Орудия смерти. Город Костей

– А ты эксперт? – с сомнением спросил Грей.

– Шесть лет занимался в лагере стрельбой из лука, – похвастался Жерар.

Признание не впечатлило Охотников, и лишь Люси ободряюще улыбнулась, на что Жерар вообще не обратил внимания.

Взглянув на небо, он произнес:

– Поехали, пока снова не ливануло.

На переднем пассажирском сиденьи валялись пустые пакеты из-под чипсов и крошки печенья. Люси стала сметать их на пол, но Жерар рванул с места, и ее отбросило на спинку.

– Больно! – с упреком сказала Люси.

– Извини.

Сзади тихо переговаривались Охотники. Скорее всего, обсуждали хитрые боевые приемы: например, как обезглавить демона, чтобы не заляпать гноем свои ботинки. Хотя между передними сиденьями и остальным салоном не было перегородки, Люси, сидевшая возле Жерара в полном молчании, ощущала неловкость, словно они ехали одни.

– А почему «здорово?» – поинтересовалась Люси.

Фургон выехал на Рузвельт-драйв – шоссе, идущее вдоль Ист-Ривер.

– Почему «здорово»? – Жерар подрезал черный внедорожник с тонированными окнами, водитель которого – одетый в костюм мужчина с сотовым в руке – показал ему в ответ неприличный жест.

– Ребята всегда так говорят. Ты сказал «здорово» Нацу и Грею. Почему бы не сказать «привет» для разнообразия?

На щеке Жерара еле заметно дернулся мускул.

– «Привет» звучит по-девчачьи. Настоящие мужчины немногословны.

– То есть основной признак настоящего мужчины – немногословность?

– Именно, – кивнул Жерар.

Низко стелющийся над рекой туман пушистым облаком окутал набережную. Из-за постоянно дувшего ветра свинцово-серая поверхность воды покрылась рябью.

– В кино крутые парни здороваются молча – им достаточно кивка, который означает: «Я крутой парень, и я понимаю, что ты тоже». Возьми фильм «Люди Икс»: если Росомаха и доктор Магнето начнут долго и нудно изъясняться, это будет уже не то.

– Вы о чем? – вставил Нацу.

– Да так, – откликнулась Люси, заметив, что губы Жерара тронула мимолетная улыбка.

Фургон повернул в сторону Манхэттенского моста, на другой стороне которого находился Бруклин.

Когда они подъехали к дому Люси, дождь уже прекратился. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь поредевшие облака, рассеивали клочья тумана. Лужи на тротуаре постепенно испарялись.

Охотники оставили Люси и Жерара у машины, а сами отправились на разведку – по словам Нацу, измерить «уровень демонической активности».

Жерар смотрел вслед Нацу, Эльзе и Грею, идущим к дому по усаженной розами дорожке.

– Уровень демонической активности? У них есть специальный прибор, который показывает физическую активность демонов? Типа, не занимаются ли они сейчас силовой йогой?

– Нет. – Люси с наслаждением грелась в лучах солнца. – На самом деле устройство называется сенсор. Он показывает, есть ли рядом демоны и насколько они опасны: уровень их энергии.

– Полезная штука, – с уважением сказал Жерар.

– Кстати, по поводу вчерашнего…

Он выставил вперед руку:

– Проехали.

– Можно я только одну вещь скажу? – быстро проговорила Люси. – Когда ты вчера признался, что любишь меня, ты ожидал в ответ совсем другие слова.

– Да. Я всегда надеялся, что в ответ на мое «я тебя люблю» я услышу «я знаю» – как Лея сказала Хану в «Звездных войнах».

– Детский сад! – вырвалось у Люси.

Жерар метнул на нее злой взгляд.

– Прости! – спохватилась она. – Пойми, Жерар, я…

– Нет, это ты пойми! Взгляни на меня как следует.

Она посмотрела на него: темные зрачки со светлым ободком по краям, знакомые, немного асимметричные брови, длинные ресницы, синие волосы, улыбчивые губы, длинные музыкальные пальцы на руках… Все это был Жерар, который стал частью самой Люси. Если говорить начистоту, правда ли она не догадывалась о его любви? А может, нарочно закрывала глаза на чувства Жерара, потому что не представляла, как себя тогда вести с ним?

– Смотреть сквозь защитные чары пара пустяков, зато разглядеть настоящее обличье человека очень непросто, – вздохнула Люси.

– Каждый видит то, что хочет, – тихо ответил он.

– Только не Нацу. – Люси невольно вспомнились его ясные бесстрастнее глаза.

– Он даже больше, чем остальные.

Люси нахмурилась:

– Что ты…

– Все тихо, – внезапно раздался сзади голос Нацу. Люси торопливо оглянулась. – Мы проверили дом со всех четырех сторон: ничего. Очень низкий уровень сигнала. Максимум можем напороться на Отреченных, хотя они вряд ли они станут дергаться, если мы не зайдем в квартиру.

– А если все-таки дернутся, – улыбка Эльза сверкнула, как ее смертоносный кнут, – им несдобровать.

Грей вытащил из фургона тяжелую сумку:

– Вперед! Порвем демонов на части!

Нацу с подозрением взглянул на него:

– У тебя все хорошо?

– Да. – Грей сменил лук и стрелы на трость из полированного дерева, из которой в ответ на незаметное движение его пальцев выкидывались два лезвия. – Так-то лучше.

Эльза обеспокоенно посмотрела на брата:

– А как же лук?..

– Я знаю, что делаю, – оборвал ее Грей.

Сверкающий на солнце лук остался лежать на сиденье. Жерар потянулся к нему, но тут же отдернул руку: мимо прошли несколько женщин с колясками. Смеясь и болтая друг с другом, они направлялись в сторону парка и за своими разговорами совершенно не заметили стоявших возле фургона вооруженных до зубов подростков.

– А почему я вас вижу? – недоумевал Жерар. – Что случилось с вашими защитными чарами?

– Ты стал нас видеть, – откликнулся Нацу, – потому что теперь ты смотришь на нас осознанно.

– Ну да, – пробормотал Жерар, – наверное.

Сначала он не хотел оставаться у фургона, но Нацу дипломатично подчеркнул, что кто-то должен ждать в автомобиле с включенным двигателем.

– Солнечный свет убивает демонов, однако абсолютно безвреден для Отреченных. А вдруг они погонятся за нами? А вдруг мотор не сразу заведется?

Люси подошла ко входу в дом и обернулась. Жерар уселся на водительское кресло и, задрав длинные ноги на приборную панель, стал просматривать диски Эрика. У Люси вырвался вздох облегчения: по крайней мере, за Жерара можно не волноваться – он в безопасности. Она зашла в подъезд. В нос ударил тяжелый запах, напоминающий вонь тухлых яиц, гниющего мяса и выброшенных на берег водорослей. Эльза поморщилась, лицо Грея приобрело зеленоватый оттенок, зато Нацу шагал с таким видом, словно в воздухе витал изысканный аромат.