Победителю достанется все

Когда он немногом позже вошел в номер, на лице у него, видимо, блуждала улыбка, потому что Оттер спросил:

— Что, приятное известие получили? Вы так оживлены.

— Только что столкнулся в лифте со старым университетским приятелем.

— Надо же, забавно. И давно вы с ним не виделись?

— Да без малого двадцать лет. Он даже был шафером на моей свадьбе.

— Ну и ну, прямо перст судьбы.

— Н-да, не без того. Он вывел меня на нынешнюю мою стезю.

Оттер снизу вверх посмотрел на него. И чуть заметно улыбнулся.

— Что ж, тогда смею надеяться, что и для нас это будет добрым предзнаменованием.

Жестом он предложил Фогтману кресло, оба сели. Номер был расположен в двух уровнях, этакая небольшая двухэтажная квартира в зелено-коричневых тонах. Деревянная внутренняя лесенка ведет в спальню и ванную. Из гостиной можно попасть на балкон-лоджию, откуда видна свинцово-серая полоска озера. Вообще-то и они с Катрин тоже просили такой номер, но свободных уже не было. Вероятно, постоянные клиенты вроде Оттера пользовались особыми преимуществами.

— Заказать для вас что-нибудь? — спросил Оттер. — Кофе, может ьыть, или чая?

— Кофе, пожалуйста.

По телефону Оттер заказал два кофейничка, потом с блокнотом и карандашом вернулся к столику.

— Вдруг понадобится что-нибудь записать, — пояснил он.

В его манере говорить и двигаться была какая-то успокоительная изысканность. Казалось, у этого человека полным-полно времени и опрометчивых поступков он не совершает.

— Надеюсь, у вас потом найдется время, — сказал Оттер, — я хотел бы пригласить вас и вашу даму поужинать со мной.

— Откуда вам известно что я не один? — удивился Фогтман.

— Все очень просто. Я поинтересовался, приехали ли вы, и в ответ услыхал: господа на показе мод. Вот я и заглянул туда, разыскивая вас.

— И что же? Мы ведь были там.

— Да я решил не мешать, мы так и так должны были скоро встретиться. — Он улыбнулся. — Я застенчив. Иногда.

— Трудно поверить, господин Оттер.

— Но это правда. Я, знаете ли, из тех, кому бы только заниматься собственными причудами и фантазиями. Если б дела не сводили меня все время с людьми, я бы давно стал анахоретом. Ведь гостиничная жизнь — штука сложная. Слишком подолгу остаешься наедине с собой. Впрочем, я каждый вечер звоню жене.

Оттер смотрел прямо перед собой. Глаза его потемнели, полные не то жалости к собственной персоне, не то безотчетной, подспудной меланхолии, которая лишь порою на миг прорывалась в таких вот мрачных раздумьях. Но когда он поднял голову, на губах уже вновь играла улыбка.

— В общем, если у вас нет на примете чего-нибудь получше, буду рад. Можем пригласить и вашего университетского коллегу.

— Нет-нет, благодарю, не надо. Мы с ним успеем повидаться попозже, в баре например. Или завтра утром.

Оттер едва заметно кивнул. Его это устраивало.

— Тогда перейдем к делу. Как я понимаю, вам требуются промежуточные кредиты. Инвестировать собираетесь или речь идет о долговых обязательствах?

— И то в другое, — сказал Фогтман. — Правда, скоро у меня высвободятся другие средства. Ведь недвижимость моего тестя уже продана.

— Знаю. Откровенно говоря, жаль. Отдаете парк под застройку?

— Пока только дальний участок. Деваться было некуда.

— Тут я верю вам на слово. Ну а теперь — ваши пожелания.

— Я думал так: четыре векселя по шестьдесят пять тысяч каждый.

— А обеспечение какое? Фабрики?

— Да, для двух. И еще для двух — моя мюнхенская фирма.

Оттер записал и с минуту задумчиво смотрел в блокнот, потом отложил карандаш.

— Я беру бумаги из пятнадцати процентов. Из двенадцати учитывает банк, три — мой гонорар.

— Согласен.

Называя суммы векселей, Фогтман в последнюю секунду приплюсовал еще двадцать тысяч и был теперь весьма доволен собой: Катрин получит меховое манто.

Коридорный принес кофе. Разговор сам собой зашел о гостинице: Оттер с давних пор чувствует себя здесь как дома. Он похвалил кухню, уютные номера и удобное местоположение, добавил, что летом тут и вовсе замечательно, и вдруг сказал:

— На той неделе я опять буду в Киншасе, в отеле «Мемлинг».

— Вот как? — обронил Фогтман.

У него начисто вылетело из головы, где находится Киншаса.

— Да, там работы непочатый край. В принципе Заир — богатейшая из африканских стран. На юге, в провинции Шаба, гигантские запасы меди, кобальта и других ценных металлов. Около пятидесяти процентов всех технических алмазов тоже дает Заир. И конечно, страна фантастически богата лесом, который почти не используется. Вообще говоря, после ухода бельгийцев сельское хозяйство пришло в совершеннейший упадок. Они теперь даже рис ввозят.

Оттер достал из бумажника пачку фотографий.

— Вот это — вид на Киншасу с горы Мон-Леопольд, дальше там Стэнли-Пул: Конго образует этакий громадный разлив, километров шестьдесят в ширину, со множеством островов. А это — допотопный колесный пароходик. Все собираюсь выкроить недельки две и подняться на нем вверх по реке. Первым классом, разумеется. На переднем плане — плавучие островки водяных гиацинтов. Когда-то давно их ненароком занесли сюда, а они в два счета заполонили всю реку.

— Весьма живописно, — сказал Фогтман.

На фотографии были запечатлены несколько негритянок в красочных одеяниях без рукавов и в чем-то вроде тюрбанов. Женщины сидели прямо на земле, расставив перед собой пестрые сосуды.

— Это воскресный базар в Киншасе, — пояснил Оттер. — Женщины продают местную керамику. Роспись ручная, очень яркая, как и одежда. Вот бы вам, для ваших магазинов, а?

— Пожалуй, — сказал Фогтман.

Оттер протянул ему другую фотографию:

— Я и мой переводчик Калимба.

Оттер в светлом пиджаке стоит под пальмами рядом с улыбающимся молодым африканцем.

— Калимба учился в Париже и Лондоне. Он мне очень помог. Знает нужных людей. А вот тут я с двумя важными персонами. Один — импортер, другой — крупная шишка в министерстве сельского хозяйства.

Фогтман бросил взгляд на снимок. Оттер сидел между двумя неграми в европейских костюмах, один из них был в очках.

— Это доктор Матади, — сказал Оттер, очевидно имея в виду чиновника.

— И что же у вас там за дела? — поинтересовался Фогтман.