Орудия смерти. Город Костей

– Понятия не имею. – Джувия развела руками. – Задавать вопросы не по моей части. Я лишь делаю свою работу.

– В рамках Завета, – напомнил Нацу обманчиво мягким голосом.

Джувия склонила голову:

– Ну, разумеется.

– Значит, насилие над разумом не противоречит Завету? – с горечью в голосе спросила Люси. Никто ей не ответил, и Люси безвольно опустилась на край кровати. – Сколько же раз вы залезали ко мне в голову? Только один? Мама хотела, чтобы мне стерли какое-то конкретное воспоминание?

Джувия подошла к окну:

– Первый раз я увидела тебя примерно в двухлетнем возрасте. Я стояла как раз возле этого окна и смотрела на улицу. – Она постучала по стеклу, и снаружи посыпались ошметки краски и грязи. – Молодая женщина торопливо шла по улице со свертком из одеяла в руках. И неожиданно остановилась у моей двери, на вид самый обыкновенный человек. – Лунный свет посеребрил профиль Джувии. – У меня в квартире она развернула одеяло, и я увидела тебя. Очутившись на полу, ты стала обследовать все вокруг, трогать мои вещи. Особенно досталось коту, которого ты таскала за хвост. Когда кот начал царапаться, ты разоралась не хуже банши, крик которой предвещает смерть. Я даже спросила, не течет ли в твоих венах кровь банши… – Джувия замолчала. Люси, Нацу и даже Грей пристально смотрели на нее. – Женщина призналась, что она Сумеречный охотник. Врать не имело смысла – знаки Завета все равно не скроешь, даже если они немного побледнели от времени и выглядят как едва заметные белые шрамы. – Джувия поскребла блестящую черную краску вокруг глаз. – Лейла очень надеялась, что у тебя слепое внутреннее око – ведь некоторых Охотников приходится обучать, чтобы они наконец увидели Скрытый мир. Однако ты родилась с даром видения: в тот день Лейла заметила, что ты играешь с пикси, застрявшей в живой изгороди. Тогда Лейла поинтересовалась, можно ли избавить тебя от этого дара. – Люси болезненно выдохнула, но Джувия безжалостно продолжала: – Я предупредила ее о возможных последствиях такого шага: ты могла бы стать инвалидом или сойти с ума. Однако Лейла не расплакалась – она была не из плаксивых, – а спросила: есть ли другой выход? И я ответила: можно сделать так, что ты будешь сразу забывать все, увиденное в Сумеречном мире. У такого варианта существовал только один минус: необходимость приводить тебя ко мне каждые два года, чтобы заклятие не ослабевало.

– Мама так и делала?

Джувия кивнула:

– Каждые два года. Я видела, как ты растешь. Ты – первый ребенок, которого я наблюдала в течение длительного времени. Благодаря роду моих занятий раньше я не общалась с человеческими детьми.

– Значит, вы тут же узнали Люси? – поинтересовался Нацу. – Наверняка узнали!

– Естественно! – раздраженно проговорила Джувия. – Я испытала настоящий шок. А как бы вы поступили на моем месте? Она же не знает, кто я такая. По крайней мере, так задумывалось. Сам факт, что она пришла сюда, означал, что заклятие начало слабеть. На самом деле время очередного визита прошло месяц назад. Я даже приехала к вам домой в тот день; Лейла сказала, что вы поругались и ты сбежала. Она пообещала позвонить, как только ты вернешься, но… – она изящно пожала плечами, – я так и не дождалась звонка.

Люси похолодела. Ей вспомнилось, как они стояли с Жераром на первом этаже около квартиры Брандиш и она что-то краем глаза заметила… «Наверное, из квартиры выбежал кот. А может, просто свет мелькнул». Вот что ей пришлось тогда сказать Жерару. Но у Брандиш не было кота.

– Я видела вас в тот день, – проговорила Люси. – Вы выходили из квартиры Брандиш. Я помню ваши глаза.

Джувия выглядела так, словно вот-вот замурлычет от удовольствия.

– У меня запоминающаяся внешность, это точно, – горделиво заявила она. – Но как ты умудрилась меня разглядеть? Ведь я метнула мощнейшее заклятие. Даже налетев на меня, ты бы ничего не почувствовала.

– Если вы снимите с меня заклятие, то я вспомню все подавленные воспоминания? Точнее, украденные вами?

– Я не могу снять заклятие, – смущенно проговорила Джувия.

– Что?! – В возгласе Нацу прозвучала ярость. – Почему? Конклав требует, чтобы вы…

Джувия окатила его ледяным взглядом:

– Я не люблю, когда мне приказывают, юный Охотник.

