По тропам волшебных лесов

– Мы знаем о вашем сыне, – молвила Хейта.

В глазах Хобарда протаяло недоумение.

– Другом сыне, – поспешно добавила она. – Дорхе. Знаем, в чем его подозревают.

Брови оборотня сурово сдвинулись. Волна бессильно гнева захлестнула его с головой, но он сдержался и ответил тихо.

– Дорх не делал этого. Он… он просто не мог…

– Мы тоже так думаем, – кивнула Хейта. – Потому и желаем помочь.

– Тоже так думаете? – недоуменно переспросил Хобард. – Отчего? Вам ведь ничего не известно о нас.

Хейта растерялась. Но ей на подмогу тотчас пришел Гэдор.

– Почему же неизвестно? Советник ваш нам подробно обо всем рассказал. И про Берха с Дорхом. И про оборотней издалека, во главе с пресловутыми Гортом, Бердом и Гардой.

Хобард мрачно вздохнул.

– И что предлагаете делать? Пойти и прямо спросить их: «Не убивали ли вы моего сына?» Так они и ответят, – он опустил опечаленный взор. – Да и не все ли уже равно…

– Как вы не понимаете! – горячо воскликнула Хейта. – Убийца все еще здесь, в Берлате. А завтра прощальный обед. Вам угрожает смертельная опасность!

Хобард поглядел на нее тяжело и устало. И Хейта вдруг с ужасом осознала. Ему действительно было все равно. Он потерял жену. Потерял детей. Потерял желание жить. А в скорой смерти ему виделось избавление от пустоты и боли, что переполнили его страдающее сердце. Он знал о том, что ждало его завтра. Не мог не знать. Но не пытался никак этому помешать.

Хейте сделалось тошно. Она кожей ощутила, чего желал Хобард. Уйти. Исчезнуть. Позволить тьме поглотить его окончательно. А рыси-оборотни… рыси-оборотни просто изберут себе нового главу. Его взгляд был не просто взглядом убитого горем и смертельно уставшего человека. Это был взгляд обреченного.

Наверное, стоило посочувствовать ему, что-нибудь теплое сказать, но внутри Хейты отчего-то пробудилась ярость. Такая кромешная и безудержная, какая одолевала ее крайне редко, но уж если брала верх, противиться ей было почти невозможно. Девушка подалась вперед и бросила запальчиво и веско.

– Ваш старший сын, Дорх, он ведь еще жив. Как думаете, что сделается с ним, если вы завтра умрете? Вам не жалко себя. Пускай. Пожалейте хотя бы его! Неужто перенесенное горе отшибло у вас не только чувства, но еще и остатки рассудка?!

Хобард воззрился на нее с таким видом, точно ему только что отвесили пощечину. Рядом с Хейтой на лавке взволнованно завозился Мар. Она понимала, что он хотел этим сказать. Не подобало так разговаривать с главой селения Берлат и всех рысей-оборотней Заповедного леса. «Плевать», – мелькнуло у нее в голове. Она и не такое скажет, если понадобится.

Хейта ждала, что Хобард разразится сейчас или грязной бранью, или отвесит хотя бы одно-другое крепкое словцо, но он совладал с собой. Только желваки судорожно заиграли на лице. Он упер в Хейту тяжелый, немигающий взор и строго наказал.

– Говори.

Хейта сняла с шеи амулет, зажала веревку в кулаке и протянула руку перед собой. Хобард недоуменно уставился на серебристо-белого дракона.

– Это не простой амулет, – сказала Хейта. – Он вырезан из клыка дракона и обладает недюжинной волшебной силой, – она настойчиво тряхнула рукой.

– Возьмите.

Хобард перенял диковинную вещицу и спросил недоверчиво.

– Как он оказался у тебя?

– Подарок… старого друга, – ответила девушка. – Диковинных умений ему не занимать, но нам сейчас может пригодиться вот какое, – она помолчала, собираясь с мыслями. – Если кто-нибудь зажмет амулет в ладони и поклянется на нем, но при этом соврет, амулет раскалится, точно опаленный драконьим пламенем.

– И этот кто-нибудь погибнет? – вскинул брови Хобард.

– Нет, – качнула головой девушка, – но ложку держать не сможет очень долго.

– И как это может нам помочь? – недоуменно промолвил глава. – Что вы хотите сделать?

– Делать придется не нам, – заметил Брон.

– Именно, – кивнула Хейта. – Завтра поутру перед прощальным обедом вы соберете гостей из далеких земель. Пусть глава каждого из трех селений выступит вперед. Вы покажете им амулет и скажете, что, прежде чем приступить к обеду, каждый из них должен поклясться на нем, что ни он сам, никто другой из его приближенных Дорха не убивал.

– А если они откажутся? – озадаченно спросил Хобард.

– Тот, кто откажется, будет немедленно расценен как убийца и заключен под стражу, – спокойно разъяснил Гэдор.

– И ты можешь поручиться, что амулет не подведет? – неверяще воззрился на девушку Хобард.

За последнее время Хейта уже так приучилась врать, что даже не сморгнула.

– Да.

Хобард подскочил с лавки и резко зашагал из стороны в сторону. Совсем как моя мать, – подумалось Хейте. Тревога буквально толкала Лахту вперед, не позволяя сидеть на месте. От этого воспоминания сердце девушки пронзила ноющая боль.

Но глава рысей-оборотней долго раздумывать не собирался.

– Хорошо, – бросил он. – Будь по-вашему. Завтра перед обедом я велю им поклясться на амулете.

Он протянул, было, дракона девушке, но та качнула головой.

– Пусть побудет у вас. Если увидят, что вы берете его у меня, у пришлой изгнанницы, могут взбунтоваться. Наденьте его на шею под рубаху, и никому ни слова о нем!

Хобард приоткрыл, было, рот для вопроса, но Хейта опередила его.

– Эшгару можно. Он предан вам и будет держать рот на замке.

Хобард кивнул и повесил на шею волшебный амулет. Резной дракон приятно холодил кожу. Оборотень надежно затянул поверх него тесемки холщовой рубахи и пытливо поглядел на Хейту.

Было в этой бледной девушке нечто странное. Что-то смущало его. Приводило в недоумение обостренные чувства. И ее амулет, и она сама вызывали в нем воспоминания о давней детской мечте увидеть живого дракона.

Земли рысей-оборотней соседствовали с землями ламосцев, а те на северо-востоке обрывались темными ледяными водами, за которыми, по слухам, лежали Драконьи острова. Ребенком Хобард часто мечтал о том, как переплывет эти дикие северные воды и своими глазами увидит одного из самых древних существ во всех Запредельных землях.

Он толком не понимал, зачем ему это было нужно. Но чувствовал, что после встречи с драконом он уже не будет прежним. И что-то ему подсказывало, что после встречи с этой девушкой прежним ему тоже не бывать.

Хейта кивнула.

– Мы пойдем.

Путники разом поднялись на ноги и двинулись к двери. Хобард тоже поднялся.

– Зачем вы делаете это? Почему помогаете?

Глаза девушки загадочно засверкали, точно серебристые лунные камни.

– Мы сюда за этим и пришли, – проронила она, будучи впервые предельно честной за все время их разговора.