По городам и весям: путешествия в природу
Шрифт:
К глубочайшему сожалению, восстановленные органы лесного хозяйства до сего дня несут на себе клеймо второсортности, не заговорили басом, лишены пока необходимых прав. На эту тему летом 1967 года выступили в «Известиях» профессора Ленинградского научно-исследовательского института лесного хозяйства Н. Дакатов и А. Стратоновнч. Они сообщили, что правила рубок и другие важнейшие нормы лесопользования новые органы обязаны согласовать с лесозаготовителями, которые «…вообще не хотят считаться с какими-либо правилами ведения лесного хозяйства». И мне надо, наверно, сказать здесь хотя бы о некоторых сегодняшних болячках лесного дела, к лечению которых никто пока не приступал.
Живет еще традиционная инертность в решении самых неотложных лесных проблем. Разве это правильно, что не принято пока никаких мер к восстановлению лесохозяйственного
Совсем худо дело с Кедроградом. Многих читателей интересует это многострадальное предприятие, до сего дня приходят письма с вопросами, наказаны ли виновники горестной эпопеи Кедрограда и что там изменилось за это время. С бессильной горечью я вынужден сообщить здесь, что ничего там не изменилось, стало даже хуже, потому что люди окончательно теряют веру. В последние два года их по-прежнему вынуждают рубить кедр в объемах, не соответствующих целям и возможностям хозяйства. Бывший начальник бывшего Главлесхоза РСФСР, а ныне первый заместитель министра лесного хозяйства республики все тот же неуязвимый Бочкарев М. М.[1] и сохранивший свой пост и стиль работы начальник Алтайского краевого управления лесного хозяйства Вашкевич В. С. заставили Кедроград вывозить в 1967 году больше ста тысяч кубометров древесины и в том числе опять «в порядке исключения» девяносто процентов кедровой. И это, как с некоторых пор стали говорить, «волевое решение» принято в нарушение постановления коллегии того же министерства!
Опытное хозяйство снова лишено возможности не только проводить какие бы то ни было опыты, но и развивать комплекс, заготавливать пропадающий в тайге орех, пушнину и другое добро.
Перед нами старая и до предела ясная картина. Вот уже скоро десять лет длится этот интересный, очень важный опыт. Десять лет создается впечатление, что проблема комплексного освоения богатств кедровой тайги решается. А опыт фактически затормаживается и компрометируется. Эту ситуацию я уже анализировал подробно, а сейчас еще больше укрепился в своих выводах.
Есть в системе лесной промышленности и, как это ни странно, в системе лесного хозяйства работники, которые не заинтересованы в удаче кедроградского опыта. Ценную, «кубатуристую» кедровую тайгу легче вырубать, легко выполняя планы лесозаготовок, чем налаживать в ней современное, прогрессивное, экономически более выгодное хозяйствование. «Лет на пятнадцать хватит рубить, а там уже нас не будет» — вот их принцип, публично провозглашенный однажды Вашкевичем В. С. Причем на словах-то они выступают за разумное использование кедровой тайги и могут даже поддержать предложения об организации новых комплексных хозяйств, прекрасно зная, что эту просьбу никто не удовлетворит; можно будет потом даже покритиковать работников вышестоящей инстанции за бюрократизм и препоны, воздвигаемые на пути перспективного дела. В ответ же на неопровержимую критику в свой адрес либо промолчать, как это было после публикации статьи «О чем шумят русские леса?», либо свалить вину за неудачи с Кедроградом на инженеров и рабочих этого хозяйства, как уже не раз бывало за эти десять лет.
Кедроградцы между тем работают из последних сил, пытаются еще за счет энтузиазма и часов досуга продолжить работу, начатую основателями хозяйства. И сейчас я хочу порадовать читателя, сообщив ему нечто сенсационное: В КЕДРОГРАДЕ РЕШЕНА ПРОБЛЕМА МЕХАНИЗАЦИИ ЗАГОТОВКИ КЕДРОВОГО ОРЕХА, найден наконец дешевый, безопасный и производительный способ съема орехового урожая.
Над этой задачей ломало голову немало ученых, изобретателей и конструкторов. В начале 30-х годов был даже объявлен Всесоюзный конкурс, но ни одно из сотни поступивших тогда предложений не годилось. В последние годы несколько научно-исследовательских институтов работали над этой проблемой. Были уже истрачены десятки тысяч рублей, еще больше денег предполагалось заплатить за машину, механизирующую главную операцию на ореховом
промысле.Тема стоит того, чтобы на ней остановиться поподробнее. Представьте себе могучий кедр в тридцать-сорок метров высотой и в метр-полтора толщиной. Ствол голый снизу, первые сучья на высоте пятого этажа. А плоды кедра — желтые, похожие на ананасы шишки — сидят на вершине. Как их достать? Спелую шишку чуть только тронь — и она посыплется. Но «колот» — это варварское орудие шишкарного промысла — сейчас запрещен, так как сильные удары по стволу ранят дерево, оно начинает усыхать.
