По городам и весям: путешествия в природу
Шрифт:
Посмотрим, как боролись с черными бурями лесные полосы в Краснодарском крае, например. Худо тут было всему живому весной 1969 года, и слишком даже худо было в «армавирской трубе» — ветровом коридоре, проходящем над карбонатными черноземами Новокубанского, Кавказского и Курганинского районов.
В племовцесовхозе «Кубанский» Новокубанского района, где имеются лишь отдельные лесополосы, расположенные на расстоянии двух километров друг от друга, из 4205 гектаров посевов полностью погибло 4070 гектаров, более 97 процентов. Выдувание почвы здесь очень глубокое — 15–20 сантиметров, был сдут весь гумус до карбонатного горизонта. Похожая картина в племсовхозе «Хуторок», с территории которого первой же волной сдуло 60 процентов почвы. Такой же урон был нанесен озимым посевам 6-й бригады соседнего колхоза имени Жданова. Но вот рядом — радость, поля 5-й бригады. Здесь полосы расположены через 500 метров и… посевы неплохо сохранились.
Заглянем в зерносовхоз «Тихорецкий», о котором я уже упоминал.
Исследования и опыт снова показали, что лучше всего сохраняют почвы и посевы системы продуваемых лесополос, хотя, повторяю, любые полезащитные насаждения есть средство прежде всего для накопления, сохранения влаги на полях и повышения урожайности, а борьба с ветровой, например, эрозией для лесополосы — побочная, так сказать, сверхплановая нагрузка. И иногда эта нагрузка оказывается чрезмерной, даже смертельной. Своими глазами я видел полосы, засыпанные землей до ростового побега, и просто не могу себе представить, как теперь почву вернуть на поля механизированным способом, не погубив насаждений. Таких полос немало. На Украине, где, кстати, после черных бурь 1969 года общая площадь эродированных земель увеличилась до двенадцати миллионов гектаров, было засыпано, полностью выведено из строя более половины загущенных, оставленных без надзора полос. Так возникло новое хозяйственное затруднение, и некоторые по традиции ругают лесополосы, хотя каждому ясно, что было бы куда хуже, если б плодородная почва, золотой фонд нашего сельского хозяйства, перенеслась в дальние края и бесполезно рассеялась над горами и морями.
Лесные полосы все равно придется сажать. Только не следует представлять степняков-лесоводов этакими узколобыми фанатиками, которые будто бы мечтают облесить всю свободную землю. Сажать или не сажать где-либо полосу — этот вопрос уже давно стал предметом земледельческой науки, лесоводственной и сельскохозяйственной экономики. Скрупулезно подсчитана реальная эффективность лесополос, учитывающая потери из-за изъятия земель и прочих расходов, и теперь важно добиться, чтоб насаждения повсюду закладывались по научно обоснованным проектам, что не всегда было раньше и не везде есть сейчас. Проектировщики, намечая направление, ширину и конструкцию лесополосы, учитывают обширный комплекс данных — величину водосбора, крутизну склонов, характеристику почв, розу ветров, увлажненность района и т. д., включая, может быть, самое главное — сопутствующую земледельческую агротехнику, без которой насаждение может оказаться бесполезным, а при иных обстоятельствах даже вредным.
Мы всегда должны помнить, что сегодняшние беды земли не поправить ничем, если не уничтожить их исходных причин, а они, как мы знаем, таятся в неправильной обработке почв земледельцами, в нарушении ими норм и правил агротехники, во временщическом отношении к такому дорогому общественному достоянию, каким является почва.
И с эрозией почв, с первопричинами ее мы можем успешно бороться. Этому есть веские доказательства. Приведу чрезвычайно красноречивый пример последних лет. Вы помните, вначале я упоминал о катастрофических пыльных бурях в Павлодарской области? Эта область с ее легкими супесями много лет была главным «пылевым котлом» не только Северного Казахстана, но и прилегающих земледельческих районов Российской Федерации. Кое-где супесчаные целинные земли здесь начали выдуваться в первый же год сплошной распашки. На второй-третий год поднялись в воздух легкие суглинки. Площадь выдуваемых и передуваемых почв быстро увеличивалась, на очагах дефляции земля начинала «дымить» даже при слабых ветрах, образовывались обширные мертвые зоны, начисто лишенные растительности. По так называемым «усредненным» данным, с 1958 по 1965 год павлодарские хлеборобы теряли ежегодно 480 тысяч гектаров земель. Из-за гибели посевов от выдувания, засекания и песчаных заносов средняя урожайность с одного гектара была: в 1962 году — 4,6 центнера, в 1963 году — 1 центнер, в 1964 году — 5,4 центнера, в 1965 году — 1,1 центнера.
Но вот наступила весна 1968 года. Сильные ветры подняли в воздух земли Северного Казахстана, смежных районов Алтая, на распаханных степях Новосибирской и Омской областей, в Восточной Сибири. Черная напасть почти не коснулась лишь одного оазиса — Павлодарской области. Здесь пострадало только 32 тысячи гектаров. В 1969 году, особенно, конечно, тяжелом для юга России, пыльные бури бушевали и в Северном Казахстане, охватив почти три с половиной миллиона гектаров пашен. Павлодарцы снова были спокойны — их посевы практически не пострадали. Что же за чудо произошло, что за сенсацию собираюсь я сообщить читателю?
