Под эгидой льва
Шрифт:
Сгорбившаяся МакГонагалл промолчала, и за неё ответил Дамблдор:
— Мой заместитель — Минерва.
— Прекрасно. А если профессор МакГонагалл тоже отсутствует?
— С таким мы до вашего появления не сталкивались. У нас правильно организован рабочий процесс, — с достоинством ответил Дамблдор, но Северус слишком хорошо знал его и догадался, что это издевка. Отбиться от министерского десанта у директора уже не получилось бы, но попить у них крови он ещё мог. Как мелочно. И этот человек заканчивал Гриффиндор!
— Я вижу. Амелия, вас не затруднит взять пока на себя руководство отменой уроков? Возьмите моих бойцов для сопровождения студентов.
Та не возражала. Под давлением Скримджера Минерва всё-таки сдалась и вызвала старшего домовика школы, которому поручила слушаться мадам Боунс и всячески ей помогать. После этого Боунс отбыла, а Скримджер отправил своему заместителю второй Патронус с просьбой прислать ещё людей. Северус,
Не успел Патронус улететь, как прибыло первое подкрепление. Часть людей Скримджер сразу отправил в помощь Боунс, а оставшиеся взяли в оборот деканов. Кто-то сходил за Филчем, и изумлённый, напуганный появлением авроров завхоз без сопротивления открыл на третьем этаже несколько заброшенных классов. Их наскоро почистили, и авроры с ДМП устроили там свою штаб-квартиру и одновременно допросные.
Дамблдор, справившись с эмоциями, выглядел невозмутимым и даже добродушно-снисходительным. Так умудрённый жизнью взрослый смотрит на несмышлёныша, который выдаёт банальную вещь, но новую для него, за величайшее открытие. Флитвик и Спраут кидали на своего начальника красноречивые взгляды, однако он их откровенно игнорировал, не собираясь давать какие-либо объяснения. Минерва после того, как её отчитал Главный аврор, сдулась и молча наблюдала за действиями авроров; вся её поза выдавала обречённость и покорность. Северуса совсем не беспокоило самоощущение коллег, хотя ситуация была прескверная, а пятно на репутации Хогвартса и их собственной — обширным и очень грязным. Куда хуже было то, что Дамблдор не торопился снимать с них четверых своё вето главы школы. Сколько Северус ни поглядывал на него, ничто на это не указывало. Плотно сомкнутые губы, глаза, зорко следившие за каждым действием непрошеных гостей... Никто не требовал со старика громко и пафосно объявить с трибуны, что он отменяет запрет, магии Хогвартса достаточно и мысленного намерения, но чем больше проходило времени, тем чётче Северус понимал: Альбус так не поступит. Для него это станет сродни политическому самоубийству и одновременно признанию вины, зато статус главы Визенгамота позволял ему на законных основаниях отказаться от дачи показаний с Веритасерумом. Кому в таком случае придётся отдуваться за молчание директора? Им, деканам. У Северуса злость застучала в висках дробными молоточками. Он не питал иллюзий, кто из преподавательского состава интересовал авроров больше всего, а из-за дурацкого решения Дамблдора не мог нормально защититься, проклятье!
— Идёмте, господа! — провозгласил Скримджер, когда суматоха более-менее улеглась, и мадам Боунс увела Грейнджер. — Нам предстоит долгий разговор.
Главный аврор даже не представлял себе насколько.
Допрашивать Северуса собирался незнакомый и немолодой аврор, темноволосый, со шрамом на левой брови. От одного взгляда на него вспоминался Грюм, которого Северус искренне, со всей душой ненавидел. Старый фанатик ко всем подозреваемым относился одинаково беспощадно: для него они были сплошь виновными, и Грюм не гнушался выбивать из них показания в буквальном смысле. Северус до сих пор помнил те переломы, трещины в костях и разрывы внутренних органов, с какими его выволокли из допросной после встречи с Грюмом и транспортировали прямым курсом в Азкабан, минуя Мунго или хотя бы штатного медика при Аврорате.
Аврор представился как Теренс Вейланд, старший бригады, и Северус хмыкнул. Разумеется, никто не пошлёт зелёного юнца допрашивать бывшего Пожирателя смерти. Это только Дамблдор, когда ему было выгодно, вещал, что каждый заслуживает второй шанс, а на деле он, как и многие другие, считал, что бывших Пожирателей не существует. Навскидку Северус бы дал Вейланду от пятидесяти до семидесяти лет, то есть, войну с лордом он точно застал. Это совсем не улучшало его, Северуса, шаткого положения.
Формальности были соблюдены, и аврор Вейланд занял своё место за преподавательским столом. Рядом с ним над пергаментом зависло самопишущее перо. Аврор сидел в приличном и удобном кресле, которое откопали откуда-то из запасников домовики, в то время как Северусу достался старый, рассохшийся стул, немилосердно скрипевший при любом движении. В кабинете (похоже, здесь когда-то преподавали уроки магического домоводства для девочек — на стенах сохранились кое-какие плакаты) находились только они двое, каждый звук, даже слишком шумный вздох, был отчётливо слышен и мог нервировать не хуже самых суровых обвинений. Про себя Северус подумал, что господин аврор играл довольно умно, использовал старые, заезженные приёмы, но использовал мастерски. Провести такого
будет неимоверно сложно. Изначально Северус не собирался врать, только из-за дурацкого запрета Дамблдора у него не оставалось выбора.— Ваше имя?
