По дороге к Храму

– Тыщу.

Хилый глянул на Крота. Тот неохотно сунул руку в потайной карман и извлек оттуда брикет сотенных. «Кулибин» посмотрел на деньги, на Хилого и, усмехнувшись, уточнил:

– Тыщу баксов. Желательно нашими, по курсу.

– Од-нако! – Удивился алчности пацана Хилый.

– Здрасте. – Сказал Сергуня, разглядывая через окно знакомую улицу.

– Чего?

– «Однако, здрасте… я Валерий Леонтьев…», есть такая передача, по телику. Вон мой небоскрёб.

Бандиты рассмеялись. Улыбнулся даже не причастный ко всему происходящему водитель.

– Мочкануть его и все дела. – Не снимая улыбки с лица, сказал Крот. – Иначе из него такое дерьмо вырастет!..

– А, мне показалось, что вы «в законе». – Разочарованно произнёс изобретатель.

– Ладно, не скули! – Посерьёзнел Хилый. – Есть у нас с собой… «по курсу»?

Крот недовольно что-то проворчал, запуская руку в пакет, который так и не удалось унести с собой Колобку.

– Вроде наберётся. – Перебрав деньги в пакете не глядя, сказал Крот.

– Так рассчитайся с «Кулибиным»! – Снова нервно проговорил Хилый.

– Стойте! – Неожиданно крикнул Сергуня. – Мой дом проехали…

Машина, скрипнув резиной, резко остановилась и, сдалась метров двести назад. Разбогатевший в одночасье Сергуня, застегнув все пуговицы на рубашке, под которой были ровненькие брикеты, осторожно вышел из машины.

– Проводи пацана до хаты. – Сказал Хилый Кроту, через приспущенное стекло, оглядывая окрестности жилого массива.

– Ну, чего стоишь, примёрз, что ли? – подтолкнул Сергуню Крот.

– Ещё бы… желательно аванс. – Серьёзно сказал юнец.

– Аванс… какой ещё аванс? – не понял Хилый.

– Так… за новый заказ. Без стимула работать, руки не слушаются.

Хилому, как и Кроту, наглость этого пацана надоела, но он знал что, имея такие отмычки, будет иметь в тысячу раз больше, чем имеет сейчас! И, он уже через силу, улыбнувшись наглецу, крикнул:

– Дай ему… процентов тридцать. Остальное потом.

– Пятьдесят. – Перебил его «Кулибин».

Хилый сморщился, словно разжевал целую горсть клюквы.

– Ну, чёрт с тобой! Пятьдесят…

Крот, потерявший дар речи, глядел на и так чрезмерно лоханувшегося главаря.

– Ну, чего, заклинило?! – Снова крикнул Хилый Кроту.

– Нету больше бабок. – Охрипшим голосом ответил Крот, почёсывая щетинистое горло.

– Ладно, давай баксами. – Снисходительно произнёс Сергуня. – Я видел, там мелькнула пара пачек.

Крот насмешливо глянул на Хилого. Тот ему хитровато подмигнул, и бандитскому казначею всё-таки пришлось отсчитать ещё пятьсот долларов и передать в руки «Кулибина».

– Теперь всё?

– Всё. Только проводите. Могут бандюганы в подъезде навалиться.

– Ну, пошли.

Сергуня, похожий на телепузика и Крот, озирающийся по сторонам, направились к парадному входу общежития.

– Эй, «Кулибин», а ты чего баксы не любишь, патриот, что ли? – спросил вдогонку Хилый.

– А, кто мне их поменяет? Я ведь, ещё пацан.

Крот проводил Сергуню до самой комнаты. И, только когда тот отпер дверь и откровенно ему улыбнулся, протянув руку, Крот, молча, повернулся и быстро затопал по коридору.

– Не хочешь, не надо. – Вытер Сергуня не пожатую бандитом руку о рубашку, набитую деньгами. Алёнка, прикорнув, мирно спала на не разложенном диване. Хозяин на цыпочках подошел к книжному шкафу и, отодвинув его, проник в потайную комнату. Он небрежно вывалил деньги в нижний ящик письменного стола, немного подумав, взял один брикет и сунул в нагрудный карман. Придвинув шкаф к стене, он несколько мгновений полюбовался спящей подругой и, выйдя из комнаты, тихонько запер дверь на ключ.

До злополучного дома он доехал автобусом. Проходя мимо урны, Сергуня не останавливаясь, искоса оглядел вокруг неё большое засохшее кровяное пятно. Люди проходили мимо, уже не придавая этому особого значения, и ему до слёз стало жаль неуклюжего Колобка. Обогнув дом, он из-за угла недолго понаблюдал за стоянкой. Мотоцикл стоял на месте.

Когда он подъехал к общежитию, то заметил, что пацанов у скамейки было больше обычного. Подрулив к ним, он бойко крикнул:

– Привет всем! Что за сходняк?

Ребята сидели с кислыми физиономиями. К нему вразвалку подошел Тимур и, пожав за всех его руку, спросил:

– Про Колобка слыхал?

Сергуня пожал плечами. Тимур нагнулся к его уху и негромко сообщил:

– В общем, слазил он не удачно. Видать хозяева застукали. С пятого этажа сбросили, прямо на урну. В реанимации скончался.

– А, с кем ходил?

– Никто не знает. Вахтёрша, говорит, какая-то девчонка позвонила и сразу же трубку бросила. Сеструха его на опознание ездила, говорит он. Их мамаше уже два раза «скорую» вызывали.

Сергуня озабочено оглядел собравшихся и на ощупь, вытащив из кармана рубашки с полпачки купюр, положил в нагрудный карман Тимура.

– Расслабьтесь малость. Мне-то некогда с вами… Гостья у меня.

– Так, может, лучше на похороны оставить? – спросил серьезно Тим. – У них сейчас за душой не копейки.

– На похороны найдём. Расслабьтесь. Прислушайся под это дело, может, кто чего и взболтнёт.

– Как скажешь. – Пожал плечами Тимур. Сергуня завёл мотоцикл и, описав небольшой круг, скрылся за домом.

Он парковался в подвале, во владениях дворника дяди Фёдора. Сергуня с ним рассчитывался пару раз в месяц, за «аренду» помещения, после чего всякий раз тот оставался ночевать прямо на верстаке, подложив под голову валенки и накрывшись какой-нибудь дерюгой. Широкая железная дверь в подвал, днём была постоянно распахнута настежь. Сергуня, остановившись напротив неё, пропищал сигналом. Из проёма тут же высунулась голова дяди Фёдора.

– Давай. – Махнул он рукой. – Заезжай.

По деревянному настилу, сколоченному им из двух досок, Сергуня, придерживая своего коня на тормозе, мастерски съехал в подвал, не задев подножками ни одного из дверных косяков. Пол в подвале был твёрдый и сухой. Тут было зимой тепло, а летом прохладно.

Поставив мотоцикл к дальней стене, Сергуня отвернул кран, врезанный прямо в трубу стояка, и принялся тщательно отмывать руки.

– Слыхал про Колобкова-то? – спросил его дядя Фёдор. Сергуня молча, кивнул.