Полное Затмение

Японец был в ЯБлоке — сюрприз, сюрприз, — небесносинего цвета и чистеньком, словно только что с вешалки. В районе бедра намечалась шишка. Просунув правую руку через полурасстегнутую молнию, парень с лёгкостью мог бы коснуться этой шишки, и Рикенгарп уверился, что там пушка.

У всех троих имелась одна общая черта. А именно, они выглядели так, словно умирали с голоду.

Рикенгарп вздрогнул: на концерте он вспотел, а теперь тело остывало.

— Чоткоестряслось? — спросил он. Фраза слиплась во рту. Он смотрел мимо них. Ждал, пока появится его банда.

— Твоя банда за кулисами, — сказала хаотичикса. — Басист велел тебе передать... короче, он сказал Сжимувожопукам. — Рикенгарп невольно улыбнулся: под техниглиш Джулио она подделывалась талантливо. Скажи ему, чтоб волок свою жопу к нам.

Потом пьянящая дымка несколько рассеялась, и он услышал, что в зале вопят от восторга. Его вызывали на бис.

— Господи, меня на бис зовут, — произнёс он вслух. — Как же давно это было.

— С’шь, паря, — сказал худой, судя по акценту — британец или австралиец. — Я тя на Стоунхенджской тусовке пять лет назад видел. У тя тады второй хит х’шо пошёл.

Рикенгарп чуть поморщился, услышав это второй хит. Парень, может быть, и не желая того, подчеркнул, что у Рикенгарпа хитов получилось только два. Вдобавок все прекрасно знали, что новых не предвидится.

— Меня Кармен звать, — представилась чикса. — Это Уиллоу и Юкё.

Юкё стоял в сторонке. В его позе было что-то странное: Рикенгарпу показалось, будто япошка сканирует взглядом коридор, стараясь не выдавать себя. Кармен увидела, как Рикенгарп покосился на Юкё, и сказала:

— Скоро придут копы.

— С чего бы? — спросил Рикенгарп. — Клуб на лицензии.

— Они не по твою душу. И не тусовки. По наши.

Он посмотрел на неё.

— Блин, я не собираюсь попасть в кутузку из-за... — Перехватив гитару поудобнее, он шагнул в зал. — Пока им ещё интересно, надо выйти на бис.

Девушка тоже прошла за ним в зал, где бушевали аплодисменты и крики: Ещё, ещё!

— Можно мы тебя в раздевалке подождём?

— Да пожалуйста, но из неё святилища не делают. Ты можешь туда пройти. Копы, разумеется, тоже.

Они оказались за кулисами. Рикенгарп дал знак Мёрчу, и группа возобновила игру.

Стоя рядом, она проронила:

— Это не совсем обычные копы. Они с этим местом не должны быть знакомы. Станут искать нас в толпе, а в раздевалке не догадаются.

— Ты оптимистка. Попрошу вышибалу постоять тут. Если сунутся, скажет, что тут никого нет, потому что он уже проверял. Может, сработает. Может, не сработает.

— Спасибо.

Она зашла обратно в раздевалку. Поговорив с вышибалой, он вернулся на сцену, чувствуя себя опустошённым. Гитара казалась неподъёмной, но он подпитался бурлившей в зале энергией и сумел отыграть ещё два выхода на бис. Оставив аудиторию не до конца удовлетворённой, он поплёлся в раздевалку, липкий от пота.

Они ждали его. Кармен, Юкё, Уиллоу.

— Там чёрный ход со сцены есть? — спросил Юкё. — Выход в переулок?

Рикенгарп кивнул.

— Подождите в зале. Я сейчас выйду и покажу.

Юкё кивнул, и трое утянулись в зал. Им навстречу проследовала группа, не обратив на Кармен, Юкё и британца особого внимания. Рокеры приняли их за обычный закулисный фанатский планктон. Только Мёрч, заметив сиськи Кармен, напустил на себя плейбойский вид и сделал жест барабанными палочками.

Сидя в раздевалке, ребята хлопали друг друга по плечам, обменивались рукопожатиями, смалили, у кого что было. Рикенгарпу не предложили, потому как знали — тот в завязке.

Рикенгарп упаковывал гитару в футляр, когда Моз обратился к нему:

— Ты был охуенен!

— В смысле, он тебе хорошо отсосал? — уточнил Мёрч, и Джулио хихикнул.

— Угу, — сказал Понце, — у этого парня отличный ротик, прекрасные ключицы, офигенские почки...

— Почки? Рик тебе до почек достаёт? Бля, да я щас усрусь!

Своеобычный поток непристойных подколок означал, что у всех отменное настроение. Они как могли оттягивали неизбежный момент расставания, но Рикенгарп сказал:

— Моз, ты хотел о чём-то поговорить?

Моз поднял на него взгляд. Остальные заткнулись.

— Я же знаю, ты хотел со мной поговорить, — мягко сказал Рикенгарп. — Тебя что-то гложет, э?

— Ну, — начал Моз, — Понце тут одного агента знает, и этот парень согласился с нами поработать. Он технарь, и выступать будем для технарей, но работу он нам обеспечивает. Это неплохо для начала. Правда, придётся выгрузиться...

— Вижу, ребята, вы времени зря не теряли, — Рикенгарп застегнул футляр и выпрямился.

Моз пожал плечами.

— Слушай, мы бы не стали этого делать за твоей спиной. Он только нынче вечерком к нам подкатил. Мы с тобой даже поговорить не успели. В общем, у нас всё будет как было, но придётся сменить костюмы, переименоваться, новые песенки сбацать, и вообще...

— Мы себя потеряем, — ответил Рикенгарп. Ему показалось, что он падает в тёмную пещеру. — Если подсядем на это сетевушное говно, мы себя потеряем. Там все одинаковые.

— Рикенгарп, да чтоб тебя! — вспылил Моз. — Рок’н’ролл — это тебе не блядская религия!

— Угу, это не религия. Это больше, чем религия. Это стиль жизни. А теперь послушайте, что я вам предложу. Новые песни в том же стиле, что до этого. Вы же видели, как сегодня классно получилось! Вот он, новый поворот! Мы останемся здесь и станем окучивать новоприобретённую аудиторию! Мы их сделали, парни, они нас любят!

Без толку. С таким же успехом он мог швырять монеты на дно Великого Каньона и пытаться услышать, как они упадут.

Рокеры просто стояли и непонимающе смотрели на него.

— Ладно, — сдался Рикенгарп. — Ладно. Мы это уже десять тыщ раз проходили. Я понял. Ладно. Всё. Конец. — У него была заготовлена торжественная речь на случай расставания, но слова застревали на языке. Поэтому он просто развернулся к Мёрчу и произнёс:

— Ты думаешь, они вам позволят делать то, что хотите? Дебил ты жопоголовый! Они обойдутся без ударника. Шёл бы ты лучше на курсы быдлокодеров записался, и поскорее.

Потом к Мозу, понизив голос:

— Чтоб ты сдох, Моз.