— Северус Тобиас Снейп.
— Вашу палочку, мистер Снейп. Во избежание недоразумений она побудет под моим контролем, — добавил Вейланд, и Северус, поколебавшись, всё-таки подчинился и положил волшебную палочку на стол. — Спасибо. Продолжим, ваши родители — мистер Тобиас Гидеон Снейп и миссис Эйлин Элизабет Снейп, в девичестве Принц?
— Именно, — подтвердил Северус.
Если аврор всерьёз собирался изучать его биографию с самого детства, то допрос, и без того обещавший быть долгим и тяжёлым, затянется ещё сильнее.
К счастью или нет, тут как посудить, Вейланд довольно быстро перешёл к недавним событиям. Разумеется, он не мог не спросить, являлся ли мистер Снейп Пожирателем смерти и на чьей стороне сражался на рубеже семидесятых-восьмидесятых. Отвечая, Северус еле-еле сдержался: ядовитое уточнение, что уж господин аврор прекрасно знал правду, так и прыгало на язык, — но ему, слизеринцу, не пристало поддаваться на провокацию.
— Хорошо. Итак, что вы знаете об исчезновении мистера Гарри Джеймса Поттера?
Аврор ещё не договорил, а магия запрета, который наложил Дамблдор на историю Гарри, уже острыми колючками впилась Северусу в горло, предупреждая не откровенничать. Он всё равно попытался приоткрыть рот, но сумел лишь слегка разомкнуть губы, пока боль, одним скачком выросшая до уровня Круцио, не остановила его.
— Не хотите отвечать? — обманчиво спокойно проговорил аврор. Самопишущее перо, задержавшись на пару секунд, выдал целую тираду. — Хорошо, понимаю. Когда вы заметили, что мальчика нет в замке?
В этот раз Северус постарался не думать ни о чём таком, что магия приняла бы за попытку нарушить обет, и у него получилось. Не было даже лёгкого покалывания.
— Даже так? Ладно, спрошу по-другому. Нам известно, что мистера Поттера в последний раз видели во время весьма неоднозначной отработки, не предусмотренной уставом Хогвартса. Его и других несовершеннолетних волшебников отправили ночью в Запретный лес. Скажите, мистер Снейп, это была ваша идея?
— Я не обладаю правом назначать нестандартные наказания, — выплюнул Северус. Похоже, тема пропажи Поттера имела к этому вопросу косвенное отношение, раз магия позволила ему ответить. — Я всего лишь декан, а не директор.
Вейланд заметно удивился, но, скорее всего, тому, что услышал вообще какой-то ответ. Северус продолжал держать лицо, больше всего желая по-магловски забористо выругаться. Ситуация, в которую он попал, — это не Мерлиновы кальсоны, а самое что ни на есть дерьмо! Ни рассказать, ни намекнуть. А ещё он теперь почти на сто процентов был уверен, что его утренняя дезориентация и отсутствие части воспоминаний — дело рук Альбуса. Тому, похоже, обета показалось мало, он решил и память на всякий случай подтереть, старый лис. Как же сильно Дамблдор хотел, чтобы об обстоятельствах пропажи Гарри Поттера не узнали министерские. Как же сильно! И всё равно просчитался, потому что не учёл в своих гениальных разработках такой незначительный (с точки зрения великого волшебника) фактор, как приятели мальчишки. Северус по разным причинам не терпел Уизли и Грейнджер: первого — за лень и нежелание хоть чего-то добиться в жизни, в отличие от его старших братьев, вторую — за напористость, когда не надо, желание выделиться и раздутое самомнение. Практически как Лили когда-то. Но чего было у них не отнять — они были хорошими друзьями. Северус даже удивился, когда эта парочка не стала оббивать пороги Больничного крыла и кабинетов Минервы и Альбуса. Выходит, что гриффиндорцы не по-львиному затаились и всё-таки нашли способ позвать на помощь для своего друга. Альбуса Дамблдора переиграла маглорождённая девочка и шестой сын из не шибко умного семейства Уизли! Северус, забыв о том, где и в каких обстоятельствах находился, позволил себе кривую улыбку и по изменившемуся лицу аврора понял, что только что подкинул ему новое доказательство своей причастности.
Видимо, уверившись, что перед ним находится если не непосредственный преступник, то как минимум соучастник, Вейланд принялся сыпать вопросами. Что за проступок совершил Гарри Поттер, кто зафиксировал нарушение правил, кто назначил отработку, у кого и где она проходила. Почему Северус Снейп не пытался поставить в известность Аврорат об исчезновении ученика, какие меры были предприняты администрацией школы, какие у него предположения, что произошло, где может находиться Гарри Поттер, кто запретил предавать это чрезвычайное происшествие огласке и так далее, и так далее. Иногда Северусу удавалось ответить, однако чаще всего он молчал, стискивая зубы, когда предупреждения от магии болезненно сковывало горло. Вейланд был профессионалом своего дела и определённо знал, что разговаривал с менталистом, потому что избегал смотреть в глаза и мастерски скрывал свои эмоции. Хотя что гадать, Северус и так понимал, что его дела плохи.