Под эгидой льва

— Мистер Снейп, — когда вопросы пошли по кругу, кажется, в третий раз, Вейланд со вздохом поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок, — вы ведь далеко не глупый маг. Мастерство в зелья и должность декана не так-то просто получить. Почему вы сейчас ведёте себя, будем называть вещи своими именами, так по-идиотски? Думаете, мы не ничего выясним? Ничего не знаем? Мисс Грейнджер уже давно рассказала моим коллегам, как именно обстояли дела. Своим молчанием вы только усугубляете вину. Для явки с повинной поздно, конечно, но чистосердечное признание Визенгамот ещё может учесть.

Северус наградил его издевательским хмыканьем. Этот человек говорил про великодушие Визенгамота ему?

— Вы так уверены, что мне есть в чём признаваться?

— А вы можете назвать ещё кого-то в Хогвартсе, кому выгодно исчезновение Гарри Поттера?

Шах и мат. Северус вновь подавил желание выругаться. Он бы и сам не отказался от ответа на этот вопрос. Собственная память, неожиданно превратившаяся в прохудившееся одеяло (А ещё кого-то упрекал в завышенном самомнении, менталист хренов!), ничего не подсказывала, и всё же Северуса преследовало ощущение, что он прежде мог назвать имя, возможно, и не одно. Потребовать Веритасерум, что ли? Только чем он поможет? Зелье было сывороткой правды, а не возвращало утраченные воспоминания.

Но с точки зрения Вейланда всё было предельно ясно. Виновник произошедшего уже был назначен им, так что молчал ли Северус, отпирался или признавался во всём — для аврора, похоже, не играло особой роли. Уж не этого ли добивался Дамблдор? Для него всё, в самом деле, очень здорово складывалось. Пожиратель смерти, работающий в школе, — первый, кого обвинят в похищении Поттера. С наложенным вето Северус не сумеет оправдаться, зато Дамблдор избежит обвинений в том, что не уследил за столь ценным ребёнком. Ему достаточно будет лишь смиренно покаяться, что он дал второй шанс Пожирателю Снейпу, а тот предал его высочайшее доверие.

Гнев, родившийся от этой догадки, оказался настолько силён, что Северус с трудом мог держать его под контролем. Альбус не считал нужным посвящать своего будущего шпиона во все планы против лорда и уж тем более ничего не рассказывал о сыне Лили, отделываясь общими фразами, но столь откровенного предательства Северус всё-таки не ожидал. Альбус не раз говорил, что Северус и его связи в среде Пожирателей вскоре будут играть важнейшую роль, на фоне этого логично напрашивалась мысль, что Северус был нужен живым и на свободе. Однако, когда господина директора прижало, он, похоже, посчитал, что дешевле будет перестроить свой план, пожертвовав одной из пешек, чем пострадать самому.

— Так у нас никакого разговора не получится, мистер Снейп. Боюсь, я буду вынужден настаивать на применении Веритасерума. Можете не дёргаться, — «успокоил» его Вейланд, — Мы действуем по чрезвычайному протоколу. Решение Визенгамота на применение сыворотки правды в таком случае не требуется, и адвокат задержанному не предоставляется.

Северус скрестил руки на груди. Этот защитный жест давал призрачную видимость того, что он хоть как-то контролировал ситуацию.

— Я не возражаю. Несите Веритасерум, господин аврор.

Смерив его взглядом, Вейланд поднялся и подошёл к выходу из класса. Оставлять Северуса одного, само собой, не планировалось, и стоило Вейланду выйти, как в кабинет скользнул другой блюститель порядка, тот самый, чьи неприязненные взгляды Северус ловил на себе в Большом зале. Он тоже смотрел так, будто видел перед собой убийцу Гарри Поттера.

Когда вернулся Вейланд с порцией Веритасерума, Северуса мелко потряхивало. Он старался держать себя в руках, но получалось плохо. Одно упоминание Азкабана будоражило в памяти старые воспоминания о тех двух неделях, что Северус провёл в магической тюрьме. Чрезвычайный протокол, чтоб его! Десять лет назад именно по чрезвычайному протоколу шли суды над Пожирателями смерти. Можно не сомневаться, это означало стопроцентный приговор и Азкабан. Проклятье! Теперь двумя неделями он не отделается, никто не возьмёт Северуса на поруки. Дамблдор всё-таки предпочёл разыграть его карту и сбросить её раньше, чем планировалось.

