Ошейник Омерта

— Это Клоака, — сказал Щербатый. — Самое дурное место в дурном месте. И как это не удивительно, — он булькающее гоготнул. — Здесь обитая самые доходные Твари. Мы зовем их хвостами. Одна проблема. Люди здесь долго не живут… да что и говорить, мрут как мухи, суки, ха-ха! Потому и ставят сюда самых пропащих уродов. Типа тебя, ха-ха…

Я поднялся и втянул носом пропитанный иномировыми испарениями воздух. Не удивлен, что не живут. Граница между мирами здесь походила на решето.

— Почувствуешь, что накатывает тошнота, беги вон на те блоки. Значит, скоро будет выброс, сказал на прощание Щербатый и, развернувшись, они пошли к поселению. Жвач же слегка помедлил.

— Звиняй, братан, — сказал он. — Не я такой, жизнь такая. Или ты, или тебя.

Я отвернулся. Разговаривать с тем, кого собрался убить, не имело смысла.

Тени сгустились настолько, что казалось еще чуть-чуть и мой личный призрак все-таки материализуется… но нет.

— Не могу, Хозяин… Как не силюсь… не могу…

Мне показалось, или в голосе Тени была усталость?

Впрочем, усталость — теперь мое второе имя.

Усталость и бессилие. Испепеляющая жара и бессильная безвыходность. Безвыходность и никчемность…

И все это прижимала тяжесть Ошейника. Он вытягивал мысли, замещая их вязкой ватой.

Мир сузился до грязных разводов Накипи и зубастых пастей хвостов.

Надо выбираться отсюда. Пока я не стал ходячим трупом, как и все население Копей.

О да, Хайал был мастером своего дело. Решил сломить меня безнадегой. Уверен, вскоре появится его посланник с предложением, от которого я не смогу отказаться. Или смогу… по крайней мере сейчас.

— Мне надо уходить, Хозяин. Здесь гадко… очень гадко…

Я отпустил Тень, а сам принялся высматривать очередного хвоста. Он нашелся быстро. Тень приманила их столько, что мне хватит до вечера. Я трудился в Клоаке уже третий день и едва успевал набирать норму.

— Хей, ты Тео? — вдруг раздался тихий голос сверху.

Я резко обернулся, готовый к драке. Но стоящий на краю Клоаки лысый раб был настолько тщедушен, что вряд ли представлял для меня угрозу даже сейчас.

— Откуда тебе известно мое имя?

— От того, кто послал меня к тебе.

— И кто же это?

— Тот, кто хочет тебе помочь.

— Зачем?

— Ему не нравится то, что творится в этом месте.

«Врет» — вдруг ясно и четко прозвучал голос Варги у меня в голове. Я вздрогнул. Моя бывшая личность не посещала меня с той самой ночи, когда я разделался с Гамазком.

— Ты недоговариваешь.

Тщедушный раб, почесал подмышкой, потом в паху, а потом вдруг улыбнулся, показав гнилые зубы.

— Ты прав. Ему начхать на то, что творится в этом месте. Но ему не нравится, то, что оно приносит прибыль его врагам. По правде говоря, я думаю, он и сам бы не против был получить над ним контроль… но это маловероятно.

Пришибленные жарой и безнадегой шестеренки в моей голове вдруг со скрипом провернулись.

Прибыль? Контроль?

— Ты служишь одному из Торговцев?

— Сами они называют себя иначе. Впрочем, это неважно. А важно то, зачем ты здесь.

Уж не посланник ли это от того ублюдка с низким тяжелым голосом, что отправил меня сюда? Бедолага Хенгал очень не хотел расставаться со своей добычей, но меня у него отобрали. Уж не за тем ли, чтобы я навел здесь шороху?

— Ты можешь снять это? — я показал на Ошейник.

Лысый вздохнул.

— Тебе не повезло. Тот, кто мог это сделать, стал Зверем по дороге сюда.

Да он издевается?!

— Тогда о чем мне с тобой говорить?

— Но я все равно могу тебе помочь. Я много знаю о Копях. Кроме директора, здесь есть и другие влиятельные люди, в частности мессир Дехар.

О таинственном маге я не раз слыхал. Местные боялись его, как огня. Но вот имени его никто не знал.

— Вскоре ему понадобятся люди. Да не просто люди, а умелые воины, — продолжал меж тем лысый раб. — И если ты ему приглянешься, Хайалу придется уступить. А те, кто служит Дехару нередко получают свободу.

Уступить всесильному директору Копей? Тому, кто имеет здесь статус не слишком отличный от статуса бога?

Я посмотрел на палящее солнце, а потом снова на лысого раба. Что может быть хуже, чем быть марионеткой в чужих руках? Но так у меня хотя бы будет надежда. Если конечно, все это не хитрая игра Хайала.

— Я проверю твои слова, — сказал я и лысый раб, улыбнувшись, исчез из поля зрения.

Наличие пусть такого ненадежного, но все же союзника сразу меня воодушевило. Как говорится: надежда умирает последней. И если есть хотя бы зыбкий шанс вырваться из этого Ада, я просто обязан его использовать!

Ночью Копи спят. Люди здесь слишком сильно устают, чтобы ночная жизнь поселения была сколько-нибудь масштабной. Но, как и всегда, были исключения. В оном из бараков шла лютая пьянка. Избавленные от такого пустяка, как работа на износ, члены банд праздновали одно им ведомое событие.

Я тенью прокрался меж бараков. Не хотелось, чтобы меня лишний раз видели на этой улочке. Здесь, в основном, жили охранники.

Вот и окно Гурцлы. Никаких стекол, разумеется, не было, и по улице разносился мощный храп.

Мое появление его будто бы не удивило.

— А, это ты, земеля, — сказал он, щурясь и убирая меч в Инвентарь, когда я, проникнув сквозь окно в комнату, негромко шикнул.

— Не более чем. На.

Я протянул ему купленную вечером бутылку. Гурцла взял, сбил пробку, глотнул.

— У Бредня брал? Не бери у него больше. Редкостная бормотуха.

Это точно. Но бормотуха Бредня была самой дешевой.

Гурцла потянулся к тумбочке и кресалом зажег масляный фонарь. Комната озарилась неровным уютным светом.

— Как там Бугор? Че слыхать?

Гурцла вздохнул.

— Слыхать-то слыхать… но ничего хорошего. Держат его где-то вне Копей. Есть у нас тут места… Так че надо-то?

— Знаешь, кто такой Дехар?

— Кто надо знает, кто это.

— Это правда, что тот, кто ему служит, избавляется от внимания Хайала?

Он нахмурился.

— Да. Но думаешь, внимание Дехара лучше внимания директора? Хайал тебя просто задрочит до смерти, маг же может сотворить кое-чего похуже. Ему периодически нужны люди. Вот только мало кто из них выживает.