Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Песнь о Сиде [378]

Перевод со староиспанского Ю. Корнеева

Часть первая Изгнание Сида

1

Созвал он родню и вассалов и объявил, что король повелел ему покинуть Кастилию, что на это дано всего девять дней и он хочет знать, кто пойдет с ним, а кто нет.

«Да воздаст господь идущим со мною, А на тех, кто останется, я не злоблюсь». Тут родич его Альвар Фаньес [379] молвил: «За вами пойдем мы куда угодно, Покуда живы, в беде вас не бросим, Для вас коней до смерти загоним, Последним поделимся с вами охотно, Не изменим вовек своему сеньору». Дона Альвара все одобрили хором, Всем отвечает мой Сид поклоном. Держит на Бургос он путь-дорогу. Бивар, его замок, пуст остается. Заплакал мой Сид [380] и громко и горько, Назад обернулся, на замок смотрит: Распахнуты двери, настежь ворота; На нашестах [381] ни шуб [382] , ни одежды добротной, ⁵Ни линялых соколов [383] нету больше. Тяжко мой Сид вздыхает от скорби, Молвит мой Сид разумное слово: «Царь наш небесный с ангельским сонмом, Вот что терпеть от врагов я должен!»

378

В настоящем издании использованы комментарии покойного профессора А. А. Смирнова, написанные им к «Песни о Сиде» в переводе Б. И. Ярхо («Наука», 1959).

«Песнь о Сиде» дошла до нас в единственной рукописи XIV века, притом крайне неисправной и неполной. Не хватает начала, и дальше есть две большие лакуны. Для восполнения этих пропусков и перестановок стихов издатели пользуются текстами испанских хроник XIII–XIV веков, которые дают прозаический пересказ «Песни о Сиде», настолько подробный, что в иных местах еще легко различить остатки стихов. Эти интерполяции при вышеописанном состоянии рукописи являются совершенно необходимыми, ибо иначе текст во многих местах окажется фрагментарным и непонятным.

Настоящий перевод сделан по изданию: «Cantar de mio Cid». Texto, gram'atica y vocabulario рог R. Men'endez Pidal, tt. I–III. Madrid, 1908. Интерполяции из других источников отмечены курсивом, буква «а» после порядкового номера стиха указывает на то, что строка рукописи разделена на два стиха, сдвоенный номер означает, что две строки рукописи сведены в один стих.

В начале рукописи недостает, по-видимому, пятидесяти строк (иначе говоря, исчез первый лист), где рассказывалось о причинах изгнания Сида, как они изложены в «Хронике двадцати королей». Ниже приводится соответствующий отрывок из «Хроники» (перевод Б. И. Ярхо). Пропуск нескольких стихов (как это явствует из нумерации) сделан Менендесом Пидалем: пропускаются стихи манускрипта, по ошибке переписчика повторяющие предыдущий стих.

ИЗ «ХРОНИКИ ДВАДЦАТИ КОРОЛЕЙ»

Послал король дон Альфонс Руй Диаса, моего Сида, за ежегодною данью, причитавшейся с царей Кордовы и Севильи. Альмутамид, царь севильский, и Альмудафар, царь гранадский, в ту пору сильно враждовали и ненавидели друг друга смертельно. И были тогда с Альмудафаром, царем гранадским, те вельможи, что ему помогали: граф дон Гарсия Ордоньес и Фортун Санчес, зять дона Гарсии, короля наваррского, и Лопе Санчес, брат его, и дон Диего Перес, один из знатнейших во всей Кастилии. И все эти вельможи со своими дружинами помогали Альмудафару и напали на Альмутамида, царя севильского.

Когда Руй Диас Сид узнал, что готовится такой поход против севильского царя, вассала и данника его сеньора, короля дона Альфонса, он принял это во зло, и было ему очень досадно. И разослал всем просительные письма, чтобы они не выступали против севильского царя и не разоряли его земли во имя долга, связывавшего их с королем доном Альфонсом, ибо если они поступят иначе, то не преминет король дон Альфонс помочь своему вассалу, потому что тот его данник. Царь гранадский и вельможи ни во что не поставили письма Сида и все вместе напали весьма отважно и разорили всю землю царя севильского вплоть до замка Кабры.

