По законам красоты

Несколько слов о скромности в одежде позволим высказать афинскому оратору и публицисту Исократу, жившему за много лет до нашей эры. Он писал: «В одежде старайся быть изящным, но не щеголем; признак изящества — приличие, а признак щегольства — излишество»⁸. Все это, плюс своевременный уход за костюмом, плюс умение его носить и составляет основные элементы культуры одежды.

Одежда — одно из выражений понятия красоты. А как известно, подлинная красота всегда эстетически воспитывает людей. В этом ее непреходящее значение.

И С НЕОСПОРИМЫМ СПОРЯТ

Отражая в значительной степени общепризнанные вкусы определенного времени, эстетика одежды постоянно развивается, подчиняясь при этом диалектическим законам: количественные изменения неизбежно вызывают качественный скачок. Для примера можно привести возникшую в свое время такую тенденцию моды, как уменьшение ширины (низа) брюк. Читатель, видимо, помнит, что еще в конце 40-х — начале 50-х годов всеми принятой шириной считалось 28—30 сантиметров. Модельеры, меняя направление моды, постепенно уменьшили эту ширину до 21—23 сантиметров. Ныне ее и придерживаются. Это не просто уже, чем, положим, двадцать лет назад. Это нечто новое.

Читатель может возразить: ведь и в более далеком прошлом такие брюки были в моде. Подумаешь, считались красивыми широкие, стали считаться узкие. Зачем выдавать старое за новое, да еще за красивое?

Тут-то и проявляется ошибочность таких рассуждений. Ошибочность не по невежеству, а из-за незнания существа вопроса. Дело в том, что в прошлом узкие брюки в массе не прививались, хотя многие их носили. Почему? Да потому, что в них было мало красивого, они не гармонировали с силуэтом и пропорциями пиджака, выглядели скорее механическим придатком к нему, нежели продуманным предметом ансамбля. Не увязывались они и с пальто. В народе их прозвали «дудочками».

Иное дело сейчас, когда современный пиджак и пальто с их главными силуэтными линиями плеч, талии, длины, объемности трансформировались и отвечают естественным пропорциям человеческой фигуры, когда найдено единство линии и гармоническое сочетание между ними и брюками.

Такой фасон нашел эстетическое признание. Более того, он создает иллюзию грациозности.

Не отказываясь от художественных сокровищ прошлого, от идеалов красоты, созданных человеком во все предыдущие эпохи, черпая в них вдохновение и используя все ценное, интересное, перспективное, мы со временем, однако, меняем прежнее представление о прекрасном. Н. Г. Чернышевский по этому поводу писал: «Изменяются в своем содержании наши желания, и прекрасное исчезает, исполнив свое дело, доставив ныне столько эстетического наслаждения, сколько мог вместить нынешний день; завтра будет новый день, с новыми потребностями, и только новое прекрасное может удовлетворить их».

Итак, понятия о красоте, как и вкусы людей, меняются, совершенствуются, развиваются. Иногда кажется, что мода делает сразу слишком резкий скачок. Но это не так. Он, этот скачок, подготовлен внутренними тенденциями и закономерностями развития моды. Вот почему, как правило, рациональность и эстетичность новых направлений быстро обретают широкую популярность и большое число сторонников. Это вполне понятно, потому что одеваться по моде — значит стремиться к культуре в одежде, хотя в принципе эти понятия не адекватны.

Но, изменяясь, мода приобретает не только сторонников. Нередки случаи, когда отдельные лица, да и не только отдельные, открыто высказывают свое несогласие с новыми линиями, фасонами, словом, с новой модой. Речь идет не о специалистах-модельерах, которые квалифицированно критикуют с профессиональной точки зрения те или иные элементы моды, стараясь устранить имеющиеся недостатки эстетического или рационального характера. Мы говорим о приверженцах старой, отжившей моды, которые не желают замечать современности и в современности тех изменений, которые появились в фасонах одежды. Вспомним хотя бы, с каким пылом обрушивались несколько лет назад на узкие брюки. Тех, кто их носил, даже оскорбляли, называя накипью, стилягами и т. д. Называли без разбору. Потому что нередко подлинный стиляга по душе, манерам, потребительскому взгляду на мир оставался вне критики, так как носил клеш, а человек передовой, умный, толковый, полезный подвергался нападкам только из-за того, что одевался модно. Нет-нет да эта тенденция «встречать по одежке» проявляется и сейчас.

