От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое
Шрифт:
– Мы бы хотели это получить, если это возможно, – скромно заметил Сталин.
– Что вы имеете в виду, когда говорите о заграничных инвестициях Германии? – Бирнс был все-таки бизнесменом.
– Инвестиции, которые немцы имели в других странах, в том числе в Америке, – Сталин тоже неплохо разбирался в экономике.
– Что касается инвестиций в Америке, то мы их блокировали, и требуется законодательство, чтобы предъявить претензии на эти фонды, – пояснил госсекретарь. – Как будто конгресс уже сделал это. Я не сомневаюсь, что будут всякие претензии по этим фондам и со стороны беженцев, которые имеются в Америке. Вопрос этот требует юридического разрешения. Кроме того, я уверен, что если,
– Это возможно, – допустил Сталин.
Бевин вспомнил о французах:
– Вчера мы договорились, чтобы Франция была включена в Репарационную комиссию для того, чтобы принять участие в определении оборудования, подлежащего изъятию в счет репараций. Я хотел бы, чтобы Франция была включена в эту комиссию.
Сталин не возражал.
– Разрешение вопроса о золоте представляет большие затруднения, – заявил далее английский министр иностранных дел. – Что касается германских заграничных активов, то не согласились ли бы вы ограничиться активами нейтральных территорий?
Сталин – сама покладистость:
– На это можно было бы согласиться. Только тогда процент надо повысить. По третьему пункту давайте повысим процент, тем более что вы вывезли из нашей зоны много оборудования.
Смех.
Трумэн вступил в дискуссию с очередной ложью:
– Я хочу сделать следующее замечание относительно изъятий из вашей зоны. Мы об этом узнали три дня тому назад, когда нам был передан список этого оборудования. Я написал генералу Эйзенхауэру, чтобы он расследовал это дело и представил доклад. Если такое изъятие было произведено, то я заверяю вас, что оно было произведено не по приказанию правительства США. Могу вас заверить, что мы найдем возможности для компенсации.
Вроде договорились. Другое дело, как западные страны будет выполнять договоренности о репарациях. Как вы догадываетесь, почти никак.
Трумэн перешел к следующему вопросу – о западной границе Польши. Бевин заявил:
– Что касается позиции британского правительства, то у меня имеются инструкции придерживаться границы по Восточной Нейсе. Поэтому я хотел бы уточнить, в чем заключается это новое предложение. Переходит ли вся эта зона в руки польского правительства и будут ли советские войска выведены оттуда полностью, как это имело место в других зонах, где войска одной стороны отходили, а другая сторона принимала зону?
Ответил Бирнс:
– Мы оказались в положении, при котором Польша, с согласия Советского Союза, фактически управляет этой территорией. Ввиду этого три державы согласились, чтобы управление этой территорией осталось в руках Польши, чтобы не было больше споров насчет статуса этой территории.
– Я не настаиваю, – вяло заметил Бевин. – Если мы все понимаем, в чем дело, я не возражаю. Мне будут поставлены разные вопросы по возвращении, и поэтому я хотел бы знать, что произойдет в этой зоне. Возьмут ли всю эту зону поляки, а советские войска отойдут?
Сталин заверил:
– Да, да. Мы оттуда уже вывели четыре пятых всех войск, которые находились там во время войны с Германией. Думаем и эту оставшуюся еще часть сократить. Что касается зоны, которая отходит к Польше согласно внесенному предложению, то этой зоной Польша фактически уже управляет и имеет там свою администрацию. Русской администрации там нет.
– Не можете ли вы теперь помочь нам с военно-воздушной линией? – Бевин захотел большего. – Мы старались договориться по этому поводу с польским правительством, но оно сейчас не может согласиться.
– Почему не может согласиться? – удивился Сталин.
– Я понял так,
что этот вопрос касается советского военного командования, потому что мы должны лететь частично через русскую зону.Сталин заметил:
– Так вы и теперь летаете через русскую зону до Берлина.
– Можете ли вы согласиться, чтобы мы летали до Варшавы? – попросил Бевин.
Сталин этого явно ждал:
– Мы согласимся на это, если нам устроят полеты через Францию в Лондон. (Смех). А кроме того, надо договориться с поляками. Я представляю себе дело так: от Берлина до Варшавы будет установлена воздушная связь и будут летать английские или польские самолеты, согласно договору между Англией и Польшей. Что касается воздушной связи с Москвой по этой трассе, то с того места, с которого начинается граница с Россией, будут летать русские летчики. Что касается удовлетворения нужд русских для полетов в Париж и Лондон, там, очевидно, будут летать английские или французские самолеты. Тогда будет трасса Лондон – Париж – Москва. Я так представляю себе это дело.
Сталин затем поставил вопрос о системе управления Германией:
– Общую политику в отношении Германии трудно проводить, не имея какого-то центрального германского аппарата. Советская делегация напоминает, что в связи с обсуждением вопроса об экономических принципах она внесла предложение по вопросу о Рурской области, которое предусматривает, что Рурская промышленная область должна рассматриваться как часть Германии и что в отношении Рурской области должен быть установлен контроль четырех держав, для чего должен быть создан соответствующий Контрольный совет из представителей США, Великобритании, Франции и Советского Союза.
– Я не могу обсуждать этого вопроса в отсутствие французов, – обозначил свою позицию Бевин. – Это – большой принципиальный вопрос, и французы очень близко в нем заинтересованы.
– Может быть, вопрос о контроле над Рурской областью сейчас отложить, а вот мысль, что Рурская область остается частью Германии, эту мысль следует отразить в нашем документе, – предложил Сталин.
Трумэн подтвердил:
– Безусловно, это часть Германии.
– Может быть, – настаивал Сталин, – сказать об этом в одном из наших документов?
– Почему ставится этот вопрос? – делано заинтересовался Бевин.
– Этот вопрос поднимается потому, что на одной из конференций, на Тегеранской конференции, ставился вопрос о том, чтобы Рур был выделен из состава Германии в отдельную область под контролем Совета, – напомнил Сталин.
Бевин закусил удила:
– Я не могу согласиться, потому что сейчас не имею перед собой картины предыдущего обсуждения этого вопроса. Я знаю, что была высказана мысль об интернационализации Рура для того, чтобы уменьшить военный потенциал Германии. Я согласен, чтобы до решения этого вопроса Рур оставался под управлением Контрольного совета. Но я хотел бы иметь возможность переговорить по этому вопросу с моим правительством и предложил бы передать этот вопрос в Совет министров иностранных дел, чтобы иметь время по-настоящему изучить его.
Сталин и Трумэн согласились.
– Следующий вопрос – о перемещении немецкого населения из Польши и Чехословакии, – сказал Трумэн.
Слово взял Бирнс:
– Доклад комиссии, которая занималась этим вопросом, был принят целиком, кроме последней фразы, которая гласит: «В то же время чехословацкое правительство, польское правительство и Союзная контрольная комиссия в Венгрии будут поставлены в известность относительно вышеизложенного и к ним будет обращена просьба прекратить переселение до тех пор, пока заинтересованные правительства не изучат этот вопрос». Я думаю, что этот последний пункт очень нужен, тогда решение будет эффективным.