Для павлодарцев никакой сенсации в этом нет. Полная ликвидация черных бурь для них — обыкновенная реальность,
успешный результат дружной будничной работы рядовых земледельцев, агрономов, ученых, руководителей и специалистов сельскохозяйственных органов, работников партийного и советского аппаратов. Еще в 1964 году в Павлодарской области приняли серьезные меры по борьбе с эрозией почв, которые положили начало всему делу. Прежде всего землеустроители создали хороший проект комплексных противоэрозионных мероприятий. Повсеместно была введена безотвальная обработка почв с сохранением стерни, а из миллиона гектаров сильно эрозированных земель павлодарцы половину заняли многолетними травами. Особенно подошел к местным условиям житняк. Он не боится засух и пыльных бурь, переносит даже засыпание на 15–20 сантиметров песками, не уничтожается гербицидами, дает устойчивые урожаи. Большую роль сыграли также полосное размещение посевов, паров и трав, ориентированных поперек направления господствующих ветров, севообороты, залуженне наиболее опасных очагов эрозии, создание кулис на парах, применение гербицидов, уменьшивших количество рыхлений. Неплохо поработала инспекция по охране почв, созданная при областном управлении сельского хозяйства.Итак, в наиболее опасном «пылевом котле» нашего Востока черные бури были побеждены всего за три года. Сейчас здесь неуклонно растет урожайность зерновых, вдоволь стало кормов, а за семенами трав едут сюда многочисленные соседи и гости издалека, даже из Читы например. Павлодарцы могут по праву гордиться победой, она необыкновенно важна в настоящий момент. Хотя бы потому, что в нашей стране, по данным Почвенного института имени В. В. Докучаева, общая площадь пашен, которым угрожает ветровая эрозия, составляет 92 миллиона гектаров.
Совершенно очевидно, что настал момент, когда обработку почв и выращивание полевых культур должно основывать на почвозащитных приемах, принципах, системах земледелия. Для всех сельскохозяйственных зон и районов ныне разработаны подробные рекомендации по защите почв от ветровой, водной и овражной эрозии. Перечисление их заняло бы много страниц, и я хочу сухим языком цифр и фактов пропеть оду хотя бы одной из таких рекомендаций. Новшество это, ломающее тысячелетние традиции, поначалу показалось многим довольно спорным, а сейчас скептиков что-то совсем не видно и не слышно. Я имею в виду безотвальную обработку почвы с сохранением на ее поверхности пожнивных остатков. Этот способ подготовки земли на полях Южного Урала, степной Сибири и Казахстана уверенно идет на смену отвальной зяблевой вспашке.
Культиваторы-плоскорезы, лущильники-сеялки, глубокорыхлители и другие орудия, заменившие плуг, сохраняют стерню и мульчирующие остатки, что полностью исключает ветровую эрозию, пересыпание почв, засекание всходов. Есть и другие преимущества нового способа обработки земли: в почве лучше сохраняется влага, укрупняется структура плодородного слоя, поля очищаются от сорняков, гибнут при перезимовке некоторые опасные вредители, например серая зерновая совка.
А как обстоит дело с урожайностью? Вот факты. Совхоз «Адамовский» (Оренбургская область) в среднем за шесть лет получал яровой пшеницы по отвальной зяби по 8,4 центнера с гектара, а по безотвальной обработке — 22 центнера с гектара. В совхозе «Сибиряк» (Омская область) в среднем за десять лет соответственно 8,8 и 10,4 центнера с гектара, в колхозе имени Ф. Энгельса (Алтайский край) в среднем за два года — 5,3 и 10,6 центнера с гектара. За последние годы прибавку урожая от 2,4 до 5,9 центнера с гектара получили при безотвальной обработке многие хозяйства Семипалатинской, Кустанайской, Павлодарской, Кокчетавской и других областей Казахстана. В настоящее время безотвальными орудиями ежегодно обрабатывается свыше двадцати миллионов гектаров сибирских, южноуральских и казахстанских полей. Тысячи эшелонов зерна получила страна дополнительно только за счет внедрения нового способа подготовки полей, который является к тому же противоэрозионным. И еще раз порадуешься: славно!
Наступление на эрозию — требование времени. Замечу, что выполнение хороших рекомендаций по борьбе с эрозией подчас упирается не только в нехватку проектов или новых сельскохозяйственных машин. Нужна сейчас всеобщая дисциплина, организованность и ответственность.
Вспоминаю свою поездку в Ростовскую область. Завершался сев, вернее, пересевание полей после черных бурь. Ростовчане справились с авральными весенними работами, потом хорошо помог хлебам майский дождичек, положение было как-то подправлено. Но меня поразило то, что все земли, сквозь которые я проехал, по-прежнему обработаны вдоль склонов. Даже после такой разорительной катастрофы не было организовано выполнение основной рекомендации! Ведь донские поля имеют ярко выраженный рельеф, и пахота вдоль склонов создает идеальные условия для водной эрозии. А она угрожает ростовским землям не меньше, чем эрозия ветровая: с полей здесь ежегодно смывается тридцать три миллиона тонн плодородной почвы, уносится в моря и водохранилища 76 тысяч тонн азота, 36 тысяч тонн фосфора, 660 тысяч тонн калия. Об этом своем наблюдении я рассказал, помню, М. А. Шолохову, и мы долго говорили о новых заботах нового времени, в которое зубовный скрежет, например, по поводу наших недостатков особенно бесполезен…