Полное собрание стихотворений

137. Терновник

Снежной пеной, кружевом нездешним.Весь – несбыточная чистота.Вот он вьется по оврагам вешним…Деревце, терзавшее Христа!Мне таким тебя увидеть внове!Для меня ты в памяти цвелоТолько каплями тяжелой крови,Умывавшей бледное чело.И забыл я, что в начале маяТы цветешь, как в мире все цветет,Солнечным лучом благоухаешь,Вяжешь плод и расточаешь мед.Что тебя в дешевую больницуНекрасивым девушкам несут,И когда последний сон им снится, —Снова с Ним встречаешься ты тут.Но пред Ним невинным ты предстанешь,На тебя Он ясный взор прольет,Потому что ты не только ранишь,Но цветешь, как в мире все цветет.1946

138. В лесу

Июльский полдень зноен, что костер.Но здесь, в лесу, для путника – отрада:Он свежестью пронизан до сих пор,Предутренняя медлит в нем прохлада.Остановись. Присядь на мшистый пень,В орешнике едва заметный глазу,И допивая утреннюю лень —Прислушайся к чудесному рассказу.Слетает лист на розоватый мох,Струит грибок свое благоуханье,И слышен шорох, шелест, шепот, вздох —Неутолимый говор мирозданья.1947

139

Дороги вьются по холмам,Белеют дали снежные,И ветерки навстречу намЛетят, такие нежные.Сухая горечь прошлых летКак снегом припорошена.И здесь услышим мы ответНа все, что было спрошено.1950

140. Из прошлого

Иль должен был я отогнать тебяОт маленьких овец моих, что б тыВ дремучий лес свой их не заманила.Иль должен был назвать тебя богинейСоседнего ручья и рощ окрестныхИ приносить тебе их в жертву сам.В час утренней зари, на плоском камне.Что был бы с каждым днем темней от крови.Как хорошо, что ты сама решилаИ пастухов ушла ласкать других,Что маленьких овец своих не любят!О, как спокойно стало мне! Смотри!Вот догорает солнце за холмамиИ по тускнеющей уже травеРассыпалось пасущееся стадо.А милая свирель к устам прильнулаНежней, чем ты, и мой окрепший голосТак явственно о Мире говорит.

141

Тончайшей кистью – песнею моейЯ золочу скорлупки жестких днейИ вешаю лучистые орехиНа елочку земного бытия.Я знаю: кисть истреплется моя,Окончатся высокие утехи,И елочку из комнат унесут.Но, может быть, заботливые рукиНехитрые игрушки соберутИ сохранят от тленья и разлуки,Чтоб будущим, прекрасным РождествомПовесить их на деревце своем,И нетускнеющая позолотаЕще на миг порадует кого-то.1950

Неуловимый спутник

Моей жене

142

Моя душа, как ты бедна.Когда в мои рядишься строки!Они, как волны ото дна,От тайников твоих далеки.В них мимолетное живет,В них не ответы, лишь вопросы,Короткий всплеск дробимых вод,Глубинных таинств отголосок.А там, где мрак и тишина,Там дремлют редкостные клады,Там навсегда погребенаНемая мощь моей армады.Лишь иногда ночной прибойВ своем скитаньи нелюдимомШвырнет на камни золотой, —Дукат-другой казны незримой.В ладони, завистью томим,Иной их взвесит со злорадством,Но разве можно счесть по нимМое несметное богатство!1953

143-144. Родине

1

Между ними – двери и засовы.Но в моей скитальческой судьбеЯ служу тебе высоким словом,На чужбине я служу – тебе.Я сейчас не мил тебе, не нужен.И пускай бездомные годаВсе петлю затягивают туже —Ты со мной везде и навсегда.Как бы ты меня ни оскорбила.Ни замучила, ни прокляла,Напоследок пулей ни добила —Ты себя навек мне отдала.Пусть тебя еще неволит ворог,И еще не скоро ты поймешь,Как тебе желанен я и дорог,Как меня жалеешь ты и ждешь.Душное минует лихолетье,Милая протянется рука…Я через моря, через столетьяВозвращусь к тебе издалека.Не спрошу тебя и не отвечу,Лишь прильну к любимому плечуИ за этот миг, за эту встречу,Задыхаясь, все тебе прощу.1952

2

Странно, в ненависти инойБольше близости, чем в любови…Ненавидя тебя, я твойВсем горячим биеньем крови.Ненавидя тебя, я весь,Без остатка, тебе обещан,И всегда ты со мною, здесь.Безответной моею вещью.Эта ненависть солонаРаскаленной и едкой солью.Выедает глаза она.Жалит горло щемящей болью.И не смотришь и не поешь.Только, шаря рукой в кармане,Режешь пальцы о ржавый нож,Не тебя, а себя им раня.Если все-таки в трудный часСуждена мне с тобою встреча —Только бельмами мертвых глазНа твой пристальный взгляд отвечу.Проведешь ты по ним рукойИ поймешь, что не мог иначе,Что пред ненавистью такойИ любовь ничего не значит.И впервой приоткрыв уста,Молвишь, тем же, чем я, томима:Чтоб меня ненавидеть так,Как ты любишь меня!.. – любимый!1952

