Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»

Молчаніе продолжалось съ секунду. Наконецъ онъ поднялъ глаза. Онъ сказалъ:

– Простите меня, – и хотлъ встать, но она тоже начала говорить: [504]

– Константинъ Дмитричъ, будьте великодушны, [505] я такъ привыкла смотрть на васъ какъ на друга…

– Не говорите, – проговорилъ отрывисто, всталъ [506] и хотлъ уйти.

Но въ это самое время вышла Княгиня, [507] недовольная, но улыбающаяся своей четверговой улыбкой. Она сла и тотчасъ же спокойно начала говорить о томъ, что ей не было интересно и потому не могло быть ни для кого интересно. Онъ слъ опять, ожидая прізда гостей, чтобы ухать незамтно. [508]

504

Зачеркнуто: – Я васъ люблю дружбой, но

505

Зач.: Онъ хотлъ спросить причину и замолчалъ, услыхавъ, что она высказала ее. Онъ поднялся.

506

Зач.: не дослушавъ конца,

507

Зач.: весьма

508

Зач.: Только когда раздался звонокъ у подъзда и Кити вышла и вслдъ за ней вошла гостья Графиня Нордстонъ, Левинъ понялъ, что все это было расчитано. <И несвободный, сконфуженный, даже и холодный видъ Кити подтвердилъ его въ этомъ.>

Левинъ взглянулъ на Кити и почувствовалъ на себ этотъ умный, быстрый, проницающій вс малйшія подробности ея выраженія [взглядъ]; она смутилась и холодно поздоровалась съ нимъ. «Да, я былъ съумашедшій, – сказалъ онъ самъ себ. – И они вс врали – и братъ и Облонскій. Этаго не могло быть».

Минутъ черезъ пять вошла пріхавшая подруга Кити, прошлую зиму вышедшая замужъ, извстная умница и болтушка Графиня Нордстонъ.

Графиня Нордстонъ была сухая, желтая, съ черными блестящими глазами, [509] болзненная и нервная женщина. Она любила Кити всей силой своей души, восхищалась, гордилась ею. [510] Любовь ея къ Кити, какъ всегда любовь замужнихъ къ двушкамъ, выражалась только въ одномъ – въ желаніи выдать Кити по своему идеалу счастья замужъ. Левинъ, котораго она часто у нихъ видала, прежде былъ ей противенъ и непріятенъ, какъ [511] что то странное и чуждое, но теперь, когда онъ мшалъ ея плану выдать Кити за Удашева, она еще боле не благоволила къ нему. Ея постоянное и любимое занятіе при встрч съ нимъ состояло въ томъ, чтобы шутить надъ нимъ.

509

Зач.: элегантная

510

Зач.: и, какъ вс любящія барышень, думала только о томъ, какъ бы ее

511

Зач.: непріятенъ видъ куска хльба среди бездлушекъ туалетнаго столика.

– Я люблю, когда онъ съ высоты своего величія смотритъ на меня и или прекращаетъ свой умный разговоръ со мной, потому что я глупа и мн не по силамъ, или онъ снисходитъ до меня; я это очень люблю: снисходить. Я очень рада, что онъ меня терпть не можетъ.

Она была права, потому что дйствительно Левинъ терпть не могъ и презиралъ ее за то, чмъ она [512] гордилась и что въ достоинство себ ставила, – за ея утонченное свтское образованіе. [513] «Какъ он не понимаютъ, – думалъ онъ часто про нее, – что эту свтскую притворную манеру мы [514] любимъ въ женщинахъ привлекательныхъ. Это покровъ таинственности на красот; а она, эта дура (Левинъ былъ всегда рзокъ въ своихъ мысляхъ), безъ красоты, безъ граціи, даже безъ здоровья, думаетъ этой то слабостью, свтскостью, безъ прелести, щеголять одною ею».

512

Зачеркнуто: видимо

513

Зач.: т. е., по понятіямъ Левина, изломанность.

514

Зач.: переносимъ только и прощаемъ, какъ у Кити, за ея прелесть, грацію, красоту;

Между Нордстонъ и Левинымъ существовало то нердко встрчающееся въ свт отношеніе, что два человка, оба хорошіе и умные, презираютъ другъ друга всми силами души, презираютъ до такой степени, что не могутъ даже серьезно обращаться другъ съ другомъ и не могутъ даже быть оскорблены одинъ другимъ.

Графиня Нордстонъ тотчасъ же накинулась на Левина.

– А! Константинъ Дмитричъ! Опять пріхали въ нашъ развратный Вавилонъ, – сказала она, подавая ему крошечную желтую руку и вспоминая прошлогоднія еще его слова, что Москва есть Вавилонъ. – Что, Вавилонъ исправился или вы [515] испортились, – прибавила она, съ [516] усмшкой оглядываясь на Кити.

515

Зач.: перемнились

516

Зач.: злой

– Я очень польщенъ, Графиня, тмъ, что вы такъ помните мои слова, – отвчалъ Левинъ, сейчасъ же по привычк входя въ свое шуточное враждебное отношеніе къ Графин Нордстонъ. – Врно, они на васъ очень сильно дйствуютъ.

– Ахъ какже, я все записываю. Ну что, Кити, ты опять каталась, а я здила утро къ своимъ друзьямъ.

И она начала разговоръ съ Кити. Левинъ собрался встать и уйти. Какъ ни неловко это было, ему все таки легче было сдлать эту неловкость, чмъ остаться весь вечеръ и видть Кити тоже мучающуюся, изрдка взглядывающую на него и избгающую его взгляда. Онъ хотлъ встать, но Княгиня замтила, что онъ молчитъ, и обратилась к нему.

– Чтожъ, вы надолго пріхали въ Москву? Вдь вы, кажется, [517] мировымъ земствомъ занимаетесь, и вамъ нельзя надолго.

– Нтъ, Княгиня, я ужъ этимъ не занимаюсь, – сказалъ онъ безъ улыбки. – Я пріхалъ на нсколько дней. [518]

«Что то съ нимъ особенное, – подумала Графиня Нордстонъ, взглядываясь въ его строгое, серьезное лицо, – что то онъ не втягивается въ свои разсужденія. Но я ужъ выведу его. Ужасно люблю сдлать его дуракомъ передъ Кити и сдлаю» [519] .

517

Зач.: мировой судья

518

Зач.: – Мн вчера мужъ разсказывалъ, – начала Графиня Нордстонъ, – что его призывали въ свидтели къ мировому судь о томъ, что кондукторъ сказалъ ли купцу какое-то «волочи» или что то въ этомъ род сказалъ или не сказалъ.

519

Зачеркнуто: – Мн кажется, что Мировому Судь бываетъ скучно, – продолжала она, – и онъ выдумываетъ себ дло и приглашаетъ къ себ въ свидетели всхъ, съ кмъ имъ хочется видться. Можетъ это быть, Константинъ Дмитричъ?

– Константинъ Дмитричъ, – сказала она ему, – растолкуйте мн, пожалуйста, что это такое значитъ, вы все знаете. У насъ въ Калужской деревн вс мужики и вс бабы все пропили, что у нихъ было, и теперь ничего намъ не платятъ. Вы такъ хвалите всегда мужиковъ.

Въ это время еще дама входила въ комнату, и Левинъ всталъ. Онъ сверху внизъ посмотрлъ на Графиню Нордстонъ и тихо и грустно отвчалъ:

– Извините меня, Графиня, но это не можетъ быть [520] и даже нехорошо выдумано.

520

Зач.: и выдумано

И, разсердивъ ее ужасно и этимъ взглядомъ и этимъ отвтомъ, онъ отвернулся, вглядываясь въ лицо входившаго вслдъ за дамой [521] военнаго.

«Это долженъ быть [522] Удашевъ», подумалъ Левинъ, и, чтобы убдиться въ этомъ, Левинъ взглянулъ на Кити.

Кити уже успла взглянуть на Удашева и оглянулась на Левина, и ея невольно счастливые глаза встртили грустный, но всетаки полный любви взглядъ Левина. Кити опустила глаза [523] и покраснла. Левинъ понялъ, что она любила этаго человка, такъ же врно, какъ еслибы она сказала ему это словами. Но кто же такой былъ [524] онъ?

