От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

греческими епископами во Флоренции. «Не я первым начал вести эти

переговоры, но вспомните, что отец мой, покойный император, послал

блаженнейшего Иоанна в Италию, чтобы начать столь великое дело. Вы

все хорошо знаете моего отца, и его исключительный ум, и его деяния.

Он не только был лучшим из философов, но также и тончайшим тол-

кователем догматов Церкви. Его собеседником и союзником был патри-

арх Евфимий, поистине исполненный добродетелями муж, точнейший

в богословии. И столь великие и выдающие мужи не просто думали об

1 Успенский Ф.И. Очерки по истории византийской образованности. С. 260.

402

П Р И Л О Ж Е Н И Е . П О П Ы Т К И У Н И И В О С Т О Ч Н О Й И З А П А Д Н О Й Ц Е Р К В Е Й

этом деле единения, но начали его и стремились его завершить. Но время

было неподходящим. Они оставили дело соединения Церквей нам в на-

следство, и мы все наши силы употребили на это дело. С этим сознанием

я и патриарх всех вас собрали; и мы вместе прибыли сюда. Но вот время

идет, а мы еще ничего не сделали. Не забывайте о нашем общем доме, что

он в великой опасности, в кольце нечестия, а если что-то произойдет, то, думаю, страшнее этого трудно себе что-либо представить. Утверждаю, что

гонения будут гораздо худшими, чем при Диоклетиане или Максимилиане.

Поэтому оставим наши прения и споры, найдем какое-нибудь средство, как осуществить соединение Церквей, и этим удовольствуемся»1. Едва

ли царь был услышан…

Мероприятие, могущее стать спасительным не только для Церкви, но и самой христианской цивилизации — османы очень боялись соедине-

ния военных сил Византии и Запада, — все более и более теряло в цене в

глазах греков и латинян. Даже самые крайние униаты из византийцев не

допускали мысли о возможности подчинения папе, тем более, без собор-

ного обсуждения догматических и обрядовых вопросов. И уже потому

средний византиец изначально не доверял Собору, который потенциаль-

но мог сохранить за ним лишь часть богослужебной практики и тради-

ций2. Конечно, при таких условиях никакая уния не имела шансов реали-

зоваться, несмотря на титанические усилия Византийских василевсов.

«Императоры, вступившие на путь унии, могли утешать себя старой

доктриной императора-антилатинянина Феодора II Ласкариса о том, что Римский царь есть государь всех христиан и возвышается над спо-

рящими архиереями как верховный арбитр. В действительности же

уния означала союз с папой, который ставил себя выше всех царей. Это

было ударом не только по ортодоксии, но и по имперской идее. Папы

притязали на ту самую роль верховного арбитра, которую усвоили Ви-

зантийские императоры. Флорентийская уния все же имела характер не

безоговорочной капитуляции греков, но компромисса, иногда достаточ-

но размытого. Униаты во главе с императорами сохраняли призрак неза-

висимости и призрачную надежду, что все еще можно будет обратить в

свою пользу. 1453 год покончил с этими призраками, сделав призрачной

саму унию»3.

1 Каллист Влатос. Марк Эфесский и Флорентийский Собор. С. 149, 150.

2 Рансимен С. Великая церковь в пленении. История Константинопольской

церкви от падения Константинополя в 1453 г. до 1821 г. С. 100.

3 Асмус Валентин, протоиерей. Полномочия императоров в поздней Византии.

403

LXXVIII. ИМПЕРАТОР

СВЯТОЙ КОНСТАНТИН XI ПАЛЕОЛОГ

(1448—1453)

Глава 1. Последний царь

великой Римской империи

Император Иоанн VIII Палеолог ненадолго пережил свою возлю-

бленную супругу и умер бездетным — обстоятельство, осложнившее

отношения между его братьями. К тому времени их оставалось трое: Фома, Димитрий и св. Константин. Димитрий отличался нервным и

вспыльчивым характером, был очень честолюбив и непостоянен в сло-

ве. Еще в 1442 г. он поднял мятеж против своего царственного брата

под знаменем ортодоксии, но был разбит. После чего получил в надел

Селимврию, где и проживал последние годы. Фома отличался боль-

шей терпимостью и порядочностью, но имел слабый характер. Жена-

тый на наследнице последнего франкского герцога Ахайи Катерине