Орудия смерти. Город Костей

– Вы не представляете, что такое жизнь в постоянном страхе. – Ходж тяжело дышал. – Все время бояться…

– Верно, не представляю, – скорбно произнес Джудо, глядя на собеседника со смесью жалости и презрения. – Если ты не собирался отдавать Чашу, зачем же вызвал меня?

Лицо Ходжа исказилось.

– Нелегко предавать свои убеждения и тех, кто тебе доверяет…

– Ты о Фулбастерах или об их детях?

– И о тех, и о других.

– Фулбастеры… – Джудо протянул руку к медному глобусу, стоявшему на письменном столе: длинные пальцы нащупывали рельефные контуры континентов и морей. – Разве ты им чем-то обязан? Несешь наказание ты один, а ведь если бы не связи в Конклаве, Фулбастеры не избежали бы проклятия. В итоге никто не ограничил Фулбастерам свободу передвижения, они спокойно ходят под солнцем, как самые обычные люди. Им не запрещено приезжать на родину. – Джудо намеренно выделил последнее слово. Его палец остановился – видимо, там на глобусе находился Идрис.

Ходж поспешно отвел глаза:

– На месте Фулбастеров так поступил бы каждый.

– Ты бы так не поступил. И я бы так не поступил. Подставить друга, чтобы он страдал вместо меня? Обиднее всего знать, как легко они свалили эту ношу на твои плечи…

– Не впутывайте сюда детей. Они-то ни в чем не виноваты…

– С каких пор ты полюбил детей, Старквезер? – Джудо явно забавляла ситуация.

Из груди Ходжа вырывалось хрипящее дыхание.

– Нацу…

– Тема закрыта. – Впервые в голосе Джудо зазвучала злоба. Он взглянул на неподвижно лежащего Нацу: – Почему он весь в крови?

Ходж с такой силой прижимал Чашу к груди, что костяшки пальцев побелели.

– Это не его кровь, Нацу не ранен. Он сейчас без сознания.

На губах Джудо заиграла довольная усмешка.

– Интересно – что подумает о тебе Нацу, когда проснется? Предавать тяжело, а предавать ребенка – тяжело вдвойне.

– Вы же не причините ему зла? – прошептал Ходж. – Вы поклялись, что не причините ему зла.

– Ничего подобного. – Джудо шагнул к Ходжу; тот попятился, словно маленький, загнанный в угол зверек. – Предположим, я признаюсь, что хочу причинить ему зло… Как бы ты поступил? Стал бы бороться со мной? Не отдал бы Чашу? Даже если бы ты мог убить меня, Конклав все равно не снял бы проклятия. Ты бы прятался здесь до самой смерти, боясь шагу лишнего ступить. Ты готов на все, лишь бы вернуться в Идрис, разве нет?

Люси стало невыносимо смотреть на Ходжа.

– Пообещайте, что он не пострадает, и я отдам Чашу!

– Нет, – ласково сказал Джудо. – Ты отдашь ее в любом случае.

Ходж прикрыл глаза. На мгновение его лицо сделалось похожим на лица ангелов, держащих письменный стол: полное скорби и муки от тяжкого бремени. Затем он выругался себе под нос и рукой, дрожащей, как лист на ветру, протянул Чашу.

– Благодарю, – откликнулся Джудо, задумчиво вертя в руках Чашу. – По-моему, ты ее слегка помял.

Ходж с землистым лицом молча смотрел, как Джудо склонился над Нацу и легко поднял юношу на руки. Безупречно скроенный пиджак Джудо натянулся на руках и спине, выдавая мощь, скрывающуюся в обманчиво грузном теле. Фигура Джудо напоминала ствол векового дуба, а Нацу на его руках казался маленьким ребенком.

– Скоро он присоединится к своему отцу, – произнес Дж, разглядывая бледное лицо Нацу. – Нечего ему здесь делать.

Ходж метнулся к Нацу, но Джудо шагнул к сверкающему занавесу: видимо, он специально оставил портал открытым. Сияющее пространство внутри портала слепило глаза.

– Подождите! – умоляюще закричал Ходж. – Вы же обещали снять с меня проклятие!

– Верно.