521

Зач.: офицера

522

Зач.: Вронскій

523

Зач.: и смотрла на всхъ, но только не на вошедшаго, хотя она знала наврное, что онъ тутъ. До тхъ поръ не смотрла, пока офицеръ Вронскій не подошелъ къ ней, особенно почтительно кланяясь и подавая ей нервную съ длинными пальцами руку. Для Левина уже стало несомннно, что это былъ онъ и что она отказала ему, потому что любила Вронскаго.

524

Зач.: тотъ человкъ, котораго она любила?

Теперь, хорошо ли, дурно ли, ужъ Левинъ не могъ не остаться, чтобы не узнать, что за человкъ былъ тотъ, котораго она любила.

[525] Есть люди, которые, встрчая своего счастливаго соперника въ чемъ бы то ни было, готовы сейчасъ же отвернуться отъ всего хорошаго, что есть въ немъ, и видть одно дурное; есть люди, которые, напротивъ, боле всего желаютъ найти въ этомъ счастливомъ соперник т качества, которыми онъ побдилъ ихъ, и ищутъ съ щемящей болью въ сердц однаго хорошаго. Левинъ принадлежалъ къ такимъ людямъ. Но ему не трудно было отъискивать хорошее и привлекательное въ [526] Удашев. Оно сразу бросалось ему въ глаза. [527]

525

Зач.: Онъ ожидалъ его совсмъ не такимъ по описанію <князя Мишуты> Облонскаго, но онъ тотчасъ же узналъ его и понялъ, что Кити должна была предпочитать его.

526

Зачеркнуто: Вронскомъ

527

Зач.: Онъ необыкновенно понравился ему. <Скоре> Невысокая, <стройная,> коренастая <,хотя и немного сутуловатая> фигура, <очень быстрая,> <медлительная, твердая, но чрезвычайно граціозная въ движеніяхъ, утонченная элегантность въ одежд, прекрасное, открытое, румяное и немного смуглое лицо, мягкіе, рдкіе, вьющіеся волосы, очень гладкій и блый лобъ и большіе блестящіе, необыкновенно добрые, почти наивные глаза,> круглое, съ здоровыми, какъ жернова, зубами и челюстями лицо <,небольшіе тонкіе черные усы, румяныя губы, болъшіе блые зубы>, круглая, хорошо обстриженная курчавая на затылк и преждевременно плшивая голова, каріе, круглые глаза съ дтски наивнымъ и вмст твердымъ выраженіемъ и необыкновенно твердый и спокойный складъ губъ. «Но Стива ошибался: онъ не былъ честолюбивъ, – ршилъ [Левинъ], – онъ добрый, скучающій человкъ».

Удашевъ – невысокій брюнетъ съ красивымъ и чрезвычайно чистымъ лицомъ (какъ съ иголочки мундиръ его, такъ и лицо, курчавые съ преждевременной лысиной волоса, черные усы – все лоснилось). Удашевъ вошелъ съ тми рдко встрчающимися уже въ свт пріемами скромности, учтивости и вмст спокойнаго достоинства. «Сынъ хорошаго семейства, благовоспитанный и красивъ, очень красивъ», сказалъ себ Левинъ, наблюдая его въ то время, какъ онъ, давъ дорогу дам, посл нея подошелъ къ княгин и къ Кити.

«Но любитъ ли онъ ее такъ, какъ я люблю ее, такъ, какъ ее должно любить», подумалъ онъ.

Одна черта его характера, тотчасъ же выразившаяся при его вход въ гостиную, особенно рзко, пріятно и вмст съ тмъ вызывая зависть поразила Левина. Эта черта была очевидная привычка къ спокойствію и счастію. Сеичасъ видно было, что онъ одинъ изъ тхъ балованныхъ дтей судьбы, которые не знаютъ лишеній, стсненій, неловкости отношеній. Со всми поздоровавшись, со всми сказавъ нсколько словъ, онъ слъ [528] опять съ той же нжной осторожностью, какъ показалось Левину, подл Кити и взглянулъ на Левина. Но тотчасъ же быстро всталъ и проговорилъ:

528

Зач.: съ какой то особенной