Увидев это, Руй Диас Сид собрал, сколько мог, войска из христиан и мавров и двинулся против гранадского царя, чтобы вытеснить его из земли царя севильского. Гранадский же царь и бывшие с ним вельможи, узнав, что Сид идет на них таким походом, послали ему сказать, что из-за него не вздумают покинуть эту землю. Услыхав такие слова, Руй Диас Сид рассудил, что нехорошо будет, если он на них не нападет; и нагрянул он на них и сразился с ними в открытом поле, и длилась их битва от третьего часа до полудня, и великое было умерщвление мавров и христиан в войске царя гранадского, и победил их Сид и принудил бежать с поля. И полонил Сид в этой битве графа Гарсию Ордоньеса и вырвал у него клок из бороды, и (захватил) также Лопе Санчеса, и Диего Переса, и других рыцарей многих, и прочего люда без счета. И держал их Сид в плену три дня, а затем всех отпустил. Когда же он их захватил, то приказал своим собрать все добро, оставшееся на поле битвы. Затем вернулся Сид со всей дружиной и со всем богатством к Альмутамиду, царю севильскому, и отдал ему и всем его маврам то, что они признали своим, и даже из прочего столько, сколько они пожелали взять. И с тех пор прозвали мавры и христиане этого Руй Диаса де Бивар Сидом Кампеадором, что значит Ратоборец.

Тогда Альмутамид дал ему много добрых даров и те дани, за которыми он приехал; затем подтвердили они мирный договор между королем доном Альфонсом и этим Альмутамидом, и возвратился Сид со всею данью к королю дону Альфонсу, своему сеньору. Король принял его хорошо и был им очень доволен, и нравилось ему то, что Сид там сделал. Поэтому стали ему очень завидовать и строить против него козни и поссорили его с королем.

После того как Сид прибыл к королю дону Альфонсу, собрал король огромное войско для похода в мавританские земли… И Сид захотел пойти с ним, но очень тяжко заболел и не смог пойти, и тогда оставил его король сторожить землю. И король дон Альфонс вошел в мавританские земли, и разорил много земель, и учинил им большое зло. Но пока король проходил по Андалузии, делая там все, что ему хотелось, с другой стороны собрались большие силы мавров, и вступили в его землю, и обложили замок Гормас, и штурмовали его с великим упорством, и творили много зла по всей той земле. Между тем Сид уже выздоравливал и когда услыхал о том, что творили мавры в Сант-Эстеванской земле, собрал, сколько мог, народу, и напал на мавританскую землю, и устроил набег, и разорил всю Толедскую землю, и полонил мавров и мавританок семь тысяч. Затем возвратился Сид в Кастилию с богатством и почетом и большой поживой.

Когда же узнал о том король дон Альфонс, то огорчился всем сердцем. Видя это, бывшие при нем вельможи из великой своей зависти к Сиду наговорили о нем королю много худого, стараясь поссорить его с королем, и твердили: «Государь! Руй Диас Сид нарушил мир, заключенный и утвержденный между вами и маврами, и сделал он так не для чего другого, а лишь для того, чтобы убили и вас и нас». Король же, будучи весьма сердит и разгневан на Сида, тотчас им поверил, ибо таил на него обиду за ту клятву, которую тот взял с него по случаю смерти его брата, короля дона Санчо… И немедля послал он Сиду грамоту, повелевая ему покинуть пределы королевства.

379

Родич его Альвар Фаньес —Имя это впервые упоминается в грамоте, устанавливающей брачный дар Сида (1074 г.). Согласно «Песни о Сиде», дочери Сида — двоюродные сестры Альвара Фаньеса. Исторический Альвар Фаньес был видным кастильским военачальником. В 1085–1086 гг. король Альфонс VI послал его в Валенсию с ответственным поручением. В 1097 г. он участвовал в походе Альфонса против Сарагосы. В 1099 г. был разбит альморавидами *при Куэнке. С 1109 г., в правление доньи Урраки, — губернатор Толедо. В 1110 г. отражает осаду альморавидов. В 1114 г. погиб под Сеговией, защищая права королевы против арагонцев. В «Песни о Сиде» он все время состоит при дяде, что противоречит истории; его участие в завоевании Валенсии тоже апокрифично: в 1095 г. он был при дворе Альфонса VI. Понятно, что он перешел в народную поэзию как посредник между Сидом и Альфонсом, так как действительно пользовался доверием этого короля.

