Под эгидой льва

— Немедленно доставьте это в Министерство, Хейз. Мне нужны невыразимцы.

Тот принял записку и исчез так быстро, словно аппарировал. Скримджер рассеянно зачесал назад пышную гриву своих волос, тяжело вздохнул и обратил взгляд на Северуса.

— Не надейтесь, что клятва спасёт вас от ответственности, мистер Снейп. Лучше сознайтесь сами, пока есть возможность.

— Не перетрудитесь, ища, — буркнул Северус. Отдышавшись, он добавил: — Я не могу доказать это, но я не имею никакого отношения к пропаже Поттера.

Скримджер хищно прищурился, от чего стал напоминать свой Патронус.

— Поклянётесь?

Предложение в первый миг показалось Северусу более чем заманчивым. Оно разом решало все проблемы, снимало все подозрения. Однако прошло меньше минуты, как он осознал, что таким способом вполне мог лишить себя магии или и вовсе убить, а вдруг в потерянных воспоминаниях действительно было что-то, связанное с исчезновением Поттера? Недаром же Дамблдор именно ему стёр память.

— Я так понимаю, что нет, — проговорил Скримджер. — Вейланд, позовите мне Саттон.

Спустя буквально пару минут в кабинет вошла молодая девушка в алой аврорской форме. Её Северус узнал: Кристин Саттон, три года назад закончила Гриффиндор, маглорождённая, полнейшая бездарность в зельях, но не совсем безнадёжна в чарах и ЗОТИ. Вон её куда занесло, в Аврорат. С другой стороны, куда ещё, спрашивается? В последние годы все маглорождённые метили исключительно высоко, в Министерство, ДМП и Аврорат; никто не желал оставаться рядовым волшебником и работать в какой-нибудь лавке.

— Комнаты мистера Снейпа уже осмотрели?

— Да, сэр, — голосок у Саттон дрогнул, — никого незаконного или запрещённого не обнаружено.

— Саттон, я вас с остальными зачем на обыск посылал? Запрещённые предметы искать или улики по делу Гарри Поттера?

— Сэр, ничего такого мы тоже не нашли.

— «Тоже не нашли»! Саттон, как только Хейз вернётся из Министерства, вы поступаете к нему в подчинение и вместе снова прочёсываете комнаты подозреваемого. Хоть вверх дном всё переворачиваете, ясно? — прорычал Скримджер. — Если потом я выясню, что вы пропустили хотя бы крохотную улику…

Побледневшая девушка совершенно не по-взрослому пискнула «Будет исполнено, сэр» и выскочила из класса.

— Я что-то пропустил, господин Скримджер? Мне до сих пор не предъявлено никакого обвинения, но меня уже допрашивали с Веритасерумом, а теперь вы устраиваете обыск в моих покоях. — При упоминании обыска Северуса тревожно кольнуло в самое сердце. В воспоминаниях не было ничего, из-за чего ему стоило беспокоиться, все запрещённые ингредиенты для исследований и зелий на заказ Северус, не доверяя Хогвартсу, хранил в Гринготтсе. Почему же эти слова Скримджера так его взволновали?

— Чрезвычайный протокол, — обрубил Главный аврор. — Позволяет вести следственные действия до предъявления официального обвинения.

Между тем, Вейланд что-то знаком показал Скримджеру и начал ему рассказывать. Чары от прослушивания они наложили не сразу же, так что Северус успел расслышать нечто вроде «симулирует». Симулирует? Он?

— Я дам вам последний шанс обдумать всё и сознаться, мистер Снейп, — медленно проговорил Скримджер. — Вы ведь умный человек. Прошло уже шесть дней с момента, как Гарри Поттер исчез. Вероятность того, что он жив… надеюсь, что она ещё есть. Поэтому если вы знаете что-то, что поможет в его поисках, в ваших интересах рассказать нам. Иначе я вам не завидую.

Скримджер и его подчинённый вышли. В этот раз Северус остался в кабинете один, без какого-либо наблюдения (по крайней мере, явного) и волшебной палочки. Как декан и преподаватель, он мог, конечно, вызвать домовика и бежать с его помощью, и на какое-то время эта мысль полностью завладела его сознанием. Если бы Северус ещё был нужен Альбусу, тот бы не допустил допроса, если, конечно, у директора самого сейчас не выуживали показания. Дамблдор, когда требовалось, умел быть по-слизерински скользким и договариваться. Он выкарабкается, это очевидно, а Северус… Он расстегнул воротничок рубашки и замер на неудобном стуле, уставившись невидящим взором прямо перед собой. Единственным выходом из ловушки, в которую он угодил, было бегство, хотя бы с той же Ликси. Верная домовуха, не привязанная к Хогвартсу, легко пробьёт щиты школы, но куда деваться потом? В Коукворте Северуса будут ждать первым делом, Люциус Малфой поостережётся портить себе репутацию, укрывая беглеца, а в Лютном у Северуса не было таких крепких знакомств, чтобы скрываться. И, если честно… имел ли он вообще право бежать?

В кабинет едва слышно просочились сразу три аврора, три крепких шкафоподобных парня. Алые мантии просто трещали на их широких плечах. Двое встали возле двери, третий занял стратегическую позицию у окон. Охрана. Призрачный шанс спастись только что прекратил своё существование, но Северус не жалел. Последние слова Скримджера засели в его голове, как ржавая заноза, взрезавшая плоть и добравшаяся до мяса. Будь проклят тот, кто лишил Северуса части его памяти! Из-за этого он понятия не имел, чем занимался те шесть дней, что мальчишки не было в школе. Ужасный смысл сказанного лишь сейчас дошёл до его сознания. О Гарри Поттере ничего неизвестно шесть дней, а пропал он в Запретном лесу, где Северус сам не рисковал заходить слишком далеко, особенно ночью. Есть ли вообще какая-то надежда, что мальчишка ещё не погиб? Только если его подобрали кентавры или кто-то из жителей Хогсмида, собиравших травы на продажу, но шансы на это были так же малы, как то, что Северусу удастся доказать свою невиновность.

