Отряд
Шрифт:
– Да где насильник-то, доча?
– Эвон, верно в окошко выпрыгнул!
– Ничо! Посейчас догоним. Ужо покажем собаке!
Удачно упав в навозную кучу - хотя бы мягко, - Галдяй испуганно оглянулся на крики. Вид разъяренных краснорожих мужиков, потрясающих батожьем, придал ему новое ускорение, в результате которого подьячий в ужасе бросился бежать, не разбирая дороги. Этот вот ужас, совершенно первобытный и дикий, его, по большому счету, и спас. Грязный, с выпученными от страха глазами и вздыбленной шевелюрой, Галдяй, сам не сознавая того, напугал даже здоровенного цепного пса, бросившегося ему навстречу из
Вихрем проскочив мимо пса, несостоявшийся насильник с ходу заскочил на собачью будку и, подпрыгнув, дотянулся до частокола. А вот перевалиться через него сил уже не хватило - завис.
– Ату его, ату!
– кричали выбежавшие на задний двор родственники девки - сигать из сенного окна в навозную кучу никто из них не захотел. Но вот прибегли, потрясая палками.
– Куси его, куси!
Почувствовав поддержку, псинище осмелел и, зарычав, бросился на бездвижно висящую жертву, ухватив за самый зад.
– Ай-ай-ай!
– заверещал Галдяй и, оставив в собачьих зубах изрядный клок штанов и мяса, живо перевалил через забор и дал деру.
Он бежал, не чуя под собой ног, а сердце стучало, и в висках билась кровь, словно подгоняя - быстрее, быстрее! Позади слышался топот и крики. Хорошо - не рядом еще, далече.
Не оглядываясь, Галдяй свернул в какую-то подворотню, слава богу, не заколоченную и оттого превращенную в выгребную яму. Не обращая внимания на мерзкий запах, бросился брюхом вниз, в лопухи, прополз, выбрался к черторыйским оврагам и, добежав до ручья, затаился в колючих кустах. А за ним, между прочим, давно никто не гнался.
– Вот курва рыжая!
– Галдяй выругался и тут же застонал - покусанная задница сильно ныла, прям огнем горела, словно подьячего только что поджаривали в аду на сковородке.
Не увидев преследователей, искатель продажной любви несколько воспрянул духом, отчего зад заболел еще сильнее. Конечно, нужно было поскорей убираться отсюда, только вот куда? Домой - подозрительно рано, да и видок тот еще… Лучше в приказ, с приказными-то во время задания еще и не то бывает! Этим и отбрехаться - ходил, мол, на Покровскую, вот и… Да, но в таком виде по Москве не пойдешь! В рваных штанах, без кафтана. Да и запах… Галдяй поморщился и, оглянувшись, посмотрел на норовистый ручей Черторый. Хорошо бы вымыться!
Забредя подальше в кусты, подьячий разделся и, отыскав мель, уселся задницей в холодную воду.
Господи! Хорошо-то как! Славно.
И тут вдруг послышались голоса. Галдяя словно ветром унесло в кусты - пусть колючки, зато укромно. Голоса приближались - тоненькие, звонкие, - и вот уже на берегу ручья показались двое мальчишек. Те самые, белоголовые, погорельцы… Ах, ну да, они же говорили, что пока живут на постоялом дворе у… У Флегонтия! Господи… Их еще тут не хватало.
– Смотри-ка, Кольша, кажись, кто-то в кустах прячется!
– вдруг посмотрев на тот самый куст, за которым скрывался подьячий, заявил младший парнишка.
– Может, сходить, парней покричать?
– Да, Михря, - согласно кивнул старшенький.
– Так и сделаем. Только вначале глянем - вдруг там никого нет?
– Ага, глянем, - опасливо протянул младший.
– А вдруг там Телеша? Нет, сперва позовем кого-нибудь.
Перспектива встретиться еще с кем-нибудь, естественно, мало обрадовала Галдяя, как не обрадовала
бы в его положении и любого. А потому, быстро взвесив все «за» и «против», он решительно поднялся из кустов, растянув губы в самой широченной улыбке:– Здорово, парни! Помните меня? Я вас на Покровской о пожаре расспрашивал.
– А, - узнав, улыбнулся младшенький, Михря.
– У тебя еще тогда лошадь сперли. Нашел лошадь-то?
– Нет.
– А тут ты что делаешь?
– поинтересовался старший.
Галдяй усмехнулся:
– Купаюсь, не видите, что ли? С утра самого и не вылезаю - хорошая тут водичка, прохладная - благодать!
Оба паренька с сомнением покосились на загаженные отбросами берега ручья, напоминавшие нечто среднее между просто помойкой и выгребной ямой.
– Видел, тут рыжий один пробегал, - поспешно добавил Галдяй.
– Взъерошенный. И ведь так быстро бежал, тать, словно бы кто за ним гнался!
– Рыжий?!
– переглянувшись, хором переспросили отроки.
– И куда побежал?
– Эвон, - подьячий кивнул в противоположную от ручья сторону.
– К Остоженке, видно, побег. Аж пятки сверкали!
– Ничо! Сейчас наши его быстро словят!
– звонко заверил Михря.
– К Остоженке, говоришь?
– К ней!
– Словят…
Поблагодарив за сведения, ребятишки ушли, и Галдяй облегченно перекрестился, но, как выяснилось, рано - к ручью вдруг вернулся Михря.
– Слышь, паря. Ты ведь с Земского двора, да?
– Да, - осторожно кивнул подьячий.
– А откуда ты знаешь?
– А кому еще надо про пожар-то выспрашивать?
– вполне резонно переспросил отрок.
– Приказным с двора Земского, знамо дело. Так ты вот что… - Он вдруг огляделся.
– Братец, Кольша, надо мной смеется… А я ведь вчера у постоялого двора Телешу Сучкова видел! Ну, того, что в хоромах сгорел.
– Господи!
– Галдяй перекрестился.
– Что же он, воскрес, что ли?
– Да, похоже, что и вообще не умирал. Меня увидел, позвал… Приходи, дескать, завтра - сиречь уже сегодня - к старым избам… Ну, где развалины. Денег обещал дать.
– Это за что это - денег?
– Да так, - Михря отмахнулся, не став развивать тему.
– Короче, звал. Но я не пойду нипочем, ну его к ляду, верно?
Не дожидаясь ответа, отрок побежал догонять брата.
Телешу взяли спокойно. Там же, где и говорил со слов парнишки Галдяй - в старых полуразрушенных избах, в коих не так давно Иван с Митькой и Прохором преследовали ошкуя, выручая попавшего в беду Архипку - братца Василискиной подружки Филофейки, купецкой дочки. Просто окружили избы с десятком приставов и подьячих да запалили факелы. А Иван, подойдя поближе к одной из изб, негромко посоветовал:
– Выходи, Телеша. Нечто и впрямь в огне сгореть хочешь?
Немного подождал и сказал уже громко:
– Поджигай избы, парни!
Тут-то Телеша и выпрыгнул. Узнав Ивана с Митькой, осклабился, вытянул руки:
– Ну что ж, сегодня ваша взяла - ведите.
С утра Галдяй Сукин ходил по приказу гоголем! Нигде, правда, не присаживался, а ведь звали. Отнекивался: не хочу, мол, сидеть, некогда, делов много. Все знали: главный герой сегодня - Галдяй, опытнейшего убивца вычислил! Словил, правда, не сам - но уж ловить татя - дело нехитрое, главное - отыскать, вычислить.