Между тем, кто думает, что новое эстетическое направление в одежде основывается на полном отрицании или огульном охаивании всего старого, глубоко ошибается. В свое время об этом прекрасно сказал Владимир Ильич Ленин в беседе с Кларой Цеткин:

«Красивое нужно сохранить, взять его как образец, исходить из него, даже если оно «старое». Почему нам нужно отворачиваться от истинно прекрасного, отказываться от него, как от исходного пункта для дальнейшего развития, только на том основании, что оно «старо»? Почему надо преклоняться перед новым, как перед богом, которому надо покориться только потому, что «это ново»? Бессмыслица, сплошная бессмыслица! Здесь много лицемерия и, конечно, бессознательного почтения к художественной моде, господствующей на Западе»⁹.

В самом деле, никому из модельеров в голову не приходило отвергнуть однобортный или двубортный костюм, пальто, кепку или шляпу только лишь на том основании, что их носили еще в старину. Наоборот, эти формы одежды прочно вошли в обиход, стали традиционными, общепризнанными. Со временем они естественно изменяются, приспосабливаются к новым условиям и новым требованиям моды, но не исчезают. Эстетические поиски сводятся не к отрицанию этих форм, а к усовершенствованию, обогащению их более рациональными чертами, более красивыми линиями, большим разнообразием фасонов, фактурой и расцветкой тканей. Вот почему неправы люди, непреклонно отдающие свои симпатии пиджакам с гренадерскими плечами и брюкам полуметровой ширины, в которых они видят эталон красивой одежды. Что-либо другое воспринимается ими как откровенная крамола и безвкусица. Но ведь то, что так рьяно защищается приверженцами устаревшей моды, в свое время явилось на смену другим фасонам и линиям и тоже, безусловно, вызывало разные мнения, в том числе и отрицательные. Эталоном вкуса должны быть эстетические нормы, а не милые сердцу воспоминания о когда-то модных фасонах.

Особую группу приверженцев старой (и противников современной) моды составляют те, которые полагают, что делают это по идейным соображениям. Это добросовестно заблуждающиеся люди. Им кажется, что мода не только отражает вкусы, но вроде бы даже «консервирует» идеи определенного времени.

Опять приведем пример с узкими брюками.

Когда они начали входить в моду, в Общесоюзный дом моделей пришло письмо из Владивостока. Его авторы писали, что никогда не откажутся носить широкие брюки, так как они «родились с первым залпом «Авроры». Действительно, под влиянием революционной романтики в те годы вошли в моду широкие брюки. Одеваясь таким образом, люди отдавали дань уважения героическим революционным матросам. Но широкие брюки появились не после залпа «Авроры», а гораздо раньше 1917 года. Просто на какое-то время они стали модными. И наверняка даже в те годы многие замечали, что широченные штаны, собирающие пыль и грязь, не ахти как удобны. Но никому не приходило в голову их менять, ибо они отвечали вкусам широких масс так же, как и кожанки, френчи, сапоги — непременная одежда тех лет. Однако не ширина брюк выражала идеи революции. Поэтому сохранять верность ее идеям не значит отдавать предпочтение тогдашним модам.

Иногда моду отрицают только потому, что отдельные лица обращаются с ней весьма своевольно. Подобные отказы в «вотуме доверия» моде неоднократно приходилось выслушивать и автору этих строк. Как-то после лекции, прочитанной для научных работников Академии наук СССР, ко мне обратился один ученый, высказавший пылкие критические замечания в адрес современной моды. Свои претензии к ней он сопровождал массой примеров. Собеседник возмущался узкими брюками, которые носят товарищи его сына, такими, которые стесняют движения и с трудом натягиваются. Свой гнев мой оппонент обратил и на галстуки, разрисованные обезьянами, на пестрые краски носков, сочетающиеся с брюками спокойных оттенков, и т. д. и т. п. Словом, высказываясь, как он полагал против современной моды, человек по существу говорил об утрировании ее, доведении до абсурда. Но из-за этого не стоит ломать копья. Право же, излишества, отсутствие вкуса, не в меру экстравагантность еще никогда не встречали всеобщего одобрения. Всем известно, что они превращают в уродство даже самые совершенные по идее вещи.

Еще в 1931 году в беседе с молодыми ударниками, вошедшими в литературу, Горький говорил: «Мы не так одеваемся, как должны одеваться. Нужно одеваться ярче. К чему эти серые и черные пиджаки? Нужно голубое, зеленое, красное, синее, чтобы... сверкала радуга. Это подымает настроение. Наши костюмы не отвечают внутреннему настроению, тому размаху творчества, которым живет страна...»¹⁰.

Горьковские слова служат великолепным ответом на аргументы ревнителей старой моды и в наши дни.