По тропам волшебных лесов

Путники замерли, не смея не пошелохнуться, ни даже вздохнуть. Внезапно трава над взлобьем зашевелилась, и на него ступила крупная когтистая лапа, поросшая густым серебристо-русым мехом. А следом показалась и хозяйка этого грозного оружия – крупная и пушистая красавица рысь.

Дымчатую шкуру зверя украшали хаотично разбросанные темно-серые пятна. На крупной голове темнели длинные, в задорных кисточках уши. Раскосые янтарные глаза смотрели гордо, без малейшего намека на страх. Рысь пытливо оглядела странников, задержалась на Дорхе и Харпе, остановилась на Хейте.

Глаза последней были полны восторга. Хейта сызмальства любила рысей и много читала о них, но живую рысь ей доводилось видеть впервые. То, что это была именно рысь, а не оборотень, она поняла сразу, каким-то необъяснимым, внутренним чутьем. А еще ей почудилось, что рысь не настроена враждебно, но мучима непонятной утробной тоской. Рысь окинула их прощальным взором и исчезла также тихо, как появилась.

– Это был…? – вопросительно поглядел на спутников Гэдор.

– Просто зверь, – ответил Брон, подтверждая догадку Хейты.

– Да, зверь, – поспешно кивнул Дорх. – У нас при каждой деревне живут рыси. Но это была не какая-то там рысь. Именуют этого зверя Харс. И он почитал за хозяина нашего с Харпой усопшего брата. Странно, что он бродит здесь, так далеко от дома.

– Неладно в деревне, – проронил Брон.

– Может, просто после смерти Берха, деревня стала Харсу не мила? – предположил Мар.

– Может так, а может кроется тут что-то еще, – отозвался Гэдор. – Как бы там ни было, деревня близко. Пришла пора нам разделиться.

Путники понятливо кивнули и принялись прощаться. Харпа и Дорх свернули налево и принялись осматриваться, озабоченные поиском пут-травы. Остальные двинулись дальше.

С каждым шагом подъем становился все круче, деревьев все прибывало, а пестрых проплешин встречалось меньше. И когда на небе зажглись первые звезды, путники, наконец, одолели подъем и вышли на вершину холма.

Некоторое время они еще шли посеревшим редколесьем, покуда впереди не замаячили ярые огни деревенских факелов. Деревья расступились, выпустив их на широкую проплешину, на которой, точно на уютном каменном брюхе, расположилось селение рысей-оборотней под названием Берлат.

Селение со всех сторон обрамляла искусно сложенная, каменная ограда. Ворот в ней не было, как видно, за ненадобностью. Здешние жители и без того чувствовали себя спокойно. За узким проходом темнели низкие крыши землянок, поросшие бархатным осенним мхом.

Путники не успели сделать и нескольких шагов, как по обе стороны от прохода на каменную стену вскочили две крупные рыси, а между ними замаячила тень привратника. Он воздел факел над головой и проворчал деланно строго.

– Эка сколько вас. На ночь глядя. С чем пожаловали?

– Мы странники, – спокойно ответил Гэдор. – Увидели свет впереди. Решили на постой попроситься.

Привратник оказался коренастым оборотнем, с волосами цвета полночной луны, короткой бородой и широким носом. Пытливо оглядев молчаливых путников, он чутко принюхался и охристо-желтые глаза его изумленно вспыхнули.

– Занятная у вас компания, если не сказать больше! Два человека, волк-оборотень и упырь. Где это видано?

– Да, может статься, что нигде, – усмехнулся Гэдор. – Мы прошли долгий путь и утомились порядком. Будь добр, доложи о нас своему главе.

Привратник недоверчиво хмыкнул в кустистую бороду.

– Ладно, ждите тут. А чтоб вы не выкинули чего-нибудь, наши зубастые стражи за вами приглядят.

Молвив так, он исчез в полумраке. Путники огляделись. Со всех сторон на них таращилась не одна пара горящих рысьих глаз. У простого человека от этой картины, верно, бы сердце уже в пятках трепыхалось, но они остались невозмутимы, все до одного. Хейта так вообще не могла сдержать счастливой улыбки. Когда бы ей еще довелось вживе увидеть столько рысей!

После того как девушка сдружилась с лисоволком и другими лесными обитателями, она твердо уразумела, что звери не могут причинить ей вреда. А если она велит друзей не трогать, тоже послушают. «Хорошо, что привратнику про то ведомо не было», – подумалось ей. «Пускай считает, что незваные гости под надежным надзором, да так напуганы, что и шагу не смеют ступить».

Привратник вернулся быстро и знаком велел им следовать за ним. Путники не мешкая двинулись вперед.

Дома в деревне стояли вытянутым кольцом. Пузатые, с двускатными крышами, по грудь вросшие в землю, они провожали нежданных гостей долгими, любопытными взглядами. Их обитатели тоже неотрывно глядели на путников: одни из низких окошек, другие из дверей, третьи, – молчаливо сгрудившись по сторонам.

Рыси-оборотни были невысокими, но крепкими. Янтарные глаза их слабо мерцали в полумраке, а пепельные волосы в свете луны отливали серебром. Одеждой им служили короткие кожухи, а оружием – поясные ножи. В ином они не нуждались. Здешний холод не страшил рысей-оборотней, а острые клыки и когти служили им лучшей защитой.

Хейта знала, среди людей о рысях-оборотнях ходило немало леденящих сердце историй, но знала также, что выдумывали они их зазря. В большинстве своем рыси-оборотни отличались спокойным нравом. Они были прямолинейны и честны, храбры, но не свирепы. И славились своим благородством и добротой. Достойней их были, быть может, только олени-оборотни, но те встречались очень редко. Так редко, что большинство полагало, что они попросту вымерли давным-давно.

Пока Хейта глазела по сторонам и размышляла, дорога вывела их к широкой замшелой землянке. Привратник взмахнул рукой, и путники поспешно остановились. Тихо пропела дощатая дверь и по крутым ступеням медленно и уверенно взошел матерый седовласый оборотень.

Он был выше других и шире в плечах. Под темным меховым кожухом виднелась вышитая рубаха сочного цвета спелой клюквы. На кожаном поясе и ножнах сверкали серые и бурые агаты. Глава рысей-оборотней упер руки в бока и пристально оглядел притихших путников.

Хейта отметила про себя, что несмотря на грозный вид, он не представлял для них угрозы. Крупные раскосые глаза его глядели строго, но не жестко. В них угадывались искорки любопытства, однако, на дне их, как и у давеча встреченной рыси, затаилась неизжитая горькая печаль.

Испытующий взор оборотня, ощупав пришедших, на некоторое время задержался на Хейте, а потом остановился на Гэдоре. Вожак без труда признал другого вожака.

– Вечер добрый, – спокойно молвил он. – Мое имя Хобард. Я здешний глава. А вы кто будете?