* Альморавиды— мусульманская секта, отличавшаяся чистотой нравов и религиозным фанатизмом; возникла за Атласскими горами. Начало ей положил около 1039 г. проповедник Абдалах ибн Ясин. К 1042 г. он уже обратил всю Сахару, а в 1055 г. начал поход на Магриб (Передняя Африка). В 1061 г. он передал звание вождя Юсуфу ибн Тешуфину, который распространил власть альморавидов на Испанию. Около 1120 г. там же, за Атласом, возникло новое движение — альмохадов, которые оспаривали власть альморавидов и к 1146 г. окончательно взяли верх над ними.

380

Заплакал мой Сид… —Подлинное имя Сида было Родриго Диас, в сокращении — Руй Диас. Что касается прозвища «Сид», то это слово арабского происхождения, означающее «господин».

381

Нашесты —употреблялись для развешивания платья, а также для домашней живности, в том числе и для охотничьих птиц.

382

Шубы —Мужская одежда состояла из рубашки и штанов; поверх рубашки надевался род камзола (brial) с узкими рукавами, доходившего до пят. Покороче его был кафтан, или шубейка (pel, pellizon), с меховой оторочкой и широкими рукавами (при горностаевой отделке все это одеяние иногда называлось «горностаем»). Поверх шубейки носили широкий плащ, застегнутый пряжкой.

383

Линялых соколов —См. прим. к «Песни о Роланде», ст. 31.

2

¹⁰Всадники шпорят, поводья ослабив. Ворона в Биваре взлетела справа, А прибыли в Бургос — слева взлетает. [384] Мой Сид распрямился, повел плечами: «Вот, Альвар Фаньес, мы и в изгнанье, Но с честью в Кастилью вернемся обратно». [385]

3

¹⁵Вступает в Бургос мой Сид Руй Диас, С ним шестьдесят человек дружины. ^16-аВстречать и мужчины и женщины вышли. Весь людный город у окон теснится. Бургосцы плачут в большом унынье. Каждый твердит, взирая на Сида: ²⁰«Честной он вассал, да сеньором обижен».

384

Ворона в Биваре взлетела справа, // А прибыли в Бургос — слева взлетает— Сид здесь гадает по полету птиц, — обычай, сохранившийся еще со времен римского язычества. Полет птицы слева — дурной знак. То, что исторический Сид верил в это гадание, подтверждается ругательным письмом графа Беренгария к Сиду: «…Видим также и знаем, что горы, и вороны, и вороны, и копчики, и орлы, и все прочие виды пернатых — твои боги, ибо больше веришь ты в их пророчества, нежели в господа».

385

Но с честью в Кастилью вернемся обратно.— Вставка, необходимая здесь по смыслу, заимствована из «Первой Генеральной хроники».

4

Дать ему кров им в охоту, но страшно: Король дон Альфонс [386] на него серчает. В Бургос указ накануне прислал он, Строгий-престрогий, за крепкой печатью. ²⁵Сиду он кров давать запрещает, А буде кто даст, пусть знает заране — Утратит именье и оба глаза, [387] Лишится души и жизни на плахе. В большой печали все христиане, ³⁰От Сида прячутся — что ему скажешь? Выбрал мой Сид пристанище на ночь, Поравнялся с домом, а вход-то заперт. Решили соседи, боясь государя: Не впустят Сида — пусть двери ломает. ³⁵На улице подняли шум биварцы, А в доме тихо — молчит хозяин. Лошадь мой Сид к воротам направил, Выпростал ногу, в створку ударил, Но та устояла — засов не поддался. ⁴⁰Вышла тут девочка, год ей десятый. «О Сид, в час добрый надевший шпагу! Король запретил нам своим указом, Строгим-престрогим, за крепкой печатью, Давать вам приют под кровлею нашей, ⁴⁵Не то мы дома и добро утратим, А к ним в придачу и оба глаза. От нашей беды вам легче не станет. Да будут вам бог и святые охраной!» Так девочка молвит и прочь убегает. ⁵⁰Видит мой Сид: король беспощаден. Поехал он через Бургос обратно, До церкви святой Марии добрался, Колени склонил, помолился жарко, Кончил молитву и снова на конь. ⁵⁵За Арлансоном, город оставив, У самых ворот стал станом на камнях, Шатер раскинул и спрыгнул наземь. Мой Сид — в час добрый надел он шпагу! — Стал станом на камнях, раз крова лишают. ⁶⁰Вокруг он видит верных вассалов, Но словно в горах разбит его лагерь: Путь ему в Бургос на рынок заказан, Не купит он там ни на грош припасов — Не смеют с ним торговать горожане.

