Освобожденный Иерусалим

105

Из глаз ее ручьями льются слезы,Со вздохами мешаются слова:«Куда меня привлек мой жребий жалкий?Танкред со мной! Тебя я вижу снова,Но ты меня, увы! уже не видишь!Я у тебя перед глазами, ты жеЗакрыл их плотно! Я тебя нашлаЛишь для того, чтоб потерять навеки.

106

Несчастная! могла ли думать я,Что мне твой вид послужит лютой казнью?Зачем я раньше зренья не лишилась!Увы! где это пламя, что живилоТо гневные, то нежные глаза?Под вечной пеленой они сокрыты.Где розы щек твоих? Где твоегоЧела небесный блеск? Что с ними сталось?

107

Но я люблю в тебе и эту бледность!О, если слышишь ты меня, прости,Прости мне дерзкий пыл моих желаний!С поблекших губ твоих я соберуВсе, что любовь сулила, поцелуи.Пусть охладило их дыханье смерти:Хоть часть того огня, что я для нихЛелеяла, им передам я все же.

108

Уста, которых речи облегчалиМою тоску неоднократно, дайтеМне усладить последним поцелуемПоследние мгновения мои!Случись иначе, может быть, и самТы этот поцелуй мне подарил бы:Позволь же, чтоб мои уста прижалисьТеперь к твоим с последним вздохом вместе.

109

Тебе, Танкред, я душу отдаю:Пусть вместе успокоится с твоею».Теряются слова ее в стенаньях,Слезами же своими орошаетОна лицо героя. Тот в себяПриходит и едва приоткрываетСомкнутые уста! Глубокий вздохСливается со вздохами царевны.

110

Но он до слуха чуткого доходитИ в сердце зажигает луч надежды:«О мой Танкред, возлюбленный Танкред!Открой глаза, прими слезу прощанья,Эрминия с тобою умирает!Повремени, пока моя душаС твоею не слилась! Повремени же,Не отвергай моей последней просьбы!»

111

Глаза отяжелевшие на мигОткрыв, Танкред их закрывает снова.«Он жив! – кричит Вафрин, – он жив! ПоможемСперва ему, оплакать же успеем».Уже доспехи сняты; вся дрожа,Эрминия осматривает раны.И знанье и уменье обещаютВозлюбленного к жизни возвратить.

112

Но кроме покрывала у царевныДля перевязки ран в пустыне этойНет ничего; однако же ЛюбовьУказывает ей счастливый выход.Густыми волосами удаетсяЕй быстро удержать потоки крови;Из этих же волос она тесьмуШирокую и плотную сплетает.

113

Недостает целебных трав царевне,Но ей зато знакомы заговорыНа боль и смерть. Чуть первые словаОна произнесла, герой выходитИз смертного уже оцепененья:Вокруг глядит он с любопытством, видитВафрина верного перед собой,Эрминию ж узнать еще не может.

114

И говорит: «Вафрин, ты здесь? А ты,Прекрасная целительница, кто ты?»Деля еще и радость и тревогу,Эрминия в смущенье отвечает:«В покое ты нуждаешься пока;Я жизнь твою спасу, готовь награду».И, сев на землю, голову ТанкредаКладет себе царевна на колена.

115

Меж тем Вафрин изыскивает средстваДоставить господина в стан, покаНа землю тьма ночная не спустилась.Вдруг воины Танкредова отрядаЯвляются: при них на поединокЧеркеса вызвал он, но запретилИм двигаться; встревожило, однако,Их долгое отсутствие героя.

116

Приходят и другие и Танкреда,Сплетясь руками, держат; он же молвит:«А доблестный Аргант? Иль здесь хотятЕго в добычу хищникам оставить?Нет, воздадим усопшему героюВсе почести, какие подобают,И похвалы надгробные от насЕго отваге данью да послужат.

117

С кончиною его должна угаснутьИ ненависть моя; нам долг велитХоть в слабых выражениях восславитьУшедшую из мира добродетель».Аргантовы тяжелые останкиС усилием подняв, вслед за ТанкредомС почетом все несут; как верный страж,Эрминию Вафрин сопровождает.

118

И говорит герой: «В ИерусалимОтправиться хочу я; если надо,Чтоб светоч мой погас, пусть ближе к ГробуГосподню испущу я вздох последний.Душе моей оттуда будет легчеНа Небо вознестись, и я умруСчастливый тем уже, что видел город,Куда меня влекли мечты и клятвы».

119

Сказал он, и в Солим его относят,Где мирному он предается сну.Неподалеку от него царевнеВафрин приют устраивает тайный,А сам спешит увидеться с Готфридом,К которому свободно проникает,Хотя герой и занят в то мгновеньеРасчетом опасений и надежд.

120

Среди вождей храбрейших и мудрейшихСидит военачальник на краюПостели, что Раймунду служит ложем.Отдав поклон почтительный героюИ всем его советникам, при общемМолчании Вафрин так начинает:«Как было мне тобою, государь,Поведено, проник я в стан неверных.

121

Не жди, чтоб я тебе определилИх воинов число; равнины, горы,Ущелья сплошь покрыты их шатрами.Я видел на далекое пространствоПоля без жатвы, реки и ручьиБез капли влаги; в Сирии нет столькоВоды, чтоб утолить их жажду, столькоПшеницы нет, чтоб всех их прокормить.

122

Но эта вся бесчисленная ратьСобою сброд являет бесполезный:Мечом владеть солдаты не умеют,И стрелы их не достигают цели.У персов под знаменами, однако,Найдутся добрые бойцы; да естьОтряд еще страшней, быть может: это —Калифова бессмертная дружина.Бессмертной потому она зовется,Что воинов число в ней неизменно:Чуть выпадет из строя в ней солдат,Его тотчас же новый заменяет.Такого полководца в целом мире,Быть может, не найти, как Эмирен;Приказано ему калифом вызватьСражение во что бы то ни стало.

124

День нынешний и завтрашний пройдут,На третий же здесь будет враг наверно…Ринальд, прими возможные все меры,Чтоб жизнь свою обезопасить, ибоНа волоске висит она: АрмидойОбещана рука тому, кто ейТвою доставит голову, и в этомСлавнейшие бойцы ей дали клятву.

125

Находится меж них царь самаркандский,Отважный Альтамор; потом Адраст,Тот исполин Адраст, что до воротАвроры распростер свои владенья:Бесчеловечно-яростный, он ездитНе на коне, а на слоне огромном;И Тизаферн еще, один из техГероев, чья неоспорима слава».

126

Умолк. Глаза Ринальда мечут искры:Хотел бы он уж быть среди врагов;Он ни сдержать, ни обуздать не в силахВ нем вспыхнувшее рвенье боевое.Вафрин же продолжает: «Государь,Не все тебе успел сказать я; тайнуУжаснее еще открыть я должен:Предательский удар тебе готовят».

127

Весь заговор, вождю грозящий, онВ подробностях мельчайших раскрываетВключительно до переодеванья;И сыплются расспросы на него,И всем охотно он дает ответы.Сначала водворяется молчанье;Потом Готфрид Ринальду молвит: «Граф,Хотел бы я твое сужденье слышать». —