По ту сторону синих гор

Губы её дрогнули в трогательной улыбке, и женщина спокойно развязала стягивающий ворот сорочки шнурок, чуть приспуская ткань с плеча и демонстрируя виднеющийся на его изгибе шрам от укуса.

– Обычно сатру оставляют на плече в первую ночь, - поведала она.
– Но Бьёрн всегда был жутким собственником, вот и отметил тебя так, чтобы все видели.

Поставленный мужем знак, видимо, что-то кардинально менял в отношении ко мне Исгирды. Полагаю, её успокаивало, что «морочить голову» Идену я теперь точно не буду.

Момент был замечательным, и я, отпив чая, решила им воспользоваться.

– Я знаю, что не нравлюсь вам. И теперь даже понимаю, почему. Но мне кажется, нам следует серьёзно поговорить.

– О чём?
– мгновенно вернула себе прежний облик строгой и взыскательной хозяйки Исгирда.

– О Бьёрне, о его родителях и о том, как мы будем жить дальше.

Женщина нахмурилась, в глаз её мелькнуло и погасло беспокойство.

– И как же мы будем жить дальше?
– с проскальзывающим в голосе сарказмом поинтересовалась она.

– Я бы хотела, чтобы мирно. Спасибо, кстати, за чай. Очень вкусно.

Исгирда промолчала, лишь настороженно повела бровью.

– Во-первых, от нашего свами противостояния не выиграем ни вы, ни я. А во- вторых, лишние хлопоты Бьёрну сейчас ни к чему. Мне показалось, вы любите своего сына?

– А ты?
– в упор посмотрела на меня манна.

Лгать я не умела, да и не считала Исгирду дурой, неспособной отличить правду от вранья.

– Я его уважаю. А потому не собираюсь заставлять делать выбор между мной и вами.

– А ты что, можешь?
– усмехнулась она.

Зря она иронизировала. Я ведь всё-таки выросла и была воспитана при дворе. И пусть лесть, коварство и хитрость считала для себя неприемлемыми в отношениях с мужчиной, но зато я видела, как фрейлины вполне успешно ими пользовались.

– Умная женщина может добиться многого, если пожелает. Вот вы, например, как-то же стали хозяйкой халле не являясь эль-манной прежнего оэна.

– Ты ничего об этом не знаешь!
– вспыхнула Исгирда.

– Я и хочу узнать. От вас. А не от кого-то другого. Я не собираюсь с вами воевать. И не намерена подвигать с того места, которое вы, уверена, честно заслужили. Я ничего не смыслю в ведении домашнего хозяйства. Я не умею готовить, стирать, заготавливать продукты, рассчитывать их количество и не знаю ваших обычаев и традиций. Но я быстро учусь. И если учить меня будут другие, то они и станут моими помощницами. Вы мне будете не нужны.

Исгирда очень хорошо понимала, куда я клоню, к тому же я изъяснялась предельно честно.

– И что ты предлагаешь?
– сложила на груди руки она.

– Я предлагаю объединить наши усилия. Раз уж мы живём под одной крышей, давайте жить дружно. От этого все только выиграют: вы, я, жильцы халле, да и Бьёрну не придётся всё время вмешиваться в бабские дрязги. Попробуйте относиться ко мне хотя бы как к предыдущим жёнам своего сына. К кому-то же из них вы должны были симпатизировать?

– Они любили Бьёрна, - с вызовом выпалила женщина.

– Они?
– прищурилась я.
– А Бьёрн?

Мать мужа вздохнула и отвела взгляд.

– Бьёрн любил Алву, свою первую жену. На остальных женился, потому что так было надо. Но он жалел их и никогда не обижал.

– Вот видите, - мягко усмехнулась я.
– Жалел... А мне в упрёк вы только что практически поставили мою нелюбовь. Вы забываете, что и Бьёрн меня совершенно не любит. Мы с ним оба заложники обстоятельств. Но как умные люди понимаем, что если мы не в силах что-то изменить, то всегда можем попытаться измениться сами. Я прошла путь от ненависти и неприятия, до понимания и уважения. И возможно, моё уважение к вашему сыну для него более ценно нежели то, что вы подразумеваете под любовью. И у вас тоже есть возможность изменить ко мне своё отношение, главное дать этому шанс.

– Что ты от меня хочешь?
– устало вздохнула Исгирда и тяжело опустилась на скамью.

– Ничего особенного. Лишь то, что будь вы молодой и неопытной девушкой, попавшей в чужую страну и дом, желали бы получить в качестве помощи или совета от более мудрой, опытной и взрослой женщины, являющейся хозяйкой того места, где вам приходится жить.

Исгирда криво улыбнулась.

– А ты и правда необычная девушка.

Подобное признание с её стороны можно было приравнять к своей маленькой победе.

– И кто же дал мне такую характеристику?

– Иден, - ответила женщина и моя радость померкла. Повышенный интерес рыжего ко мне заставлял чувствовать себя неловко.

– Жаль, что не Бьёрн, - угрюмо буркнула я.

– Бьёрн лишнего никогда не скажет. Он молчун. Как его отец.

– Расскажите о нём!

– О ком?
– удивлённо вскинула бровь Исгирда.
– О Расвальде?

– Я вообще-то хотела побольше узнать о муже, но раз пошёл такой разговор, то и о его отце хотела бы получить побольше информации. Вы ведь знали родителей Бьёрна? Какими они были? Кто была его мать? Это не праздное любопытство. Для Бьёрна очень важно это знать. И я хочу понять...

– Всё что знала, я рассказала сыну после смерти Расвальда, - перебила меня Исгирда.
– Живой его мать я никогда не видела.

– Как это?
– обмерла я, и женщина сгорбилась, словно ей на плечи давил тяжёлый груз прошлого.

– Я выросла в клане Северного Леса, - нарушив молчание, начала она.
– Мой покойный муж, Хидден, тоже был оттуда. Мы ждали нашего первенца, и до его рождения оставалось два месяца, когда я пошла с женщинами в лес за ягодами и на меня напал медведь. Я умирала, и Хидден принёс меня к Хранителю, умоляя, чтобы тот спас меня и ребёнка. Расвальд отнёс меня к Ирридэль, а когда опустил в её воды, мой мальчик решил появиться на свет. А может, на то была воля самой Ирридэль - она захотела одарить своей милостью моё бедное дитя, став его покровительницей. Она и приняла его в свои ласковые объятия, да ещё и своей печатью нас отметила. У меня ведь были тёмные волосы, как у всех манн в Сивильгарде. А стали золотые... Жаль только мой муж так и не увидел какой красивый у него родился сын. Он пожертвовал собой, чтобы мы с Иденом могли жить. И тогда Расвальд предложил мне свою защиту, пообещав заботиться обо мне и сыне, воспитать его как собственного ребёнка.

Он забрал нас и понёс в свой халле.

Но оказалось, что спасая чужую жену, он не смог уберечь собственную. Пока Расвальд ходил со мной к Ирридэль, у его жены начались роды. Ребёнок был очень крупным. И даже шайгер ничего не смог сделать. Женщина умерла от кровопотери.

Это был единственный раз, когда я видела слёзы Хранителя. Он убивался по своей снежной эль-манне, словно раненый зверь. Я чувствовала себя виноватой. А когда новорождённый Бьёрн стал плакать, и я взяла мальчика на руки, то поклялась его мёртвой матери, что буду любить её ребёнка так же сильно, как она. Я сдержала своё обещание! Не я родила Бьёрна, но он мой сын! Всем сердцем мой!