Оракул с Уолл-стрит 6
Шрифт:
— А золотые операции? — спросил Уилсон.
— Еще прибыльнее, — ответил я. — Покупаем золото в Южной Африке, продаем в Нью-Йорке или Лондоне. Маржа два-три процента, сроки операций недели, а не месяцы.
Бухгалтер быстро делал расчеты на счетах:
— При обороте в пять миллионов долларов месячная прибыль может составить пятьдесят тысяч только на валютных операциях.
— Добавьте комиссии за переводы, консультационные услуги, управление активами богатых американцев в Европе, — продолжал я. — К концу года Merchants Farmers Bank может стать первым американским банком
В кабинет постучали. Вошел Эллиотт с папкой в руках:
— Мистер Стерлинг, извините за беспокойство. Пришла телеграмма от Credit Suisse. Они подтверждают готовность к сотрудничеству и предлагают встречу в Цюрихе в мае.
Я взял телеграмму и прочитал. Швейцарцы действительно заинтересованы в партнерстве с американским банком.
— Томас, — сказал я, — начинайте оформление документов для международных операций. Альберт, — обратился я к бухгалтеру, — готовьте финансовые модели для всех четырех направлений. К понедельнику хочу видеть детальные расчеты прибыльности.
Уилсон закрыл блокнот и снял очки:
— Мистер Стерлинг, если все планы реализуются, через год мы будем контролировать активы на пятьдесят миллионов долларов, а то и больше.
— Альберт, — улыбнулся я, — это только начало. Нам нужно создать банковскую империю, способную пережить любые потрясения.
За окнами кабинета стемнело окончательно. Нью-Йорк погружался в вечернюю суету.
О’Мэлли заглянул в кабинет:
— Босс, машина подана. Маккарти проверил маршрут до дома, все чисто.
— Спасибо, Патрик, — я собрал документы в портфель. — Альберт, Томас, отличная работа. Завтра начинаем новую эру в банковском деле.
Покидая банк, я чувствовал удовлетворение от хорошо проделанной работы. За один день Merchants Farmers Bank принял депозиты на сумму свыше четырех миллионов долларов и выдал кредиты почти на полмиллиона. Но важнее всего, что я начал закладывать основы финансовых инноваций, которые позволят банку стать лидером американского рынка.
Утреннее солнце пробивалось сквозь высокие готические окна библиотеки финансового клуба «Торговая палата» на Уолл-стрит, 65, отбрасывая цветные блики на полированные дубовые столы. Я сидел в уединенном уголке среди стеллажей с банковскими отчетами и финансовыми справочниками, изучая годовой отчет Manhattan Commercial Bank за 1929 год.
Библиотека представляла собой настоящий храм американского капитализма. Потолки высотой двадцать футов украшали фрески с аллегорическими изображениями Торговли и Промышленности, а вдоль стен тянулись ряды кожаных томов с финансовыми хрониками последних пятидесяти лет. За соседними столами сидели седовласые банкиры и молодые аналитики, изучавшие биржевые сводки и корпоративные отчеты в тишине, нарушаемой только шелестом страниц и тиканьем массивных напольных часов.
— Босс, — тихо сказал Чарльз Бейкер, мой бывший коллега-стажер, а теперь специалист по оперативной связи, — привез то, что вы просили.
Мы отошли в отдельный кабинет. Для меня здесь имелась такая привилегия.
Бейкер, худощавый молодой человек с нервными движениями и вечными
пятнами чернил на пальцах, поставил на стол кожаный портфель. Его светлые волосы были аккуратно зачесаны назад, а новый серый костюм выдавал улучшившееся финансовое положение после того, как он перешел на мою службу.— Отлично, Чарльз, — кивнул я, открывая портфель. — Что удалось выяснить?
Внутри лежали аккуратно переплетенные документы: копии банковских отчетов, списки крупнейших клиентов, схемы корреспондентских отношений. Бейкер развернул на столе детальную схему организационной структуры нашего конкурента.
— Manhattan Commercial Bank, — начал он, листая документы, — активы восемь миллионов четыреста тысяч долларов, собственный капитал один миллион восемьсот тысяч. На первый взгляд солидное учреждение.
Я внимательно изучил цифры. Банк действительно выглядел стабильным, но знание принципов современного финансового анализа позволяло увидеть скрытые проблемы.
— А проблемные кредиты? — спросил я.
— Вот здесь начинается интересное, — Бейкер указал на отдельную графу. — Официально заявлено двести тысяч просроченной задолженности. Но мои источники в комитете штата говорят о реальной цифре в один миллион двести тысяч долларов.
Я присвистнул. Разница в шесть раз означала либо катастрофическое управление рисками, либо сознательное сокрытие проблем от регуляторов.
— Какова природа этих кредитов? — уточнил я.
Бейкер достал отдельную папку с детальным анализом:
— Семьдесят процентов — спекулятивные операции с недвижимостью в Бруклине и Квинсе. Банк финансировал покупку участков под строительство жилых кварталов, но проекты заморожены из-за падения спроса.
— А связь с Continental Trust?
— Прямая и очень тесная, — лицо Бейкера приобрело серьезное выражение. — Роберт Кембридж, который пытался перехватить ваш банк, одновременно является членом совета директоров Manhattan Commercial. Плюс у них общие крупные клиенты и перекрестное владение акциями.
Это кардинально меняло дело. Manhattan Commercial был не просто конкурентом, а прямым инструментом Continental Trust в банковской сфере.
— Расскажи о клиентской базе, — попросил я.
Бейкер развернул карту Нью-Йоркского порта с отмеченными точками:
— Основные клиенты — портовые компании, импортеры, мелкие судоходные фирмы. Atlantic Shipping Corporation их крупнейший заемщик, кредитная линия четыреста тысяч долларов. Hudson River Docks — триста тысяч. Консорциум кофейных импортеров из Южной Америки — двести пятьдесят тысяч.
Я изучил список. Большинство клиентов именно те компаниями, которых можно легко переманить более выгодными условиями.
— Интересно, — пробормотал я. — А международные связи?
— Вот здесь самое уязвимое место, — Бейкер указал на отдельную схему. — Manhattan Commercial зависит от краткосрочных займов у европейских банков. London County Bank — пятьсот тысяч долларов, Deutsche Bank — триста тысяч, Credit Lyonnais — двести тысяч.
Общая сумма составляла миллион долларов, почти половину собственного капитала банка. Это критическая зависимость.