ОТЛИЧНИК

1

Вскоре, словно по вызову, не отбыв положенного срока, вернулась из-за границы тетка. И вернулась она не одна, а с новым мужем, усатым прапорщиком и с новой своей семьей, состоящей из его троих детей и его же старой мамы.

Думаю, можно было бы тетку уговорить нас сразу не выгонять, но тут я стал свидетелем такого, что просить ее об этом язык не повернулся.

С надеждой на заграничные подарки, пришли люди из жилконторы – женщина-главный инженер и та, молодая, Наталья Гавриловна. Подтянулись соседи в лице Стаса Синельникова и его жены. Все стали на меня жаловаться.

– С бандитами разборки устраивал, – говорил Синельников, – проституток тут дрючил каждую ночь. Тех, что умирали, хоронил. Поздно ты приехала, а то бы на поминки успела. Сладко спал он, жирно ел, твой родственничек. Холодильник на моем горбу себе привез и спасибо не сказал.

– Какие проститутки? – всплеснула руками тетка.

– Да вот, стоит одна из них, – сказал Стас, указывая на Тамарку.

– Он все врет, – попробовал я заступиться за честное имя Тамары и Тони, но меня и слушать не хотели.

– Ничего не врет! Знаем уж! Да! – визгливым голосом, покраснев, крикнула молодая служащая жилконторы. – Эту он и в подъезде, и на подоконнике. Все знают.

– Соседей под собой затопил, – говорила отвергнутая мной женщина-главинженер. – Я, Варвара Михайловна, только из-за уважения к вам не дала ход делу. Закрыла глаза.

– Знал ведь, что у меня астма, – подключилась к травле и жена Синельникова. – Так нарочно завел собаку, видно щенков от нее хотел на продажу, да не вышло.

– Какую собаку? Где ж он взял ее? – недоумевала тетка.

– Украл, конечно. Собака была не дворовая. Такие собаки все под замком сидят.

– Так где ж она? – заинтересовался вдруг прапорщик.

– Хозяин нашелся, – пояснил Стас. – Пришел, забрал собаку, бока ему наломал, неделю опосля отлеживался, все дохал по ночам, да и теперь вон еще, еле ноги передвигает. Это ему наука на будущее.

От всего услышанного тетя Варя так расстроилась, что даже и про цветы не спросила. Какие уж тут цветы после Содома и Гоморры! Я отдал ключи, попрощался, и мы с Тамарой пошли восвояси. Я даже не стал оправдываться.

В ту ночь нас приютил ГИТИС, спали прямо на сцене, в одной из аудиторий. А уже на следующий день поехали к Тамаркиной бабушке.

Дом у бабушки Несмеловой был деревянный и находился недалеко от Москвы. Кошки гадили прямо в доме, отчего там стоял невыносимый запах. Даже после того, как Тамарка прибралась и вымыла пол, этот запах до конца не выветрился. Бабушка была хорошая, добрая, была нам рада. Но мне у нее не очень нравилось.

2

Диплома мне не дали. Спектакля у меня не было. Тот спектакль, по пьесе Калещука, Скорый доставил, переделав, и он с большим успехом шел на подмостках театра МАЗУТ-2. В институте дали справку, что я прослушал курс, но ни один московский театр не брал меня в свой штат. Жить у бабушки и ничего не делать было невозможно, да и потом все в Москве на тот момент меня раздражало, напоминало о Тонечке, о том, что провалил постановку. Я стал нервничать, вести себя неосторожно и теперь даже не вспомню причину, из-за которой поссорился с Тамарой.

Причина была пустяшная, но вот мы впервые, после тех моих слов и объятий сидели и напряженно молчали, не зная, с чего начать примирение. Я сказал:

– Хочешь, покажу фокус? У тебя есть чистый носовой платок? Дай его мне. Задумай запах духов или одеколона. Мне не говори. Я сейчас над платком пошепчу, и он будет пахнуть именно так, как ты задумала.

Тамарка недоверчиво протянула мне платок, стала размышлять.

– Ну что? Готова? – Я сделал вид, что что-то нашептываю, а затем вернул ей платок со словами:

– Вот тебе именно тот запах, который ты заказывала.

Тамарка понюхала, посмотрела на меня с удивлением и даже улыбнулась от неожиданности.

– Действительно, пахнет. Я задумала запах французских духов «Шанель номер пять» и действительно почувствовала этот запах. А как ты это сделал?

– Я был на представлении, и маг в чалме этот фокус показывал. Все рассчитано на подсознание человека. На самом деле я не колдовал. Клетки твоего мозга сами вспомнили нужный запах и подали тебе импульс на рецепторные клетки носа. Так ты и почувствовала тот запах, который был тебе уже знаком.

Тамарка смотрела на меня, открыв рот, внимательно слушала объяснение и вдруг, не выдержав, громко рассмеялась.

– Нет, бы просто попросил прощения, целую историю придумал, – примирительно и простодушно сказала она. – Я только вид сделала, что запах узнала. Ничем платок по запаху от прежнего не отличался. Да я и не знаю, как пахнут духи французские. Я просто тебе подыграла.

– Ну, ты и артистка.

– Сам же меня этому учил.

Мы обнялись, помирились, поговорили на ту самую тему, которая меня волновала и, не откладывая, собрались и отправились в мой родной город.

3

Родной город принят меня неласково. В день приезда, прямо у дома, два молодых негодяя, идя навстречу, сделали мне «коробочку», то есть стукнули плечиками. Они были тщедушные и, не будь Тамарки, я бы непременно наказал их. Но уж случай был слишком неподходящий. Тамара первый день в незнакомом городе, волновалась и, конечно, я смолчал, стерпел, не стал задираться. Обиднее всего было то, что они почувствовали, что к конфликту я не расположен и этим воспользовались. Утешало лишь то, что Тамара ничего не заметила. А я уж, со своей стороны, всячески постарался скрыть неудовольствие, вызванное этим столкновением. Я как-то интуитивно чувствовал, что представится более удобный случай поквитаться. И интуиция меня не обманула. Расскажу об этом сразу, чтобы с темой «негодяев» покончить.

Через день, с утра пораньше, пошел я в магазин и по пути встретил своего одноклассника Сергея Замятина. Серега был под градусом, и в голове у меня даже мелькнула мысль проскользнуть мимо него незамеченным. Но он меня узнал и окликнул:

– Крестник! Дима! Стой, стрелять буду!

Я остановился, поздоровался, он осмотрел меня всего с головы до ног и, улыбаясь, спросил:

– Куда же мы с тобой пойдем? Чего выпьем?

– Пойдем, пивка попьем, – сказал я и, положив по-товарищески на мускулистые Серегины плечи свою руку, повел его к пивной.

– Не клади на меня так руку, – закапризничал он, – я чувствую себя щенком.

Зайдя в пивную, я занял очередь, а Серега сказал:

– Дай сюда деньги.

Я понял, что он хочет отовариться без очереди, пробовал отговорить, но он не хотел и слушать. Пришлось повиноваться.

Когда Серега полез к окошку, очередь зароптала, но не столь бурно, как я ожидал. Просто совестили его. Мне это показалось странным.

– А ну, тихо! – крикнул Сергей. – Всем стоять! Стоять-бояться!

Все замолчали. Сила солому ломит, никто не хотел нарываться. Я вышел из очереди и пошел его унимать. Он к тому времени уже отдал деньги и ждал пиво. Пиво отпускали как раз те самые молодые негодяи. Я узнал их, и они узнали меня. Серега на них покрикивал: