Отец на час. Работает спецназ

— Побединская с сотрудником Поповым поехала в Нижний Новгород. Насколько понял, со слов секретаря, покупать участок под распределительный центр, а потом оба пропали.

— А кто сообщил?

— Секретарь и сообщила. Продавцы участка вышли с ней на связь, потому что покупатели до них так и не доехали.

— По дороге все чисто? — спрашиваю, пока не понимая, какой именно ответ должен меня устроить.

— На трассе аварий не было.

— Слава богу.

— Сотрудники полиции быстро подключились. На данный момент отрабатывают все версии, но, сами понимаете, нужно время.

— Конечно, — киваю.

— Как только у меня будет информация, сразу вам сообщу.

— Спасибо.

Аскеров уезжает, а я, пожав руку Сереге и перекинувшись с ним парой фраз, отправляюсь к детям. Успокаиваю их, что мама осталась в другом городе, в командировке.

И часто выхожу покурить на крыльцо.

Организм не слушается. Сбоит.

Сказывается предыдущая бессонная ночь. Эта будет еще хуже, тревожнее.

— Владислав Алексеевич, — чуть за полночь слышу голос Аскерова в трубке. — Кажется, нашли.

— Живые?

— Сложно сказать. Рыбаки видели машину Побединской, заезжающую на берег, неподалеку от Нижнего Новгорода. Обратно никто не выезжал.

— Как так? — Уже натягиваю куртку.

— Есть подозрение, что автомобиль сбросили в воду. Наши сотрудники выехали на место.

— Бля-я-ядь… Ну нет… — неверяще качаю головой. — В общем, я еду. Скиньте координаты.

Оказавшись на месте спустя семь долгих часов дороги, чтобы не думать о плохом, несколько раз обхожу территорию и осматриваю место, где, по словам молоденькой следачки, расследующей исчезновение Федерики и пузатого, видели красный «Рендж Ровер».

Следы от протекторов тоже имеются.

Я молчу, но сразу их узнаю. У нас перед воротами точно такие же.

Внутренности в узел стягивает и холодом обдает.

Озеро на первый взгляд небольшое, похожее на карьер. По берегу заросли камыша. Воняет тиной.

На воду не смотрю. Тошно как-то.

Страшно ли мне?

Пиздец как страшно.

Вдруг она… там.

Что тогда?

Как детям в глаза смотреть?

Чувствую, как кто-то бьет по плечу.

— Привет, друг.

Перевожу взгляд на Костю.

Он стягивает пиджак и, прищурившись, с серьезным видом осматривает периметр.

— Ты как?..

— Нормально я, — сдавленно отвечаю.

— Как смог — сразу приехал. После утреннего совещания.

— Спасибо.

Все же обернувшись, сосредоточенно киваю двум парням в гидрокостюмах. Тот, что повыше да побольше, — светловолосый бородач. Немного патлатый, но как чудик не выглядит. Выправка наша, армейская.

Мое внимание привлекает надпись на его спине:

«Сдохну холостяком, но не буду каблуком».

Хочется улыбнуться, но не получается, поэтому просто растираю переносицу.

— Это наш лучший водолаз-спасатель из МЧС. Микула Русский, — знакомит нас Костя. — Влад Отец.

— Можно просто Мик, — с открытой улыбкой здоровается мужик.

Обмениваемся крепким рукопожатием.

— Влад свой, — продолжает мэр. — Но там… возможно… его близкие, поэтому, пожалуйста… без подробностей, парни.

— Можно и без подробностей, — пожимает плечами Мик.

— Глубоко здесь? — спрашиваю, чтобы не думать об этих самых «подробностях».

— Метров семь.

— Прилично.

— Дно илистое, мутное. Часто здесь жмурик… — замолкает. — Часто здесь погружаемся.

Вместе с Морозом молча наблюдаем, как парни готовятся к своей нелегкой, но такой ответственной и нужной работе. Один страхует, второй обвязывается веревкой и фиксирует баллон с газом.

Махнув нам, исчезает.

Я… дальше стою. Ног не чувствую.

Мир сереет.

Секунды отсчитываю. Потом минуты.

И курю.

Курю много.

За ночь вторую пачку распечатал.

И…

К Богу мысленно обращаюсь.

«На войне был, в плену никогда к тебе не обращался. А здесь так и тянет. Молитв не знаю, но, если там нет ее… в машине, на дне, в воде… брошу.

Клянусь, на этом же месте брошу и больше никогда не притронусь ни к одной сигарете. Даже если буду подыхать!»

— Есть, — машет Русский, появляясь из воды.

— Что есть? — кричу и щурюсь.

— Машина есть… Красный рендж.

Блядь.

Ну нет…

— Но в ней пусто. Никого, — успокаивает.

От облегчения — приятная дрожь по телу.

Пачку в ладони яростно сминаю и делаю последнюю затяжку. Смачную, глубокую. Чтоб точно запомнить.

Навсегда.

Чуть в штаны не наложил, твою мать. А сейчас охуел от счастья. Только от женщины могут быть такие качели. Только от любимой женщины.

— А что за сотрудник с ней был? — спрашивает Константин, от волнения стягивая галстук.

— Да есть там… один.

— Он, вообще, как? Человек надежный?

— Да не сказал бы.

— Мутно это все. Если машину скинули, значит, они в лес ушли. Пешком.

Оборачиваемся.

Голова начинает работать, страх отступил.

Попов ведь вечно палки в колеса вставлял, Федерика жаловалась. Не специально, вскользь. А теперь потащил ее зачем-то в Новгород?.. Сама бы она не додумалась.

— Подожди-ка секунду, — говорю Косте.

Номер Льва набираю. Пальцы отбивают чечетку на экране мобильного.

— Да, — отвечает он сонно.

— Как там?

— Нормально все, — тут же, судя по голосу, собирается. — Спим еще. Машка ко мне ночью прибежала. Душит всю ночь.

— Терпи теперь. Ну, молодцы, — оглядываюсь и тихо хвалю. — Вопрос есть к тебе, Лев. Сейчас поднапрягись.

— Хм… Хорошо. Я постараюсь.

— Путевку в лагерь кто тебе организовал?

— В лагерь бойскаутов?

— Ага.

— Крестный.

Блядь.

— Ясно, — горько усмехаюсь. — А может, он тебя и сбежать надоумил? — осеняет только сейчас.