С сывороткой правды набившие оскомину вопросы зазвучали снова, с той лишь разницей, что зелье вынуждало Северуса отвечать, а сопротивляться получалось не всегда. Уже по прошествии пары минут он хрипел и раздирал пальцами горло, в тщетной попытке добраться до того, что душило его изнутри. Какой Азкабан, ад начался прямо здесь. Веритасерум вынуждал делиться даже теми крохами, что сохранились в его памяти, Северус послушно открывал рот, и магия, наказывая, тут же затягивала на его шее удавку из острейших колючек. В какой-то момент пришло понимание, что это не Непреложный обет, иначе бы его просто выжгло бы изнутри, но легче не становилось. С каждым новым вопросом лицо всё больше горело от боли, а лёгкие — от нехватки воздуха. Пульс запредельно чистил, Северус весь взмок под мантией, сюртуком и рубашкой, но не успевал сделать ни одного нормального вздоха, не то что скинуть хотя бы мантию. В какой момент он сдался и перестал сопротивляться действию зелья, он не запомнил, но перестал, хотя не мог издать ничего, кроме невнятных хрипов, стонов и мычания. Мордредовы авроры и не думали прекращать пытку. Мерлин, да тут и ребёнок сообразит, что молчал Северус не по своей воле!

— Почему вы никому не сообщили о...

— Достаточно, Нил, — остановил своего коллегу Вейланд. — Мы так ничего не добьёмся, и действие сыворотки закончилось. Иди, доложи шефу.

Второй аврор посмотрел на Северуса — как будто от души приласкал Круцио, — но всё же покинул кабинет. Северус без сил распластался на стуле и кое-как, подрагивающими, неслушающимися пальцами расстегнул мантию — ему казалось, что она насквозь пропиталась потом, несмотря на ещё два слоя одежды. Горло саднило, словно по нему с десяток раз прошлись песком и столько же — мелкими острыми камнями. Ужасно хотелось пить, но Северус понимал, что даже если унизиться и попросить воды, ему её не дадут. Авроры, какими бы профессионалами они ни были, никогда не упускали шанса продемонстрировать свою власть.

Дверь кабинета рывком распахнули, и Вейланд вытянулся по струнке, приветствуя Скримджера. Тот стремительным шагом ворвался в класс, дёрнув из-за ближайшей парты стул, поставил его перед Северусом спинкой вперёд и оседлал.

— Мистер Снейп, я знаю про дракона, которого пытались спасти дети. Знаю, кто отправил их в Запретный лес. Сейчас я не буду рассуждать, почему вы, как декан факультета, не вмешались. Я хочу знать, что было после той ночи, и почему никто не может мне ничего рассказать. Ну?

Северус чуть не рассмеялся ему в лицо. Умом Главный аврор недалеко ушёл от своих подчинённых.

— Вы не можете не понимать, что молчанием подписываете себе смертный приговор. То, что мы видим, это не несчастный случай и не недоразумение, как пытался представить нам мистер Дамблдор. Кучка первокурсников во главе с полувеликаном, лишённым волшебной палочки, идёт ночью в Запретный лес. Возвращаются все, кроме одного, и с этим одним в паре был сын оправданного Пожирателя смерти. — Северус открыл было рот, возмущённый тем, что взрослый человек посмел намекать на вину одиннадцатилетнего ребёнка, но Скримджер не дал ему сказать: — Вы так же состояли в Пожирателях смерти. В школе дружили с будущей матерью Гарри Поттера и враждовали с его будущим отцом, а когда Гарри Поттер поступил в Хогвартс, всячески демонстрировали свою нелюбовь к нему. Пока что вы — самый вероятный подозреваемый, но я готов выслушать, если вдруг вы всё-таки захотите облегчить свою участь. Ну? Что на вас? Клятва, обет? — Скримджер нахмурился, когда Северус торопливо покивал. — Кому клялись, сказать можете?

— Да что тут спрашивать? Дружкам своим небось, которые тоже с меткой.

— Я вашего мнения не спрашивал, Хейз. Итак, мистер Снейп?

Северус отрицательно покачал головой, прислушиваясь к себе. Магия словно успокоилась и больше не пыталась разодрать ему горло, но, скорее всего, потому что Северус не помнил, кто принимал у него клятву. Мог лишь предположить, что то был Дамблдор, однако без доказательств.

Выругавшийся Скримджер вытащил из кармана мантии обрывок пергамента, что-то быстро написал на нём и протянул тому, кого звали Нилом.