386

Король дон Альфонс.— Альфонс VI, сын Фернандо (Фердинанда), леонский король с 1065 г. В битве при Гольпохере был разбит братом Санчо и изгнан из королевства. До смерти брата находит прибежище у Мамуна, царя толедского. По смерти Санчо воцарился над Леоном, Кастилией и Галисией (1072–1109), объединив снова все земли своего отца. Царствование его — сплошной ряд войн, большей частью успешных. Центральным моментом этих войн является взятие Толедо в 1085 г. Его дальнейшее победоносное продвижение в Андалузию было остановлено альморавидами, нанесшими ему три тяжелых поражения (Саграхас — 1086 г., Хаэн — 1102 г., Уклес — 1108 г.). В последней битве погиб его единственный сын (от мавританки Саиды) Санчо. После смерти Альфонса VI (1109) владения его отошли к дочери, донье Урраке.

387

Утратит именье и оба глаза — Эти кары являлись мерою исключительной строгости. Ослепление применялось лишь к самым тяжким уголовным преступникам, а имущество изгоняемых далеко не всегда подвергалось конфискации.

5

⁶⁵Мартин Антолинес [388] , бургосец смелый, Прислал тут биварцам вина и хлеба. Не покупною — своею снедью Он с преизбытком всех обеспечил. Рад Кампеадор такому известью, ^69-аИ все его люди рады душевно. ⁷⁰Мартин Антолинес им так ответил: «Мой Сид, в час добрый вы шпагу надели! Проспим здесь ночь и уйдем на рассвете. За службу вам поплачусь я, конечно, — Пойду в опалу, под гнев королевский. ⁷⁵Но если мы будем живы и целы, В свой час дон Альфонс гнев на милость сменит, А нет — так к чему мне мое именье?»

388

Мартин Антолинес— неизвестная личность. «Частная хроника Сида» (гл. 90) превращает его в «племянника героя, сына его брата Фернандо Диаса», что совсем нелепо, так как, по законам испанской патронимики, называться Антолинесом мог бы только сын Антолина.

6

Рек Сид, рожденный на свет в час добрый: «Мартин Антолинес, копейщик ловкий, ⁸⁰Коль не погибну, вам плату удвою. Но я серебро и золото роздал. Видите: мы без поклажи уходим. А я кормить дружинников должен. Ловчить не хотел бы, да, видно, придется. ⁸⁵Коль вы согласны, лари мы сколотим, Для весу песком их оба наполним, Обтянем кожей, запрем надежно.

7

Запоры злачены, кожа с тисненьем. К Рахилю с Иудой скачите скорее: ⁹⁰Я, мол, в опале, нет в Бургос мне въезда, А лари не свезти — тяжелы непомерно. Пусть ночью в залог их возьмут евреи, Чтоб не могли христиане проведать. Видят творец и сонмы блаженных: ⁹⁵Лишь по нужде к обману прибег я».

8

Мартин Антолинес не мешкал нимало, Помчался в Бургос, приехал в замок, К Рахилю с Иудой [389] в дверь постучался.

