Поле Куликово

своего решили.

Весть по земле окраинской и своей пустили, а также к Тмутаракани она отправлена была.

Вскоре выборы те первые на Руси состоялись. Избрали гетманом одного человека из простых кровей, но из люду посадского.

Занимал он в земле волынской посадное место. За то, что он так скоро на престол киевский пал и назвали его гетманом Скоропадским.

Так то имя его в истории и состоит. Хотя имя настоящее другое.

Василием его звали, а по богу Иоанном.

Рос он без отца и тогда бывало такое траплялось, потому отчества не было. Но прозвали Василий Иоаннович.

Божье имя данное отцовским стало. Фамилия же так Скоропадской и свершилась. Это была первая фамилия вообще на Руси.

До того людей так не обозначали, а только по роду-имени.

Соответственно этому род его продолжился и дошел аж до этих времен.

Тмутаракань тогда не посылала своего человека. Решили они сами по себе остаться независимо, хотя вновь избранному подчинились и признали за власть новую.

Именно с того момента началось деление Руси на Украину, Крым, Белорось и саму Рось, объединенных под одной управой. Так повелел гетман Скоропадский опосля небольшого срока своего правления, но об том чуть позже поговорим .

А пока возвернемся к Чингиз-хану и Челубею. Оставленный сотник занялся указанным обучением и спустя месяца два также в путь пустился, оставив после себя зерно, в пахоту близ осени брошенное.

С той поры вот народ русский и начал выращивать озимую пшеницу. И надо сказать, это их очень спасало. Не всегда в весну можно было усеять что, а посеянное уже росло и глаз радовало.

Обучились тогда сох /соху/ делать, а также плужать, тоесть после вспашки сохою землю разгребать руками.

Это опосля уже грабли придумали и тот же плуг вместо сохи, и по-новому все назвали. А тогда все было именно так, как сказывается.

За то время Чингиз дошел до Москвы, но царь Иван-3 вновь сам себя перехитрил. Убежал в другое место ближе к новгородцам и в волости Тверской осел, так обозначенной за твердь земли оной в пахоте и деле приусадебном каком.

Разозлился тогда Чингиз по делу тому, но на люд возлагать дань не стал.

Только и сказал:

– Передайте своему царю дурному, что его уже из Киева изгнали и вскоре вообще из русской земли изгонят. Я ухожу к землям своим, но вскоре возвернусь обратно. Оселюсь на землях, паволочью обозначаемых. Там ханство мое стоять будет. Раз царь на то добра не дал, то я сам получу его от самого Бога. Есть у меня такой человек, что с ним речи ведет. Челом бьет он всегда, когда хочет ту речь с ним вести. А еще на колени садится глубоко, земле ближе. Челом же к ней самой преклоняется. Говорит, что так

Бог услыхать глас его слабый может сильнее. Вскоре встречусь я с ним по дороге и путь совместно держать будем. Прощавайте, люди русские, и впредь себе царей-дураков не избирайте. Только и годен, что на печи сидеть, да сказки какие рассказывать своему коту.

На том речь та и завершилась.

Чингиз-хан ушел от Москвы и направился в земли свои, мзду никому не чиня и по пути ничего не разрушая, как то сказано было ранее.

Решил он для себя так:

– Зачем людей простых трогать. Мзду только распускать. Хватит им и одного горя своего от царя-дурака. Вскоре сам ближе оселюсь и будем жить в мире и согласии общем.

Прослыхав, что Чингиз от Москвы отошел и к себе в земли направился, Челубей со своими двумя сотнями также туда повернул.

И все, как говорят, было бы ничего, если бы в то дело не вмешался сам русский царь.

Решил он за слова, Чингиз-ханом брошенные простому люду, наказать его. Но напасть на него самого, конечно, побоялся. Да и вряд ли кто согласился бы сделать то.

Потому, уговорив князя Тверьского, кторый на реке сидел, Доном зовущейся от слова Дон, что значит дно / сквозь воду дно завсегда видно было /, двинулся царь наперерез тем двум сотням.

Надобно сказать, что князь тот / а вообще, сам простой посадский человек, это просто люди так его величали / не особо хотел дела того. Но, тщетность души его взыграла, и алч своя погубила. Обещал царь ему многое, потому и согласился.

Вскоре достигли они одного места, позже полем Куликовским ставшего, и стали дожидать Челубея с его воинством.

Силы примерно равны были, и царь особо не боялся, хотя в бою том за спины другие все ж прятался.

Надо сказать, что поле то так зваться стало от криков куликов –птиц обычных, на Руси той водящихся. Много их было и опосля битвы, и схоронения многих, они стали кричать поутру и ближе к вечеру.

Кости те, да и души бродящие покою не давали. Опосля люди, поселившиеся в тех местах, стали их убивать за крики те.

А позже и в еду пускать.

Так вот их и не стало в местах оных, а поле Куликово вовсе в стороне от настоящей истории осталось.

Находится оно сейчас в двадцати минутах езды от града Владимира или Суздали по-старому. В сторону дороги новгородской, от Москвы идущей. Как paз край обочины и есть место оное. Часто там аварии случаются, часто случаи убийственные происходят.

Много костей там хранится и до сих пор души те бродят в поиске успокоения от дела того адского. Ровно в тридцати километрах от града того по маршруту пролегает. Там же могила потаенная общая находится. Она расскажет частью правду о дне том и возвеличит труд многих потомков по делу сему.

Но то еще не скоро будет и кости еще отомстят по-своему. Прозрение порой сквозь души иные доходит. Или иначе, сквозь горе людское.

Но повернемся к делу тому и опишем, как то все было.

Итак, войско царя русского - Ивана-3 возле поля того обосновалось. Главным в деле ратном стоял тот тверской князь или посадник, имя которому было Димитрий по богу, а своего отродясь не значилось. Так получилось, что рос без имени или, как говорят, был безродным.

Мать его родила, да так по свету и пустила, имя не дав. Только божье и досталось. Так и звали его - посадник Димитрий. Позже то слово Пересвет состоялось и обозначение Донской.

Итак, к встрече той подготовились, и только моголы издали показались, как русское войско из лесу редкого вышло.