Понимание, что сына Лили, скорее всего, больше нет на свете, было похоже на ампулу с ядом, которую он с силой раскусил. Боль потекла по сосудам, заменяя собой кровь и выжигая всё то, чем Северус жил, чем заставлял себя жить. Сдаваясь ей, он прикрыл глаза и с внутренней стороны век, из черноты, увидел Лили. Она никогда не приходила прежде — не могут души умерших возвращаться из-за Грани по своей воле, только если их заставить, — но даже его воображение никогда не оживляло образ подруги и любимой. Северус так наказывал себя за её смерть, запрещая переживать и лелеять в памяти те дни, когда он был счастлив рядом с Лили. А тут — пришла… ничего не говорила и не скажет, конечно. Северус и так знал, что бы услышал. Что он предал её дважды, нет, трижды — в Хогвартсе, потом с пророчеством и теперь, дав слово сохранить жизнь её единственному ребёнку и этого слова не сдержав. Как бы ни недолюбливал Северус мальчишку, он не желал гибели глупому юнцу! Не желал, а не уберёг. Прав Скримджер, во всём прав. Северус перенёс ненависть к Джеймсу Поттеру на его сына и вёл себя так, как не имел никакого права обращаться с ребёнком. Поручение Дамблдора быть своим для слизеринцев и врагом для Поттера можно было выполнить и иначе, не гнобя мальчишку за малейшую провинность и похожесть на отца. В итоге чего Северус добился? Мальчик мёртв, а самому Северусу отношения со слизеринцами теперь просто не нужны, ведь вся его дальнейшая жизнь бессмысленна. Не потому, что больше уже некому одолеть лорда, когда тот возродится: пусть уж Дамблдор и Аврорат напрягутся и сделают свою работу, которую хотели свалить на одиннадцатилетнего мальчика. Нет. Северус не желал этого признавать, но прежде в здравом уме его держало понимание, что Лили жива в своём сыне. Со смертью Гарри оборвалось и её существование в этом мире. По его вине.

— Дромарога тебе в зад! — зычный рявк Скримджера в коридоре был слышен так, словно он орал у Северуса прямо над ухом. — Какого хрена его ещё не допросили?! Где этот полувеликан?!

Северус вздрогнул, и Лили, так и не удостоив его и словом, исчезла, растворилась в черноте, как и её сын растворился во тьме Запретного леса. Медленно Северус открыл глаза, повернулся и посмотрел на своих охранников. Те будто и не заметили, что он на какое-то время выпадал из реальности. Хрень полная, ясное дело, заметили, просто не стали вмешиваться, понимая, что он не собирался вредить себе. Опытные, суки алозадые. С осознанием смерти Поттера вдруг снялись все барьеры, что Северус выстроил вокруг себя, и ругань перестала восприниматься как нечто из страшного коуквортского прошлого, которое он старательно пытался оставить позади. Вот какое оно — состояние, когда уже нечего терять. Лили, его милой и нежной Лили, тоже пришлось пройти через это? Нет, в отличие от него, просравшего всё, что возможно, ей было, за кого бороться. Она достойно завершила свою жизнь, а Северус как был ничтожеством, так и остался. Предатель и клятвопреступник, это он должен был умерен, он, не Лили! Почему судьба распорядилась столь несправедливо? Он же готов хоть сейчас скончаться в самых страшных муках, но его никчёмная жизнь и душа даже магловскому дьяволу не нужны, чтобы обменять их на Лили… или Гарри.

Довольно долго ничего не происходило. Палочки, чтобы наколдовать Темпус, у Северуса не было, магловских механических часов он никогда не носил, но за свою бытность зельеваром неплохо натренировал чувство времени. Текло оно мучительно медленно, словно тоже встало на сторону авроров и по-своему наказывало Северуса. Голода он не чувствовал, а вот жажда была, но Северус сцепил зубы, запрещая себе о чём-либо просить. Всё равно он живой мертвец… Даже если Визенгамот не назначит ему поцелуй дементора, Северус сам недолго протянет. Изредка из коридора раздавались какие-то звуки, в основном, приказы Скримджера, Северус и рад был не вслушиваться в слова, но Главный аврор не умел разговаривать тихо. Против воли Северус теперь знал, в каких позах и с какими извращениями их всех будет иметь Министр, если через полчаса не услышит, что Гарри Поттер найден или что хотя бы установлено его местонахождение. Судя по тому, что те самые тридцать минут уже давно минули, у всего Аврората, работавшего сейчас в Хогвартсе, была жаркая пора. Пока у Скримджера голова занята другим, наверное, допрашивали остальных преподавателей, но скоро Министр вновь потребует результат, и Главный аврор вернётся. Поскорее бы уже. Направление солнечных лучей в окне уже было абсолютно противоположным тому, что с утра, день клонился к концу. Одна из излюбленных тактик авроров — продержать подозреваемого в допросной целый день, чтобы помучился, понервничал и сорвался, когда к нему наконец придёт кто-нибудь. Здесь вместо допросной выступал заброшенный класс, но ничего, тоже неплохо получилось. Северус сознался бы, если бы мог, только вряд ли Скримджеру были нужны именно эти признания.