145. Когда вернусь

Мачеха в дом мой родной вошла,Свела наговором отца в могилу,С жабьей начинкой пирог испекла,Лампадку задула и котят утопила.С ней мне не жить! И подался прочьНищим мальчонком, босым и рваным.В черную, злую, глухую ночь,В черные, злые, чужие страны.Жизнь моя с виду не так плоха:Днем – с земляками играю в прятки,Ночью… – кто ночью меня слыхал?Зубы в подушку – и все в порядке.Дома, известно, беда и стыд,Чахнут меньшие, что лен в бурьяне.Мачеха косится и сопит,Ножик поточит и в щелку глянет.Верится только – не век страдать,Правды хоть мало, но есть на свете.Как не живуча карга, а, глядь,Переживут ее все же дети!День подойдет – и вернусь назад,Знаю, найду лишь забор да стены.Взглянут меньшие с тоской в глаза…Чем накормлю их, во что одену?Нету для милых мошны тугой,Пряников сладких, цветных нарядов…Перекрестясь на угол пустой,С ними за стол их убогий сяду.Корку предложат – и той я рад,Сам же, коль нет ничего другого,Тем поделюсь, чем одним богат:Светлой улыбкой и чистым словом.1952

146-148. Царскосельские стихи

1

Когда я мальчиком с тобой дружил.Прекрасный город одиноких статуй.Густой сирени и пустых дворцов.Тебя еще не посетили беды:Твой Гумилев был юношей веселым.Ахматова – влюбленной гимназисткой.А Иннокентий Анненский ещеНе задохнулся на твоем вокзале.И даже Пушкин твой казался мнеЕще не мертвым и не взрослым даже.А шумным одноклассником моим.Прошли десятилетия. Не счестьТвоих утрат. Твои дворцы во прахеЛежат. Твои поэты казненыПрезреньем, пулею или молчаньем.И только имя Пушкина одноЕще, как встарь, сияет над тобоюПрекрасным обещанием, залогомГрядущей правды.1954

2

Казненных муз умолкший городок!Ты сам отрекся от своей же славы,Ты грязной тряпкой вытер след кровавыйИ притаился… Или изнемог?И странно: в нашей нищенской судьбе,Не чающей ни милости, ни срока,В чужой ночлежке нашего далекаК тебе мы ближе, чем ты сам к себе.Для нас одних звучат твои сады.И шевелятся статуи, и зданьяХранят неизгладимые названьяИ даты несмываемой беды.И обезглавленных тобою музЕще садятся тени рядом с намиИ говорят стихами и слезами,И знаем мы: «Прекрасен наш союз!»…Ты значишься на карте? Это ложь!Тебя там нет, – мы тоже знаем это!Ты вместе с нами странствуешь по светуИ вместе с нами – скоро! – ты умрешь.1953

3

Наверно, там еще и нынеЦветет сирень, журчит водаИ дева бронзовая стынетУ лебединого пруда.Но что-то стало там иначе,Как если бы в иной пределКакой-то гений отлетел…Но кто заметит? Кто заплачет?1955

149. Не забытое, не прощенное

Когда весной – чужой весной! —Опять цветет сирень.Тогда встает передо мнойМой царскосельский день.Он тронут ранней сединой.Ему – под пятьдесят.Но молодой голубизнойЕго глаза горят.Он пахнет морем и руномГомеровской строки.И гимназическим сукном.И мелом у доски;Филипповским (вкуснее нет!)Горячим пирожком.Девическим, в пятнадцать летПодаренным платком…Стучит капель, оторопевНа мартовском ветру,Звенит серебряный припевКавалерийских труб,И голуби, набив зобы,Воркуют на снегу.…Я всех забыл, я все забыл,А это – не могу!*За годы зла, за годы бед,Со мной друживших там,Привык терять я даже следК покинутым крестам.Я схоронил отца и мать.Я схоронил друзей.Но их мне легче вспоминать.Чем запах детских дней.Все, чем согрела жизнь меня.Я растерял – и пусть!Вот даже Блока больше яНе помню наизусть.И стало тесно от могилНа дальнем берегу.…Я всех, я все похоронил,А это – не могу!*Когда я думаю, что вотТам все теперь не так,И тот, кто песни там поет,Не близок мне никак;Со мною августовским днемНе вспомнит злую весть,Не скажет: «Вот сейчас, вдвоем,“Костер” бы перечесть!»Когда я вспомню, что поэт,Что всех дороже мне,Убит, забыт – пропал и след! —В своей родной стране;Что тот, кто нам стихи сложилО чувстве о шестом, —И холмика не заслужилС некрашеным крестом;Что даже в эти, в наши дниНа невском берегуЕго и мертвого ониКак волка стерегут —Тогда я из последних силКричу его врагу:Я всем простил, я все простил,Но это – не могу!1955