От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V
Шрифт:
императора такой правитель превратился бы в «царя эллинов», как его
уже называли на Западе. И как защитник всей Кафолической Церкви, ее дефензор и глава, василевс не мог примириться с самим фактом раз-
деления Церкви — он стоял перед ним, как вечный упрек не должным
образом исполненных царем полномочий, врученных ему Богом.
«Идеалистическая» мотивация Римских императоров являлась пло-
тью от плоти
зывались от идеи вселенской Ойкумены, включающей в себя не только
весь Восток, но и Запад. Невзирая на ненависть к франкам, венецианцам
и латинским церковным обрядам, греки мыслили себя только в рамках
единой Церкви и единого государства вместе с ними1.
Например, знаменитый Нил Кавасила писал о Римском папе, что
«пока папа придерживается должного устава и пребывает в истине, он
сохраняет за собой первенство, которое принадлежит ему по праву. Если
же он отходит от истины и отказывается вернуться к ней, он достоин
осуждения».
Безусловно, в этих словах сквозит излюбленная византийцами ико-
номия и почтение к заслугам Римской кафедры. Правда, Кавасила вовсе
не собирался идти навстречу папским требованиям признать себя «гла-
вами апостолов». «Петр, — писал он — не только апостол, но и глава апо-
столов, однако папа и не апостол (ибо апостолы рукополагали пастырей
и наставников, а не других апостолов), и не глава апостолов. Петр — все-
ленский учитель, папа же — всего лишь епископ Рима». В другом месте
он писал: «Вопреки уверениям Римской церкви, дело вовсе не в том, что
мы стремимся к превосходству и не можем согласиться на второе место
после Рима. Мы никогда не оспаривали у Римской церкви первенства, и вопрос не в том, кому будет принадлежать второе место. Причина раз-
ногласий в том, что спор не был решен путем совместного обсуждения на
Вселенском Соборе, и что его не стремятся решить на основании практи-
ки отцов Церкви. Рим взял на себя роль наставника и обращается с нами, как с послушными школярами»2.
Для папы материальные мотивы также крайне редко играли до-
влеющую роль. Как и Византийский император, апостолик только
тогда мог ощущать себя настоящим Римским епископом и преемни-
ком св. апостола Петра, когда являлся главой всей Церкви, а не только
ее западных епархий. Едва ли папу могла заинтересовать военная по-
1 Мейендорф Иоанн, протопресвитер. Рим, Константинополь, Москва.
Исторические и богословские исследования. С. 126.
2 Пападакис Аристидис. Христианский Восток и возвышение папства. Цер-
ковь в 1071—1453 годах. С. 232, 235, 325.
392
П Р И Л О Ж Е Н И Е . П О П Ы Т К И У Н И И В О С Т О Ч Н О Й И З А П А Д Н О Й Ц Е Р К В Е Й
мощь Византийских императоров — он прекрасно знал состояние дел
в Константинополе. Как видим, мотивация обеих сторон была очень
сходной, что и обусловило почти трехсотлетние попытки заключения
унии.
Император и понтифик были далеко не одиноки в своих стремле-
ниях. Конечно же, идея единой, нераздельной и Кафолической Церк-
ви, которую необходимо восстановить, все еще была жива в сердцах
современников, и не только в Константинополе. Например, Сербский
король Стефан Первовенчанный (1196—1228), желая сохранить свою
независимость от Эпирского деспотата, одновременно обратился в Рим
за подтверждением своего королевского сана и в Никею для получе-
ния автокефалии Сербской церкви. Авторитетный историк Церкви так
оценивает его поведение: «С точки зрения изучения отношений между
Западом и Востоком этот случай представляет уникальный интерес, показывая, насколько еще был жив первоначальный христианский ин-
стинкт в то время и в этой части Европы, где люди мало знали и еще
меньше заботились о различиях между двумя Церквами, лелея наивное
убеждение, что следует поддерживать нормальные отношения с обоими
великими центрами христианства. Этот же инцидент доказывает, сколь
ошибочно представлять, что после прискорбного эпизода 1054 г. между
двумя Церквами возникло полное разделение, или думать, что после
этого все восточное христианство безвозвратно отделилось от западно-
го. Многие пути, которые могли бы привести к взаимопониманию, все