Подвиг

— Намучаешься съ ними, — сказалъ, обтирая масляныя руки о фартукъ, Арановъ.

Немо представилъ его Ранцеву.

— Простите, руки грязныя, — сказалъ онъ, не беря протянутую ему руку. — Работаютъ, словъ нтъ — прекрасно — интеллигентны… Но вотъ такую штуку отвинтить — цлый часъ ему надо. Совсмъ, какъ наши хохлы медлительны. Я хочу просить васъ, на аккордъ перейти, а то никогда не кончимъ.

— Къ суббот надо кончить. Вс ваши остальныя машины уже погружены, — сказалъ Немо.

— Да, конечно, — сказалъ, какъ бы что то обдумывая Арановъ.

Они обходили аэропланъ. Надъ рулевыми приборами показалась стальная труба съ полозьями.

— A… tiens… Что это такое? — закнтересовался блокурый.

— А, въ самомъ дл, что это такое?… Я тогда, когда смотрлъ полетъ и не примтилъ… Такъ былъ пораженъ видннымъ… Для чего это?

Немо и Арановъ молчали.

— Нтъ, въ самомъ дл, - продолжалъ разглядывать аппаратъ блокурый, совсмъ, какъ минный аппаратъ на подводныхъ лодкахъ.

Они заглянули поглубже въ отверстiе.

— Mon colonel, неужели вы думаете, что съ аэроплана можно пускать управляемыя мины? Я думаю, ничего изъ этого не выйдетъ. Мина упадетъ на землю… Какъ же она полетитъ?… Что же у ней и крылья и пропеллеръ будутъ?…

— Я понимаю, — сказалъ блокурый, — полковникъ не хочетъ намъ говорить. Это секретъ… Но это же поразительно.

Арановъ, все время мрачно молчазшiй, ршительно ползъ подъ аппаратъ, гд стучалъ молоткомъ французъ рабочiй. Немо повернулся къ знаменитому летчику.

— Mon capitaine, подемте съ нами… на острова Галапагосъ… Тамъ вы сколько угодно будете летать на моихъ аппаратахъ. Тамъ изучите и мины.

Летчикъ смутился.

— He знаю право, mon colonel, какъ это устроить? Вдь у васъ же тамъ кинематографическое общество?… Я офицеръ воздушнаго флота республики… Et vous savez…

— Да, — сухо и рзко сказалъ Немо — это кинематографическое общество и больше ничего. Постановка грандiознйшей, многометровой фильмы… И, конечно, вамъ неудобно хать туда. Тамъ будетъ поставлено «Торжество сатаны»… «Манитекелъ фаресъ»… Vous comprenez… Et voil`a tout…

— Да… да… Я понимаю… Но посл, когда вы вернетесь, вы мн дадите летать?

— Съ особеннымъ удовольствiемъ… Да вдь ваше министерство знакомо съ моими аппаратами… Я передалъ ему вс чертежи.

— Я знаю… Такой удивительный, такой благородный поступокъ. Вы, Русскiе, всегда были наши безкорыстные друзья… Мы этого никогда не забудемъ.

Капитанъ Немо попрощался съ летчиками. Когда его машина вызжала съ аэродрома, онъ тихо, какъ бы про себя сказалъ:

— Можете и забыть, какъ забыли многое… Но только не мшайте, не мшайте, не мшайте… А помощи хоть и не надо…

IX

На другой день Ранцевъ, какъ и всегда провелъ все утро на занятiяхъ въ Нордековской рот. Капитанъ Немо приказалъ ему къ завтраку быть дома.

— Посл завтрака мы подемъ съ тобою верхомъ, — сказалъ Ранцеву капитанъ Немо.

— Верхомъ? — съ удивленiемъ переспросилъ Ранцевъ. Ему казалось, что онъ ослышался. Капитанъ Немо и верховая зда не вязались въ его представленiи. Онъ не видалъ Немо на лошади съ самыхъ дней ихъ дтства.

— Да, милый Петръ Сергевичъ, благодаренiе Господу, что во Францiи есть еще такiе уголки, куда можно добираться только верхомъ, или пшкомъ. Тамъ покажу я теб нчто весьма интересное.