Джудо пристально посмотрел на Ходжа. Тот пошатнулся и, задыхаясь, прижал руку к сердцу. Под его пальцами растеклось темное пятно; черные капли падали на пол.

– Проклятие снято? – взволнованно спросил Ходж.

– Да. И пусть свобода, купленная столь дорогой ценой, принесет тебе радость.

Джудо шагнул в сверкающий портал.

Сначала его фигура замерцала, словно Джудо стоял под водой, а потом он исчез вместе с Нацу.

========== На крысиной тропе ==========

Не в силах оторвать взгляд от закрывшегося портала, Ходж судорожно сжимал кулаки. Сочившаяся из груди темная жидкость покрывала его левую руку, словно перчатка. Было заметно, что к бурной радости Ходжа примешивалось острое чувство отвращения к себе.

– Ходж! – Люси шарахнула кулаком по невидимой стене. Прострелившая руку боль почти не ощущалась по сравнению с мучительной агонией в груди. Казалось, сердце вот-вот выскочит наружу. «Нацу! Нацу! Нацу!» – эхом звучало в голове. – Выпустите меня отсюда!

Он обернулся:

– Нет. – Ходж вытирал окровавленную руку идеально сложенным носовым платком. В его голосе сквозило искреннее сожаление. – Иначе ты попытаешься меня убить.

– Не попытаюсь, – ответила Люси. – Даю слово.

– Тебя не растили в традициях Сумеречных охотников, – возразил Ходж. – Твои обещания ничего не стоят.

Край носового платка задымился, словно от контакта с кислотой, а рука Ходжа по-прежнему оставалась черной. Он нахмурился и оставил свои тщетные попытки.

– Ходж! – в отчаянии взмолилась Люси. – Джудо убьет Нацу. Он сам сказал!

– Он так не говорил.

Ходж сел за стол и вынул из ящика чистый лист бумаги. Неужели собрался писать письмо?

– Джудо сказал, что Нацу скоро присоединится к своему отцу. Но отец Нацу умер! Что еще могут означать эти слова?

– Все очень сложно. Ты не поймешь, – ответил Ходж, продолжая выводить на бумаге буквы.

– Я понимаю достаточно. – Горькие слова жгли Люси. – Понимаю, что Нацу доверял вам, а вы продали его человеку, который ненавидел его отца и, наверное, самого Нацу. И все потому, что вам не хватило смелости нести на себе заслуженное проклятие.

Ходж вскинул голову:

– Так вот что ты думаешь обо мне?

– Это то, что я знаю.

Он отложил ручку, качая головой. Ходж выглядел усталым и постаревшим, гораздо старше джувия, хотя они были одного возраста.

– Ты не знаешь очень многого. И хорошо.

Ходж аккуратно сложил исписанный листок и бросил его в огонь. Перед тем как сгореть, бумага вспыхнула ядовито-зеленым пламенем.

– Что вы делаете? – удивилась Люси.

– Отправляю письмо. – Ходж стоял очень близко, по ту сторону невидимой стены. Люси прижала к ней пальцы, жалея, что не может выдавить Ходжу глаза, хоть в них и светилась печаль. – Ты еще молода. Прошлое для тебя ничего не значит: это не другая планета, как для пожилых, и не навязчивый ночной кошмар, как для тех, у кого нечиста совесть. Я заслужил проклятие Конклава за то, что помогал Джудо. Однако ему служили и другие члены Круга. Велика ли была вина Фулбастеров? А Эвклифов? Но прокляли только меня, до конца жизни лишив права хоть на полшага выходить за пределы Института, даже руку высунуть из окна.

– Я в этом не виновата, – произнесла Люси. – И Нацу не виноват. Вы просто отыгрались на нем за свою обиду. То, что вы отдали Чашу Джудо, я еще могу понять, но отдать ему Нацу? Валентин убьет его так же, как убил его отца!

– Джудо не убивал его отца, – возразил Ходж.

Люси всхлипнула:

– Не верю! Вы все время лгали нам, лжете и сейчас!

– Молодость не приемлет компромиссов. Неужели ты не видишь, что я по-своему пытаюсь быть хорошим человеком?

Люси покачала головой: