Орлиное гнездо

– Он переманивает врагов Аллаха на сторону Мехмеда еще искуснее тебя, - улыбнулся старший. – Он сплетает для них такие шелковые сети, которые не разрубишь самым могучим мечом, - и питает орден свежими соками! Но приходит такое время, когда сети пленяют самого птицелова, а слуги овладевают господином! Андраши уже сам не рад тому, как усилилось наше братство.

– А ты рад? – тихо спросил Штефан.

– Да, - ответил Адриан.

– И поэтому ты готов помочь мне устранить венгра - и нашего родича? – спросил Штефан.

– Да, - дерзко улыбаясь, ответил старший.

Оба понимали, что понимают гораздо больше сказанного, - но оба промолчали.

– У меня есть один человек, - наконец произнес Штефан. – Воин Дракулы необыкновенного искусства и доблести, которым я очень дорожу. У него зуб на Андраши – и боль за Андраши…

– Как же - знаю, - усмехнувшись, сказал Адриан. – Корнел Красавчик.

Он задумался, потягивая свою холеную бородку.

– Вот что, брат… Теперь мы сказали друг другу достаточно, - наконец пробормотал он. – Мне пора идти. Но я рад, что дальше мы пойдем рука в руке. Мы хорошенько обсудим наше дело позже…

– И другое, - мягко сказал Штефан.

– И другое, - согласился Адриан.

Братья обнялись и поцеловались. Потом Адриан кивнул и ушел, оставив Штефана одного в саду. Тот удалился под большой кедр и еще долго предавался размышлениям – турок скользил пальцами по усам, глядел в землю, и ни разу не улыбнулся.

========== Глава 93 ==========

– Корнел-бей, представь себе, что ты возненавидел меня настолько, что хочешь выбить зубы, - задумчиво сказал Абдулмунсиф.

Корнел засмеялся было, показывая собственные прекрасные зубы; потом замолчал и схватился за подбородок.

– У тебя ничего не получится.

Он отвернулся, глядя в окно, у которого они оба стояли; переменчивый ветер вздымал его пышные волосы. Турок участливо положил руку на плечо витязю.

– Конечно, не получится – если обманывать людей долго, - спокойно сказал он. – Но в темноте… не так много человек знает Андраши в лицо; ведь здесь он не князь и не полководец…

Корнел пожал плечами.

– Ну тогда нет нужды и уродовать себя, - хмуро сказал он. – Если ты просишь меня выкрасть его…

– Нет, - мягко возразил Штефан. – Не выкрасть, Корнел-бей. Граф Андраши поедет с моими людьми добровольно. А уж когда они приблизятся к границе… тогда, возможно, и потребуется применить твое искусство. Вы придете к нам на помощь, как боярская сила на помощь к Владу Дракуле, когда тот атаковал султана.

Корнел опустил голову; потом взглянул на турка.

– Ты-то сам кому служишь? – спросил он. – Я не могу понять, хотя так давно состою при тебе…

– Я служу справедливости, - улыбаясь, ответил Штефан. Рассмеялся, зная, как Корнелу неприятна эта восточная двусмысленность. Объяснил:

– Для нас справедливость в султане, как для вас в князе.

Корнел кивнул.

– И то верно.

Он вздохнул.

– Только теперь я понимаю, как трудно моему господарю. Когда видишь, что свет велик, что правд на свете много – а народ учишь, что правда одна, и лжешь все время…

– Такова плата за власть над человеками и за большую науку, - просто сказал турецкий рыцарь. – Или ты свой своему – или ты владыка и всегда один… Ты уже давно один, Корнел-бей!

Корнел кивнул и стиснул зубы. У него дрогнули плечи, и Штефан приобнял его, прислонившись лбом ко лбу. Корнел не отстранился.

– Ты больше никогда не будешь один, - прошептал Штефан.

Корнел закрыл глаза, покоряясь его обаянию; потом резко отстранился. Отвернулся к зарешеченному окну.

– Вы с Андраши два сапога пара, - пробормотал он. – Как дьяволы, берете за самое сердце… Не пойму только, чем…

Штефан тихо рассмеялся.

– Мы с ним апостолы, - сказал он. – Мы несем любовь к людям.

– А ведь и правда – такой любви к людям, как у вас, я еще не видел, - пробормотал Корнел.

Он лгал: видел – знал такую любовь с ранних лет, и вернулся к этой любви, вырвавшись с венгерской службы, из объятий жены. Штефан кивнул.

– Да, - сказал он. – Дракула.

Корнел вдруг резко повернулся к нему.

– Так – с нами понятно, - сказал он с неожиданной суровостью. – А ее как? Как здесь бросить?

– Василика не вещь, чтобы ее бросить, - спокойно ответил турок.

– Ты ведь погубишь ее, - сказал Корнел.

Витязь глядел на пашу не мигая – он не боялся. За его черной широкой спиной в оконце перемигнулись звезды.

– Если любишь, как можешь так делать? – спросил Корнел.

Штефан рассмеялся.

– А! Присохло к сердцу, - сказал он. – Свое, свое.

Потом сказал просто:

– Я бы отпустил ее с тобой, если бы она согласилась. Но она не пойдет.

Корнел долго смотрел на турка.

Потом сказал:

– Ты бы не отпустил… Это ты сейчас говоришь, что отпустил бы, - а как до дела дойдет, убьешь ее, чтобы никто другой не взял!

Штефан кивнул и отвернулся.

Корнел долго глядел на его тонкий белый профиль, и сердце иссыхало от тоски – казалось, что по утраченному раю. Хотелось обнять этого человека и никогда не отпускать. Византийский принц ласково и печально улыбнулся, словно услышал этот сердечный вопль, - а Корнел только потупился и сухо, отрывисто спросил, стыдясь себя:

– Когда будем делать?

Штефан взглянул на него.

– Скоро, - сказал он. – Жди.

Корнел не мог долее терпеть.

– Кем ты ему приходишься? – спросил витязь. – Я ведь знаю, что вы родичи! Одна сатана!..

Он даже пристукнул по стене ладонью, испачкав ее известкой. Сердито вытер руку о черный с серебром кафтан, не сводя глаз с турка.

– Мы последние Адамы, которые съели свои яблоки без змеиного наущения, - засмеялся Штефан. – Какая тебе разница, кто мы с Андраши друг другу? Мы все теперь одна семья, - он взглянул на Корнела.

Тот поклонился.

– Да, - сказал витязь после молчания, очень тяготясь этим сознанием.

Корнел вышел, тяжко ступая. Штефан долго смотрел ему вслед – грустно-насмешливый, задумчивый. Потом подошел к столу и сел, закрыв лицо руками.