389

К Рахилю с Иудой.— Певец принял еврейское женское имя Рахиль за мужское. Второе имя читается всеми издателями «Песни о Сиде» как Видас, потому что такое имя (готского происхождения) действительно существовало в средневековой Испании, и начертание в рукописи ближе всего к такому произношению. Однако при тогдашнем начертании букв между VI и IV почти никакого различия не было, и IVDAS (распространеннейшее еврейское имя) могло быть ошибочно прочитано как VIDAS. То, что евреи живут за оградою замка, дело вполне возможное. Городские управления предпочитали отводить евреям место для жительства поближе к укреплениям. Овьедское постановление от 1274 г. гласит: «Так как евреи рассеялись по городу и селятся врозь, отчего происходит вред для города по разным причинам, которые мы не желаем объявлять, приказываем, чтобы впредь евреи и еврейки жили в Подзамке (socastiello), от ворот Замка до новых ворот Подзамка, все вместе, и за воротами, если пожелают». Таким образом, устанавливалось огражденное гетто. В частности, в Бургосе евреи, видимо, были связаны с замком; когда в 1126 г. этот замок перешел в руки арагонцев, евреи вместе с кастильцами штурмовали замок и вернули его Кастилии («Хроника Альфонса VII», гл. III).

9

¹⁰⁰Сидели в лавке Иуда с Рахилем, Считали вдвоем барыши да прибыль. Мартин Антолинес молвит им тихо: «Рахиль с Иудой, друзья дорогие, По тайному делу сюда я прибыл». ¹⁰⁵В лавке все трое тотчас закрылись. «Рахиль с Иудой, клянитесь десницей, Нас ни христианам, ни маврам не выдать, И станете вы богаты отныне. Поехал за данью мой Сид Руй Диас, ¹¹⁰Взял много добра, богатства большие, Ни с кем не стал добычей делиться. [390] За это враги его очернили. Набил два ларя он золотом чистым, Но у дона Альфонса попал в немилость. ¹¹⁵Вотчину, замок, дома он покинул, Лари ж не берет — огласки боится, Их на сохран отдать вам решился В залог под ссуду с лихвой обычной. Примите лари, у себя храните, ¹²⁰Но верой и правдой оба клянитесь, Что год не заглянете в них под крышку». Сказали торговцы, умом раскинув: «Искать барыша все равно должны мы, А нам известно, как Сид разжился: ¹²⁵Взял он у мавров немало добычи. В пути при деньгах спокойно не спится. Два эти ларя на сохран мы примем, Припрячем их так, чтоб огласки не вышло. Но сколько Сид призанять замыслил, ¹³⁰Какой мы за год получим прибыток?» Разумно ответил Мартин Антолинес: «Мой Сид у вас не запросит лишку, Только б залог надежно хранился. Люд неимущий валит к нам в дружину. ¹³⁵Шесть сотен марок нам необходимы». Рахиль с Иудой сказали: «Дадим их». «Но Сиду некогда — вечер близко. Марки сейчас отсчитать потрудитесь». Торговцы молвили: «Так не годится. ¹⁴⁰Нет ссуды, покамест залог не принят». Сказал дон Мартин: «Ну, вот и отлично. Со мною к Сиду поедем быстро. Мы вам, как пристало, поможем посильно Лари к себе увезти в жилище ¹⁴⁵От христиан и от мавров скрытно». Торговцы в ответ: «Тогда сговорились. Отдайте лари и деньги берите». Мартин Антолинес в дорогу пустился. Рахиль с Иудой вслед поспешили. ¹⁵⁰Не по мосту — вброд они едут рысью, Чтоб в Бургосе их никто не увидел. Сидит в шатре мой Сид досточтимый. Входят торговцы, к руке склонились. Кампеадор [391] им молвит с улыбкой: ¹⁵⁵«Рахиль с Иудой, меня вы забыли! Хоть я королем на чужбину изгнан, А все же вам дам на себе нажиться. Не будете знать нужды до кончины». Торговцы руки целуют Сиду. ¹⁶⁰Мартин Антолинес договор пишет: Лари, что они в залог получили, Год сохранять им в запертом виде, В чем верой и правдой они поклялися; А вскроют — ославит их Сид за лживость, ¹⁶⁵Полушки — и той в кошель им не кинет. «Грузите заклад, — дон Мартин воскликнул. — Рахиль с Иудой, клятву блюдите. Я с вами еду: мне марки отсыпьте, Чтоб до петухов мог Сид удалиться». ¹⁷⁰Грузят торговцы лари с благостыней, Хотя поднимают их через силу. Думают оба в веселье великом: «Богаты мы до скончанья жизни».

