, оно гармонирует с твоими глазами, - сказал Рори.

На вечере у Коко было, как всегда, шумно и весело, только мне казалось, что все больше чем когда-либо стремились поскорее напиться.

– Моя сестра приезжает позднее, - сказала мне Коко.
– Она говорила, что привезет мне сюрприз. Я уже слишком стара для сюрпризов, но, может быть, это позабавит Бастера.

Марина была в чудесном белом платье: оно все светилось и поблескивало, словно сотканное из лунного света. Но сама она смотрелась в нем как маска смерти. С ней был Хэмиш, на вид еще больше постаревший и больной. Я его не видела с того вечера, когда он сказал мне, что Рори и Марина - брат и сестра.