Посл завтрака они услись въ автомобиль. Оба были одты для верховой зды. Ранцевъ въ свой старый костюмъ наздника, Немо въ изящный верховой костюмъ, сшитый у лучшаго англiйскаго портного.

Черезъ двадцать минутъ зды по городскимъ улицамъ они вынеслись за укрпленiя, Машина ровно гудла. Древесные стволы мелькали съ такою быстротою, что у Ранцева голова кружилась. Иногда шофферъ подавалъ протяжный гудокъ, и мимо мелькалъ точно стоящiй на мст обгоняемый ими несущiйся полнымъ ходомъ автомобиль. Машина шла не колеблясь. Отъ быстраго хода у Ранцева замирало сердце и сладко становилось во рту.

Мелькали мимо дома мстечка. Автомобиль сдержалъ ходъ. хали по узкой кривой уличк. Лавочки, окно, заставленное бутылками, собака испуганно прижавшаяся къ стн, проносились, какъ во сн. И опять просторъ. За аллеями нацiональной дороги закрутились, разворачиваясь, поля и нивы, мелькнули вдали большiе каменные сараи, фабричныя трубы, роща, кусты…

Шофферъ не разъ здилъ по этому пути. Онъ хорошо зналъ дорогу. Увренно онъ сдержалъ ходъ машины. Лвая рука высунулась изъ окна, замотала кистью, машина круто свернула на плохое, изрытое, «коммунальное» шоссе, покачнулась и стала спускаться въ оврагъ. Вправо тянулся каменный заборъ замковаго парка, влво были огороды, парники, вьющаяся роза ползла по ршетк. Показались деревенскiе узкiе двухэтажные домики. Пахнуло скотомъ, соломой. Перехали по мосту черезъ ручей, поднялись наверхъ, проскочили мимо длиннаго зданiя мэрiи и уперлись въ заборъ съ срыми покосившимися деревянными воротами съ калиткой. Здсь остановились. Шофферъ вылзъ изъ кабины и пошелъ отворять дверцу. Ранцевъ выпрыгнулъ первый. Отъ быстрой зды у него кружилась голова.

У калитки звонко на стальной пружин брякнулъ колокольчикъ. Они вошли на большой дворъ старинной фермы. Каменный домъ съ безжизненно повисшими, на половину оторванными ставнями стоялъ, полуразвалившiйся и точно необитаемый. Противъ него проволочная стка отдляла отъ двора болыной птичникъ. Дв высокiя развсистыя липы бросали голубую тнь. За каменною стною яблони въ густомъ бломъ цвту тихо роняли легкiе лепестки за заборъ.

Штукъ двсти молодыхъ птуховъ, холеныхъ, чистыхъ, блыхъ Легхорновъ, точно эскадроны кавалергардовъ въ красныхъ шапочкахъ, любопытствуя, сгрудились у ршетки.

Высокое, яркое солнце согрвало дворъ весеннимъ тепломъ… Миръ, тишина, покой и безлюдье были кругомъ.

X

Изъ за высокй стны, отъ яблонь, красивый, высокiй, женскiй голосъ закричалъ, раздляя слоги:

— Га-ли-на-а!.. Гали-на!..

Тоненькiй голосокъ отозвался совсмъ близко за заборомъ.

— Что, мамулечка?…

— Посмотри, кто тамъ пришелъ?

Деревянная калитка въ углу у каменнаго сарая прiоткрылась и въ розовомъ плать блокурая двочка — волосы убраны въ дв косы — выглянула изъ за нея, точно показалась оттуда расцвтающая роза. Съ розоваго личика голубо-срые глаза внимательно посмотрли на Немо.

— Ахъ, это вы, — привтливо и радостно сказала она и скрылась за калиткой.

— Мамочка, это капитанъ Немо и съ какимъ то еще человкомъ.

Молодая женщина вышла изъ калитки. Золотые, густые, длинные волосы по крестьянски были забраны подъ красную кичку, сдланную изъ платка. Лицо, покрытое нжнымъ весеннимъ загаромъ и голубые глаза привтливо улыбались. Она была съ голыми въ большихъ деревянныхъ сабо ногами. Розовое ситцевое платье было спереди прикрыто передникомъ. Она обтирала объ него руки.