По ту сторону синих гор

За спиной у меня раздалось чудовищный рёв, звуки остервенелой борьбы разъярённых хищников, и я, подстёгиваемая паникой, заорала ещё сильнее:

– Помогите!

Рассчитывать на спасение было глупо. Я поняла это спустя несколько ударов выскакивающего из груди сердца, услышав тяжёлое дыхание догоняющего меня зверя.

Резко развернувшись, я прижалась спиной к стволу дерева и выставила перед собой палку.

Рука предательски стала дрожать, когда чёрная громадина замерла всего в шаге от меня, выпуская в воздух из раскрытой пасти белое облачко пара.

– Пошёл вон!
– пытаясь хлестнуть зверюгу веткой по морде, просипела я.
– Убирайся! Прочь!

Монстр негромко рыкнул, кривясь и уклоняясь от удара, и я замахнулась на него вновь.

Злобно клацнув пастью, зверь перекусил мою палку, будто прутик, а затем выплюнул щепки, сердито замотав лохматой гривой.

– Слушай... Я невкусная!
– выбивая зубами громкий цокот, скатилась до умоляющих интонаций, даже не зная, на что рассчитываю.
– Посмотри, у меня и есть нечего! Одни кости!

Чудовище насмешливо фыркнуло, словно с последним было полностью согласно, а я потрясённо моргнула, всматриваясь в его отмеченную старыми шрамами морду и гипнотически-синие глаза.

Неуловимо быстро зверь подался вперёд, обдавая моё лицо теплом своего дыхания, и я, зажмурившись, выдохнула:

– Жри, скотина! Чтоб ты мною подавился!

Мгновения растянулись в вечность. Меня вдруг крепко встряхнули, и над моей головой прозвучал грозный, резкий, но до счастливой икоты узнаваемый голос мужа:

– Виххардова бездна! Где были твои мозги, женщина, когда ты вылезла из дома в чём мать родила?

Я распахнула глаза, непонимающе пялясь на быстро раздевающегося кайгена, а когда он, завернув меня в свою тёплую шубу, поднял на руки, по телу прокатилась волна блаженного озноба.

Зубы стучали, грозя прикусить язык, но я всё же спросила:

– А где этот?.. Жуткий, чёрный и огромный...

Изуродованная шрамом бровь мужа насмешливо взлетела вверх, он медленно склонился к моему ошеломлённому лицу и с издёвкой выдохнул в него:

– Р-р-р... Этот?

От желания заорать удержало только парализовавшее меня оцепенение. Я смотрела в синие глаза кайгена, скользила взглядом по отметившим его щеку и переносицу шрамам, косматой тёмной гриве волос, и в голове моей с сумасшедшей скоростью складывались куски головоломки.

– Н-нет!
– замотала головой я, отказываясь верить в открывшуюся мне невероятную правду.
– Н-нет! Не может быть! Ты... вы... Да вы же звери!

– Мы - кайгены!
– спокойно возразил на моё жалкое блеяние муж, словно это как-то меняло то обстоятельство, в кого он превращался.

Двуединый, я замужем за хвостатым и лохматым чудовищем, которое по ночам воет на луну и бегает по лесу в поисках добычи! Жаль, я не умею падать в обморок. Сейчас это было бы очень кстати.

Нет! Не верю! Этого просто не может быть!

Потряхивать меня стало ещё сильнее, и муж резко остановился, перехватывая меня одной рукой, а другой, ударяя магией в возвышающуюся чуть поодаль сосну.

Она с треском завалилось на бок, цепляя мелкие ёлочки, ломая кусты, и кайген быстро пробравшись сквозь завалы, усадил меня на поваленный ствол дерева, присаживаясь передо мной на корточки.

Его горячие ладони стали энергично растирать мои окоченевшие ноги, и меня стало накрывать волной отката после пережитого ужаса.

– У-уйди! Отпусти! Н-не прикасайся ко мне! Чудовище! А то с-сейчас... Сейчас... Я не знаю что тебе сделаю!
– задёргалась я.

– Как страшно!
– с издёвкой фыркнул кайген, крепко удерживая рукой мою ногу и больно натирая кожу.
– И что ты мне сделаешь, дурочка? Неужели покусаешь?

Ядовитая смесь обиды и негодования обожгла лёгкие. Палец мой угрожающе нацелился в наглого супруга, который у меня теперь иначе как с лохматой зверюгой не ассоциировался, и я зашипела:

– Я тебе сейчас ещё и вторую половину морды, так разукрашу, что тебя ни один твой хвостатый сородич не узнает! Понял?

Муж замер. Его руки, терзающие мои ноги, выпустили их из жёсткого захвата, и мужчина медленно выпрямился во весь свой огромный рост, недоумённо моргая и всматриваясь в моё лицо

– Что?
– с каким-то прорывающимся скрежетом в голосе уточнил он.

– Мало тебе?
– ткнула пальцем в украшающие его щеку шрамы.
– Могу добавить! Для симметрии!

Кайген резко отшатнулся от меня, недоверчиво мотнул головой и просипел:

– Ты?!.. Та девчонка, сбросившая меня со стены... Это была ты?

От подобного вопроса я растерялась. Я и подумать не могла, что кайген меня не узнал. Я ведь его лицо и захотела бы - забыть не смогла. Правда, оно практически не изменилось с тех пор, а мне тогда было всего десять...

Муж зачем-то растопырил свою правую ладонь, с благоговейным ужасом всматриваясь в неё, а затем накрыл ею свою ошеломлённое лицо и из горла его вырвался протяжный стон, переходящий в какой-то неудержимый хохот.

– Я болван! Какой же я болван!- недоверчиво тряся головой, вдруг заявил он.
– Иден говорил мне, а я не поверил! Духи предков, да как такое может быть? Ты...
– негодующий взгляд его синих глаз обвинительно впился в моё лицо, и мужчина навис надо мною, как тень от скалы.
– Ты меня пометила?!

– Я?
– вышло жалко и пискляво, потому что мозги после стресса начали становиться на место, и до меня стало доходить, что я с перепуга дёргаю хищника за хвост, причём в буквальном смысле.

– Да, ты!
– утвердительно воскликнул кайген.
– Ты на мне сатру поставила!

– Какую ещё «сатру»?
– протестующе пробормотала я, и муж затряс у меня перед носом своей ладонью, на которой, в ярком сиянии загадочной звезды, отчётливо виднелось ожерелье мелких шрамов, когда-то давно оставленных моими зубами.

– Ты меня укусила!
– заявил он.

Интересно, а что я ещё должна была делать, когда жуткий и здоровенный мужик на меня напал?