От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое

Действительно, 1 октября он подбодрял Молотова: «Подтверждаю твою позицию. Не воспринимай махинации Бевина в трагическом свете, а смотри на все это спокойно. Мы ничего не проиграем, проиграют только они».

В принципе, после этого скандала работу конференции можно было заканчивать, Молотов больше не разговаривал с Бевином. Но Ван Шицзэ попросил продолжить переговоры.

Наконец 2 октября была его очередь председательствовать. В какой-то момент, когда переговорщики застыли в мрачном молчании, китайский министр произнес:

– Я тот человек, который продлил работу до сегодняшнего дня. Я не слышу предложения о следующем заседании. Объявляю заседание Совета закрытым. Я очень надеюсь, что следующая встреча Совета будет организована соответствующими правительствами.

Так конференция и закончилась – даже без принятия коммюнике.

Самым запоминающимся событием в ее ходе Бирнс назвал прием, который устроил для делегатов Эттли. Настроение было напряженным, тосты короткими, и программа вечера, казалось, подходила концу гораздо раньше запланированного. Неожиданно Бевин стал напевать. Бирнс сказал ему, что петь тот не умеет, но в составе американской делегации есть замечательный певец – полковник Келли. Бевин заказал ирландскую песню, которую неожиданно подхватил весь зал – добрая сотня человек, – включая Эттли и Молотова. По заявке главы советской делегации песня была исполнена на бис. Обстановка разрядилась. В мировой политике не все было потеряно.

Срыв переговоров был расценен в Вашингтоне как результат возросших аппетитов СССР, которому нужно противопоставить еще более твердый отпор.

«Бирнс надеялся, что демонстрация очевидной мощи ядерной бомбы в Японии усилит американскую переговорную позицию, – напишет в „Дипломатии“ Генри Киссинджер. – Вместо этого, Молотов вел себя столь же буйно, как обычно. К концу конференции стало ясно, что атомная бомба не сделала Советы более настроенными на сотрудничество – по крайне мере в отсутствии еще более угрожающей дипломатии».

Молотов, – писал знаток ядерной политики и дипломатии Д. Холловей, «вел себя таким образом, чтобы создать впечатление, что Советский Союз не запугать и не принудить к уступкам посредством американской атомной монополии. Если это действительно было его целью, он добился блестящего успеха. Бирнс теперь понял, что русские были, по его собственным словам, „упрямы, настойчивы и не из пугливых“. На Трумэна также произвело впечатление, что бомба не оказала никакого влияния на Молотова, и он был озабочен быстрыми темпами проводимой в США демобилизации… Успех Молотова в Лондоне был куплен дорогой ценой. Лондонская встреча закрепила за ним репутацию „господина Нет“».

Впрочем, траура не было и в Вашингтоне. «Газеты назвали это провалом, – писал Трумэн. – Но у меня не было ощущения, что от каждой такой конференции можно ожидать немедленных осязаемых результатов. Это был еще один этап в наших усилиях достичь понимания, если это было возможно».

Полностью разочарованным остался де Голль: «Участники конференции разъехались по домам после двадцати трех дней дебатов, столь же бесплодных, сколь и обескураживающих с точки зрения будущего развития событий».

Трояновский напишет, что на сентябрьской встрече «уже дули другие ветры, предвестники набиравшей силу холодной войны. Уже тот факт, что эта лондонская сессия закончилась, не приняв никаких решений, говорит о многом. Такого раньше не бывало».

Советская сторона была крайне обеспокоена результатами лондонской встречи. Во внутреннем отчете НКИД отмечалось, что Запад при поддержке враждебно настроенной англо-американской прессы ставит целью поставить под сомнение решения Крымской и Потсдамской конференций. Совещание закончилось «провалом попытки определенных англо-американских кругов развернуть первое после войны дипломатическое наступление на внешнеполитические завоевания Советского Союза, достигнутые в ходе войны».

Жертвой провала лондонской встречи стал планировавшийся визит маршала Жукова в Соединенные Штаты. Предыстория такова. 14 сентября Вышинский сообщал Молотову в Лондон: «Тов. Сталин сказал, что первоначально казалось правильным отказаться от такой поездки, но такой отказ может быть плохо воспринят президентом Трумэном. Он может обидеться, подумать, что если бы тов. Жуков был приглашен Рузвельтом, мы, вероятно, не отклонили бы приглашения, а приглашение Трумэна отклоняем потому, что с ним мало считаемся. Тов. Сталин высказался в том смысле, что, может быть, следовало бы принять приглашение и тов. Жукову посетить Соединенные Штаты. Сам тов. Жуков не выразил желания ехать в Америку. Тов. Сталин хочет знать Ваше мнение, целесообразно ли отказываться от приглашения Трумэна».

Молотов ответил: «Поездку Жукова, по просьбе Трумэна, в Америку считаю целесообразной». 17 сентября Вышинский сообщил Кеннану, что «генералиссимус И. В. Сталин поручил мне просить Вас уведомить г-на Президента, что маршал Г. К. Жуков принимает его любезное приглашение».

Однако после провала лондонского совещания СМИД визит был отменен из-за «неотложных и весьма важных дел», как сообщала американцам советская сторона. Гарриман прокомментировал этот шаг как «ужесточение позиции и нагнетание давления, как это обычно бывает после расхождений. Жуков не едет в США. Дальше будет еще жестче…».

Дальневосточная миссия Микояна

Проинспектировать переходившие от Японии к СССР территории и наметить пути их интеграции в нашу страну Сталин отправил на Дальний Восток Микояна. Тот подробно описал свой вояж в мемуарах.

«В первых числах сентября 1945 г. мне позвонил Сталин и попросил зайти к нему. Когда я пришел, он, как обычно, только кивнул в знак приветствия: с близкими людьми, с которыми ему часто приходилось встречаться, он за руку не здоровался.

Мне казалось, что я предвидел, о каких делах пойдет речь, но то, что Сталин сказал, никак не входило в круг моих предположений:

– Ты мог бы полететь на Дальний Восток?

И не дожидаясь ответа, продолжил:

– Меня интересует, как наше командование налаживает жизнь в южной части Сахалина и на Курильских островах. Как они обходятся там с японцами? Нет ли жалоб у местного населения? Посмотри порты, предприятия, железные дороги: что они сегодня могут дать нашему народному хозяйству? Какие там есть бухты, пригодные для морского дела, для флота? Съезди заодно и на Камчатку, узнай, как там идут дела. Сейчас на Дальнем Востоке путина – заготавливается красная икра. Проследи, чтобы ее хранение и вывоз были хорошо организованы. О своих впечатлениях сообщай каждый день подробно шифровками.

И еще раз повторил:

– Обязательно каждый день. Не пропуская.

Походил по комнате:

– Ну как, полетишь?

– Если ЦК решит, конечно, – ответил я.

Это было около двух часов дня. Сталин не спросил меня, когда я вылечу, но зная его нетерпение к выполнению порученного дела, которое особенно сильно проявлялось у него в последние годы жизни, я поспешил к себе, чтобы поскорее решить самые неотложные дела.

Около десяти часов вечера заехал к Сталину и сказал ему, что вылетаю в час ночи.