Люси заметила, как бесит Нацу слово «юный». Однако не успел Нацу и рта раскрыть, как неожиданно заговорил Грей:

– А можно как-нибудь повернуть его вспять?

Джувия вздохнула:

– Снятие чар – дело еще более тонкое, чем их создание. А тут вообще сложнейший случай: стоило допустить в заклятии малейшую оплошность, как сознание Люси было бы изуродовано навсегда. Между прочим, чары уже начали слабеть и со временем исчезнут насовсем.

Люси сердито посмотрела на Джувию:

– И тогда ко мне вернутся все воспоминания? Все, что вы вырвали из моей головы?

– Не знаю. Они вернутся или все сразу, или постепенно. Или ты так и не сумеешь восстановить память. Твой случай уникален, другого подобного в моей практике не было. Я понятия не имею, что случится дальше.

– Но я не могу ждать! – Люси с такой силой сцепила руки, что кончики пальцев побелели. – Всю жизнь я чувствовала странную неполноценность, словно я инвалид. Теперь я знаю…

– Я не сделала из тебя инвалида! – перебила Джувия. Она злобно оскалилась острыми белыми зубами. – Все подростки на свете чувствуют себя точно так же: подавляемыми или непонятыми – в общем, другими: прямо королевские отпрыски, по ошибке рожденные в крестьянских семьях! В твоем случае эти ощущения вполне оправданны. Ты действительно другая. Возможно, не лучше, а просто другая. А быть другой совсем не весело. Хочешь знать, каково это – родиться со знаком дьявола в добропорядочной семье, регулярно посещающей церковь? – Она указала на свои глаза. – Когда твой отец каждый раз вздрагивает при виде тебя, а мать от отчаяния вешается в сарае, не в силах больше лицезреть результат своей ошибки!.. Когда мне стукнуло десять, отец попытался утопить меня в ручье. Я бросилась на него со всей мощью, на которую была тогда способна: просто спалила его на месте. В итоге я нашла приют в церкви у святых отцов. Они сказали, что жалость – горькое чувство, но она лучше, чем ненависть. Когда я поняла, что лишь наполовину человек, я возненавидела себя. Казалось, что хуже этого не может быть ничего.

Джувия замолкла, и в комнате повисла тишина. Неожиданно ее нарушил Грей:

– Вы не виноваты. Мы не выбираем то, какими рождаемся.

Джувия стояла с непроницаемым выражением лица.

– Мои мучения давно позади. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Другой вовсе не значит лучше. Люсьена, мать всего лишь пыталась защитить тебя. Не стоит обвинять ее в преступлении.

Сцепленные руки Люси немного расслабились.

– Плевать, что я не такая, как остальные, – заявила она. – Я просто хочу быть самой собой.

Джувия выругалась на неизвестном языке.

– Ладно. Снять заклятие я не в силах, но я могу дать кое-что другое – частицу того, что принадлежало бы тебе, если бы ты росла как настоящий нефилим.

Она шагнула к книжному шкафу и вытащила оттуда тяжелый фолиант в истлевшем бархатном переплете зеленого цвета. При перелистывании страниц из книги вылетали облака пыли и куски темной ткани. Листы были тонкие, почти прозрачные, как пергамент. На каждой виднелась черная руна.

Брови Нацу поползли вверх.

– Это копия Серой книги?

Джувия молчала, лихорадочно перелистывая страницы.

– У Ходжа есть такая же, – заметил Грей. – Он мне ее как-то раз показывал.

– Почему серой? Она же зеленая! – недоумевала Люси.

– Если существовал бы такой диагноз «буквализм в последней стадии», ты погибла бы в детстве. – Нацу смахнул пыль с подоконника, прикидывая, достаточно ли там чисто, чтобы усесться. – У нее есть и другое название – Книга тайных знаний. Это книга о магии. В ней собраны все руны, которые ангел Разиэль начертал в Книге Завета. Копий Книги Завета крайне мало, потому что изготовлять их очень непросто. Некоторые руны обладают такой силой, что прожигают обычную бумагу.

– Я и не знал… – потрясенно сказал Грей.

Нацу запрыгнул на подоконник:

– Не все из нас спали на уроках истории.

– Я не…

– Еще как спал! Слюнями всю парту уделал.

– Умолкли оба! – беззлобно скомандовала Джувия. Она заложила палец между страницами фолианта и бережно поднесла его к Люси. – Я сейчас открою книгу, а ты должна внимательно посмотреть на страницу. Смотри на нее, пока не почувствуешь изменения в сознании.

– Будет больно? – нервно спросила Люси.