390

Ни с кем не стал добычей делиться— Это обвинение встречается только здесь. Латинское прозаическое жизнеописание Сида — «История Родерика» и латинская «Кантилена о Родерике» его не знают, а хроники следуют за «Историей». Не исключена, однако, возможность, что это и было одним из обвинений, возведенных на Сида его врагами. Согласно «Песни», обвинение ложное, ибо Сид уходит из Бивара бедным.

391

Кампеадор— прозвище Сида, первоначально означавшее «боец», «ратоборец», но уже в XIV в. утратившее свой общий смысл и ставшее как бы вторым именем Сида.

10

Сиду к руке Рахиль припадает. ¹⁷⁵«Мой Сид, в час добрый надели вы шпагу! Уходите вы из Кастильи в изгнанье. Большой вам добычи, большой удачи! Кафтан привезти сарацинский, алый, — Целую вам руки! — прошу мне в подарок». ¹⁸⁰Рек Кампеадор: «Привезти обещаю, Иль цену его я к долгу прибавлю». Держат торговцы путь восвояси. [392] Мартин Антолинес за ними скачет Прямо к их дому в бургосском замке. Кладут они одеяло на пол, Белую простынь поверх бросают. Отсыпали триста серебряных марок. ¹⁸⁵Дон Мартин не вешает — только считает. Другие триста золотом взял он, Пять нагрузил щитоносцев деньгами; Сделав все это, сказал на прощанье: «Рахиль с Иудой, лари вы забрали, ¹⁹⁰Так хоть на чулки посреднику дайте». [393]

392

Держат торговцы свой путь восвояси… — Менендес Пидаль интерполирует три стиха, хотя текст хроники дает два коротких предложения, возникших, возможно, из двух стихов.

393

Так хоть на чулки посреднику дайте— И просьба Антолинеса дать ему на «чулки» (то есть на чай), и самая уплата этого куртажа опущены хрониками.

11

Рахиль с Иудой друг другу шепчут: «Он нам помог, наградим его щедро. — Мартин Антолинес, бургосец смелый, Вот вам в подарок за ваше усердье ¹⁹⁵На чулки, и шубу, и плащ отменный Три десятка марок полного веса. Не в долг их даем — заслужил посредник. Лишь будьте порукой в прочности сделки». Взял дон Мартин с благодарностью деньги, ²⁰⁰Простился с купцами, отбыл немедля, Вброд Арлансон пересек и едет К тому, кем шпага в час добрый надета. Объятья раскрыв, мой Сид его встретил: «Вы здесь, дон Мартин, вассал мой примерный? ²⁰⁵Бог да поможет мне с вами расчесться». «Я, Кампеадор, все, что нужно, сделал. Вам дали шестьсот, мне — тридцать евреи. Снимайте шатер, и в путь без задержки, Чтоб быть с петухами в Сан-Педро в Карденье. ²¹⁰Вы свидитесь там с супругой своею, Побудете с ней, и уйдем за рубеж мы».

12

Свернули шатер, чуть он речь закончил. Пустился мой Сид с дружиной в дорогу. ²¹⁵На церковь святой Марии он смотрит, Лоб себе крестит правой рукою. «Славься здесь, на земле, и на небе, боже! Приснодева Мария, будь мне опорой! Из Кастильи изгнан я доном Альфонсом. ²²⁰Не знаю, вернусь ли живым и здоровым. Преславная, будь мне в изгнанье оплотом, Спасеньем в несчастьях и днем и ночью! Коль ты мне даруешь удачу в походе, Пожертвую я на алтарь твой премного, ²²⁵Велю отслужить тебе месс десять сотен».

13

Скачет воитель, душой он тверд. Отпустил узду, не жалеет шпор. ^228-аСказал дон Мартин: «Я съезжу домой, Увижусь с женою, наставлю ее, Как жить ей отныне с детьми одной. ²³⁰Пусть всего лишусь, лить не стану слез. До восхода вас нагоню я вновь».

14

Вернулся он в Бургос, а Сид де Бивар К Сан-Педро в Карденье гонит коня. На радость ему, с ним вассалы мчат. ²³⁵Запел петух, заалела заря, Когда в монастырь мой Сид прискакал. Аббат дон Санчо, служитель Христа, К заутрене затемно братью созвал. С доньей Хименой пять знатных дам ²⁴⁰Молят творца и святого Петра: «Сида сгубить, вседержитель, не дай!»