Отбор. Помощница кронпринца

Лорд Вал-Миррос предупреждал меня, что в кабинете графа Арвеллара будут Его Высочество, Его Величество и лорд Крамберг, но, войдя внутрь, я увидела всю королевскую семью — за исключением королевы.

Что здесь делают Великие Принцессы?

Судя по опухшим глазам Эдель Николетты, смерть графа сильно на ней отразилась.

Неужели у них действительно был роман?

Но ведь в таком случае граф не мог бы продолжать свою роль — из-за конфликта интересов.

А вот старшая Великая Принцесса Зеновия выглядела расстроенно — но при этом очень строго. И почему-то мне всё время казалось, что она с неприязнью поглядывает на... свою сестру?

— Леди Валаре, — граф Крамберг, завидев меня, указал в центр комнаты, и я подчинилась. — Мы хотим, чтобы вы считали остатки ритуальной магии в помещении и сделали свои выводы.

Вот так вот — сделали свои выводы. Без единой подсказки, без упоминания хотя бы стандартных ритуалов, применяемых для особ столь высокого ранга.

Задание крайне тяжёлое, а для многих и вовсе невыполнимое — оно требовало знания долгосрочных ритуалов, которые могут быть наложены на покои, понимания того, как именно они проводятся и сколько удерживают магию. Такие сведения невозможно получить без многолетней практики

Ожидать подобного от младшего ритуалиста — безумие. Но, похоже, лорд Крамберг уже давно догадался, что я работала где-то неофициально.

И, как ни странно, он никому об этом не сообщил.

А может, они и так всё обо мне выяснили вне дворца — и сочли, что я не представляю для них угрозы.

Дверь тихо скрипнула — в комнату вошёл глубоко нелюбимый мною лорд Вал-Миррос.

— Приступайте, — рядом со мной внезапно оказался Его Величество, но я не позволила себе даже вздрогнуть. Это был первый раз, когда король обратился ко мне лично, и я отчётливо уловила запах табака, исходящий от Арно Николаса.

Похоже, Его Величество курил от стресса.

Следов магии в комнате было… множество, но всё же меньше, чем я ожидала. Здесь ощущалась и бытовая магия, невидимая, но ощутимая по фону — та самая, что иногда вступает в конфликт с ритуальной. Однако и её было не так много, как я предполагала.

— Конфликтов с бытовой магией значительно меньше, чем я рассчитывала, как и остатков старых ритуалов. С одной стороны, это означает, что связь глифов не нарушена. С другой — меньше шансов, что сработает одно из старых плетений.

Сначала я хотела ухватиться за эту мысль — подумать, что кто-то халтурил, и, возможно, это частично повлияло на гибель Его Сиятельства. Но потом поняла…

Порт Равинье — лишь летняя резиденция. Граф Арвеллар приезжал сюда далеко не каждое лето, а значит, и наложений ритуалов на его покои здесь было в разы меньше, чем, к примеру, в Сороне.

Судя по выражениям лиц собравшихся, моё наблюдение не было для них новостью. Очевидно, предыдущие ритуалисты сразу это заметили — а возможно, и сами в своё время накладывали защиту на эти стены.

— Это всё? — ледяным тоном осведомился кронпринц Каэлис Арно. Я уже успела узнать, что его ожидания — как от моей работы, так и от труда всех служащих замка — были необычайно высоки.

— Нет.

Я ответила коротко, понимая, что долгие рассуждения им не интересны, и что таким образом мне не удастся показать, что именно я — лучшая кандидатура на роль личного ритуалиста Его Высочества.

— Ритуал привязанной памяти действует, как и ритуал отторжения яда на той посуде, что я вижу. Ритуал переплетения голосов тоже, высокоуровневых ритуалов не наблюдается, — отчитывалась я.

Все эти ритуалы считались малозатратными и долгоиграющими, в отличие от более сложных, высокоуровневых — вроде защиты от непрошеных гостей или ритуала против ритуалов, которые требовали почти постоянного присутствия магов рядом.

Лорд Крамберг удовлетворённо улыбнулся, но впечатлён не был. Всё это им уже доложили другие ритуалисты.

— Ритуал неспокойствия… имеет более сильную реакцию на слабые раздражители.

И это они тоже слышали ранее, но, судя по всему, эта информация была проблемной — принцесса Эдель Николетта опустила взгляд и слегка смутилась.

— Это всё? — вновь спросил принц, теперь уже чуть мягче. Похоже, он ожидал от меня большего, но и этот ответ его устраивал.

— Могу я взглянуть на футляр для сигар «Флор де Савиньяк»?

— Как будто вы его раньше не видели, — ядовито усмехнулся лорд Вал-Миррос.

— Не видела, — спокойно ответила я, сделав вид, что не заметила его очередной выпад.

Кровь бурлила, когда я осознала, что предыдущие ритуалы были наложены Артуром Перрином — главным кандидатом в ритуалисты Его Высочества. И именно он переборщил с ритуалом неспокойствия, хотя я и не понимала, как это могло привести к гибели Его Сиятельства.

Этот ритуал делал человека более тревожным в момент опасности, но часто не приносил пользы обычным людям — об опасности они как правило и без того знали, а ритуал лишь усиливал напряжение.

Но таких, как граф Арвеллар, наверняка отдельно учили распознавать тонкие сигналы, чувствовать, когда происходит нечто неладное, и пытаться понять, насколько тревога обоснованна.

Ритуал не способен изменить ход судьбы, но человек — может, пусть и с трудом, особенно если магия подскажет ему верное направление.

Тем временем Каэлис Арно достал из одного из ящиков футляр — настолько дорогой, что, продав его, я могла бы несколько лет не думать о деньгах. На нём, как мне показалось, сверкнули драгоценные камни, хоть в их качестве я разбиралась слабо.

— На футляре — ритуал отвода глаз, — тихо произнесла я, наблюдая за его ладонями, крепко державшими вещицу.

Он совсем не боялся, что то, что убило графа, может навредить ему.

— Эти сигары ввезены незаконно, мы знаем об этом, — ответил принц у меня над головой, и я подняла глаза, пытаясь понять, справляюсь ли я с работой или нет.

Ничего. Ни единой эмоции, только напряжённая шея выдаёт, что внутри этого тела беснуется зверь в период Времени Зова. Интересно, насколько труднее ему сдерживать себя рядом с участницами Отбора, многих из которых зверь наверняка воспринимает как подходящих самок.

— Когда сигары были привезены?

— Я предлагаю закончить наш разговор с леди Валаре, — вмешался лорд Вал-Миррос, явно стараясь выслужиться перед королевской семьёй. — Мы просто тратим здесь время.

— Когда? — повторила я спокойно, хотя внутри чувствовала себя так, будто стою на пороге важного открытия.