От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V
Шрифт:
Римского епископа.
«Днесь всемирной радости преддверие, днесь умственные лучи Солн-
ца мира осияли всю Вселенную. Днесь члены тела Владычнего, многие
годы прежде рассеянные и раздираемые, побуждаются к единению друг
с другом. Ибо не может глава всех Христос Бог возглавлять разделенное
тело, ибо Любовь Его не выносит того, чтобы у нас исчезла связь любви.
Поэтому
щенников Его первенствующего, для того, чтобы нас созвать, и воздвиг
к послушанию благочестивейшего нашего царя и святейшего нашего па-
триарха, который, несмотря на старость и долгие болезни, нас, им пасо-
мых, отовсюду собрал и ободрил. Ныне же ты, святейший отец, прими
своих чад, издалека с Востока пришедших, обними их, давно уже раз-
лученных и прибегающих в твои объятия. Исцели введенных в соблазн.
Повели, чтобы всякое преткновение и недоразумение, мешающее миру, было изъято из нашей среды. До каких пор, чада одного Христа и одной
веры, мы будем нападать друг на друга, и разделять друг друга? Давно
уже говорили о том, что дела должны быть разобраны Вселенским Со-
бором, а теперь это желание исполнилось, и мы все наши вопросы при-
несли сюда»1.
Нападая на Filioque, Святитель далек от желания винить в искажении
Символа Веры лично папу. «Думаю, что тот, кто вносит разделение и рвет
свыше сотканный хитон Владычнего тела, более виновен, чем распина-
тели и все от века нечестивцы и еретики. Но тебе возможно совершить
противоположное, блаженнейший отец, если ты желаешь только одно-
го — соединить разошедшееся, и убрать средостение раскола, и соделать
дело Божественного промысла. Ты уже положил начало этому, и ты укра-
шен светлой честью и великими дарами. Благоволи же это осуществить, ибо нет ничего более необходимого, чем то, что Бог тебе сегодня вверил.
Посмотри на сплетенный венец славы и не откладывай увенчаться им»2.
В общем, униальный процесс являлся совершенно естественным
для обеих частей Кафолической Церкви, и, более того, было бы совер-
шенно странно, если бы Константинополь и Рим не проявляли такой
инициативы.
1 Каллист Влатос. Марк Эфесский и Флорентийский Собор. М., 2009.
С. 113, 114.
2 Там же. С. 115.
395
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
Конечно, в тот момент времени, когда процесс объединения Церквей
принял устойчивые черты, можно было вести речь именно об унии, а не
нормальном восстановлении церковного общения в тех формах, кото-
рые были привычны в прежние века. Единой Римской империи уже не
существовало, и политическая зависимость Апостольского престола от
Германского императора и Французского короля (или, что точнее, его
политическая независимость от Константинополя) кардинально меня-
ли рисунок отношений между двумя «вселенскими» кафедрами. Одной
подписи Византийского царя под определениями папы и патриарха было
уже недостаточно. Нужен был, действительно, Вселенский Собор, но та-
кой способ примирения, пусть даже косвенно ограничивающий полно-
мочия Римского епископа, как он их для себя понимал, являлся мало-
приятным для Апостольской кафедры.
Кроме того, догматические, канонические и обрядовые разногласия
настолько разделили Рим и Константинополь, что было очевидно — ни
одна из сторон не сможет добиться полного отказа своего противника от
привычных для него идей и богослужебной практики. Общие настрое-
ния византийцев на этот счет были известны.
Десятилетия латинского ига навсегда истребили в греках желание к
какому-либо объединению, и теперь западная и восточнохристианская
цивилизация стали разными и даже враждебными. С другой стороны, было бы наивно полагать, что рядовые греки разбирались в тонкостях
догматических и обрядовых разногласий, возникших между двумя
Церквами. Правильно отмечают, что в то время речь шла о бытовом и
культурном неприятии латинян со стороны византийцев, и наоборот. По
одному справедливому замечанию, «чем больше узнавали друг о друге
восточные и западные христиане, тем менее им нравилось то, что они
видели. Совместные обсуждения вопросов только ухудшали положение