С доисторических времен сохранилась в сибирской тайге одна из самых тяжелых и опасных в мире профессий — древолаз-шишкобой. С длинным прутом на поясе — «жгутом» или деревянной колотушкой — «хайдоном» лезешь до первого сырого сучка и долго дышишь. И хорошо, если есть «когти» — железные приспособления с шипами, надеваемые на обувь, — а то приходится лезть только за счет силы рук и ног. И норовишь по южной стороне, на ней тонкие, но крепкие сучочки. Если полезешь по северной — подведет какой-нибудь толстый, надежный на вид, но гнилой сучок, загремишь вниз и костей не соберешь.
Наверху отдыхать некогда — осенью день короток Начинаешь бить «хайдоном» по сучьям, топтаться на них, стряхивая шишку. Самая вершина в руку толщиной, но лезешь по этому стеблю, потому что там, в метре от твоих глаз, самые крупные гнезда шишек. И ты знаешь, что сучки у кедра хрупкие и ни одно дерево Сибири так легко не ломается.
Крепче всего держится урожай на длинных и толстых сучьях пониже вершины. Отойдешь другой раз по суку на два-три метра от ствола, висишь, вцепившись руками в мохнатые ветки, под тобой бездна, а эти недоступные шишки никак не отряхиваются, словно прикипели. Они и вправду «прикипают» иногда при неблагоприятном сочетании температур и влажности воздуха, и тогда труда на каждый кедр — вдвое.
Под вечер, когда ты облазил и оббил десяток кедров, руки дрожат, ноги слабнут, сплошь изодранный живот щиплет от пота. Последний кедр самый работный. Вверху еще светло, а снизу из таежной темноты что-то кричит младший братишка — не разберешь, и спускаться куда опасней и тяжелей, чем подниматься. Сил меньше, хуже видишь, действовать приходится больше ощупкой. Недаром от старых времен сохранилась о шишкобое народная загадка: «Кто между ног в навьи (в покойники. — В. Ч.) смотрит?»
На шишкарном промысле всегда гибли, да и сейчас еще гибнет немало людей. И орешки, если даже исключить несчастные случаи, выходят чересчур дорогими. Вы заметили, что кедровые орехи в наших магазинах дороже грецких, лесных и миндальных? Из-за высокой себестоимости заготовки сибирских орешков не найти в стране ни грамма кедрового масла, по той же причине отказывается от них «Совэкспорт», хотя мы могли бы засыпать международный рынок этим экзотическим, деликатесным продуктом…
Когда правительство принимало решение об организации Кедрограда, один большой руководитель сказал: «Если они только механизируют сбой шишек, то это окупит все расходы». Специалисты опытного хозяйства вначале сделали вибраторы с приводом от бензомотора «Дружба», но меж рабочей поверхностью приспособления и мягкой корон дерева быстро образовывался зазор, гасящий вибрационные колебания. Пробовали осыпать урожай отбойной волной от винтов вертолета. Это оказалось дорогой и малоэффективной затеей, хотя опытов, поставленных с научным тщанием, добиться так и не удалось. Думали об индивидуальных воздушных шарах, о постоянных полиэтиленовых шнурах, закрепленных на вершинах, мечтали приспособить к делу трактор, который мог бы трясти дерево через эксцентрик, гибкий вал и выдвижную штангу, хотя прекрасно понимали, что в условиях горной тайги машина окажется бесполезной — не пройдет к дальним, самым богатым урочищам.
Ребята перестали надеяться на ученых и конструкторов, которые, как постепенно выяснялось, шли традиционными бесперспективными путями. В наш век необычайного развития науки и техники, когда никого уже не удивляют самые удивительные машины, эта простая техническая задача казалась неразрешимой. Нужна была, как все чувствовали, какая-то новая конструкторская идея, простая и совершенно оригинальная.
И эта идея родилась! Недавно слесарь кедроградских мастерских Вениамин Вирский рассказал о ней Виталию Парфенову, который сразу же загорелся ею. Талантливый изобретатель-самоучка своими руками сделал приспособление и вместе с Парфеновым испытал его.