Орудия смерти. Город Костей
Шрифт:
– Главное, что и тебе ночная тьма не помеха, особенно при такой профессии, – вставила Люси.
Нацу ухмыльнулся. Она зябко обняла себя за локти: от прохладного воздуха в коридоре руки покрылись гусиной кожей.
– Ты что здесь делаешь?
– «Здесь», то есть у двери твоей спальни, или в глубоко философском смысле – цель моего существования на этой планете? Случайность ли это космического масштаба или жизнь человека – очередной этап в его самосовершенствовании? Тема смысла жизни издавна волновала многие великие умы. Я, конечно, не сторонник онтологического редукционизма,
– Пойду-ка я, пожалуй, спать. – Люси взялась за ручку двери.
– Я здесь, потому что узнал от Ходжа про твой день рождения, – признался Нацу.
Люси раздраженно вздохнула:
– День рождения у меня завтра, а не сегодня.
– А почему бы не начать праздновать прямо сейчас?
Она внимательно посмотрела на него:
– Ты избегаешь Эльзу и Грея.
Нацу кивнул:
– Они оба провоцируют меня на ссору.
– По одной и той же причине?
– Пока не понял. И Ходж туда же. Все читают нотации. Все, кроме тебя. Ты ведь не собиралась читать мне нотацию?
– Нет, – ответила Люси. – Я собиралась поужинать. Очень хочется есть.
Нацу вынул руку из-за спины. Он держал в ней слегка помятый бумажный пакет.
– Вот, своровал немного с кухни, пока Эльза не видела.
Люси улыбнулась:
– Пикник? По-моему, поздновато для прогулки в Центральном парке. Там сейчас полно…
Он нетерпеливо отмахнулся:
– Знаю, там сейчас полно фейри.
– Нет, я о всяких неприятных личностях, – уточнила Люси. – Хотя мне заранее жаль любого, кто осмелится приставать к тебе…
– Молодец, правильно мыслишь! – Нацу выглядел польщенным. – Но я и не думал приглашать тебя в Центральный парк. Что скажешь про оранжерею?
– Сейчас? Ночью? Там, наверное, темно.
Он заговорщически ей улыбнулся:
– Пойдем, скоро сама все увидишь.
========== Полуночный цветок ==========
Нацу и Люси шагали по тускло освещенному коридору мимо больших пустующих спален. Покрытая белыми чехлами мебель светилась в полумраке, словно глыбы льда в тумане. Вокруг не было ни души. На лестнице, ведущей на крышу, – тоже.
Нацу распахнул дверь оранжереи, и Люси окутал пряный запах почвы и густой сладковатый аромат ночных цветов: луноцвета, дурмана, ночной красавицы и еще каких-то незнакомых растений. За стеклянными стенами, будто прохладные драгоценные камни, сверкали огни Манхэттена.
– Ух ты! – Люси медленно огляделась. – Здесь очень красиво!
Нацу улыбнулся:
– Тут нас никто не потревожит. Грей и Эльза не любят сюда ходить. У них аллергия.
Хотя в оранжерее было не холодно, Люси почувствовала дрожь.
– А что это за растение?
Нацу пожал плечами и осторожно уселся возле зеленого куста с глянцевитыми листьями, на котором повсюду виднелись плотно закрытые бутоны.
– Спроси чего полегче. Я не особо любил уроки ботаники. Она нужна для работы в архиве, а мне ни к чему.
– Выходит, тебе нужны только знания по смертельным боевым приемам?
Нацу с улыбкой посмотрел на Люси – вылитый розоволосый ангел с картины Рембрандта… если бы не дьявольская улыбка.
–
Точно. – Он что-то извлек из пакета и протянул ей. – Убийственные бутерброды с сыром мне особенно удаются. Попробуй.Люси осторожно присела рядом с ним. Каменный пол приятно холодил босые ноги. Наконец-то немного прохлады после долгих дней изнуряющей жары! В пакете еще оказались яблоки, плитка шоколада с изюмом и орешками и бутылка воды.
– Хороший улов, – восхищенно сказала Люси.
Не обращая внимания на то, что сыр стал немного липким от тепла, она с аппетитом съела бутерброд. Нацу вытащил из кармана нож с костяной ручкой – Люси подумала, что таким внушительным лезвием можно и медведя уложить, – и принялся методично резать каждое яблоко на восемь долек.
– Конечно, не торт со свечками, – сказал Нацу, вручая Люси отрезанный ломтик, – но все-таки лучше, чем ничего.
– Честно говоря, я ничего и не ожидала. Поэтому большое спасибо!
– Почему «ничего»? Так нельзя. У тебя ведь день рождения! – Из-под его ножа выходила тонкая ленточка яблочной кожуры. – Это особенный день. В мой день рождения отец разрешал мне делать все что угодно.
– Вообще все? – Люси засмеялась. – И что же ты делал?
– Ну, когда мне было пять, я захотел наполнить ванну спагетти и валяться там.
– И папа конечно же запретил тебе?
– Ничего подобного. Разрешил. Он сказал, что мое желание обойдется ему не очень дорого, и почему бы нет, если я и правда хочу купаться в спагетти. Он отдал распоряжение слугам, чтобы те налили в ванну кипятка и положили туда спагетти. А когда все остыло… – Нацу пожал плечами, – я туда залез.
«Слуги?» – пронеслось у Люси в голове. Но вслух она сказала:
– И как прошло купание? Понравилось?
– Было очень скользко.
– Еще бы. – Люси попыталась представить маленького Нацу, с хихиканьем барахтающегося по уши в макаронах, но так и не смогла. Вряд ли он хихикал, даже в пять лет. – А еще о чем ты просил на день рождения?
– В основном оружие, что неудивительно. И книги. Я много читал.
– Разве ты не ходил в школу?
– Нет, – медленно произнес он. Люси стало ясно, что она затронула тему, которую Нацу не хотел бы обсуждать.
– А друзья…
– У меня не было друзей, кроме отца, – отрезал он. – Больше я ни в ком не нуждался.
Люси уставилась на него. Нацу спокойно выдержал ее взгляд:
– Первый раз я увидел Грея, когда мне стукнуло десять. Он был первым ровесником, с которым я общался, и стал моим первым другом.
Люси опустила глаза. Вспомнилась неприятная сцена с Греем в коридоре, как он смотрел на нее, говоря о Нацу: «Он бы так не сказал…»
– Только не надо меня жалеть! – Нацу почти догадался: Люси действительно жалела, но не его, а Грея. – Отец дал мне самое лучшее образование. Я объездил с ним весь мир: Лондон, Санкт-Петербург, Египет… Нам нравилось путешествовать. – Глаза Нацу потемнели. – После его смерти я осел в Нью-Йорке.
– Везет же тебе, – произнесла Люси. – А я вообще ни разу в жизни не выбиралась за пределы штата. Мама не пускала меня даже с классом в Вашингтон. Теперь понятно почему…